- Что именно? Какой конкретно момент тебя не устраивает?
- Последние сорок минут меня не устраивают. Что это был за аттракцион?
- А тебе никогда не приходилось ждать девушек? Все - в порядке вещей. Я всегда так себя веду, ничего необычного.
- А мне не нравится, когда приходится ждать. И когда мне хамят - тоже не в моем вкусе.
- Сочувствую. Только я к тебе в подруги не напрашивалась. Терпи, раз сам захотел. Никто тебе не обещал легкой жизни.
Пришлось проглотить. Но прояснить обстановку не помешало бы:
- Чтобы при посторонних никаких выкрутасов не было. Не смей меня позорить.
- Да брось ты. Заработаешь себе нимб великомученика! Тебя все будут жалеть и сочувствовать. Быстрее отделаешься, и объяснять ничего не придется.
- Мы уже решили - я сам определю, когда мы разыграем расставание. А до этого - веди себя прилично и не смей выделываться.
- Ну, вести себя прилично я умею, не переживай. Только не факт, что тебе легче от этого будет...
На этом разговор иссяк.
Мы, все-таки, опоздали. Явились, когда все гости уже были в сборе. Возможно, оно и к лучшему: зато все сразу определили, кто пришел и с кем. Часть, конечно, не поняла - из числа не очень близких, кто ни разу Ленку с Вадимом не видели.
И не удивительно - они, в основном, к дяде приезжали, а у него круг друзей немного, но отличается от тех, с кем маман общается.
Зато оставшаяся часть - человек пятнадцать - так и зависли в изумлении. Понятно, кому-то слегка показалось, что перепутали. Только сложно Ленку спутать с кем-то еще, и дело не во внешности. Она, как только в дом вошла, через пару минут освоилась, и зазвенела голосом. Вроде, и не очень громко говорит, а все равно, из любого угла слышно, где конкретно сейчас заливается. Для приличия рядом со мной постояла минут десять и свалила. Причем, под благовидным предлогом: "Пашенька, у тебя тут мужские разговоры, мне не интересные. Я пойду к девочкам".
И ушла. А я должен разрываться: вроде, и уйти от знакомых неудобно (разговор, вроде как, важный), и ее пасти необходимо, чтобы не опозорила. С такими выходками, как сегодня, можно чего угодно ожидать.
И дядя уже хитро посматривает - то в ее сторону, то мне прямо в глаза. Засек, похоже, что как-то странно мы себя ведем. Ну, что делать - будем выкручиваться по ситуации. Хотя, странно не только наше поведение, а вообще - наше совместное здесь присутствие. Да о чем тут говорить, маменька, наверняка, уже все растрещала.
Спасибо, у нас не принято сажать гостей за большие столы и там дружно отъедаться-напиваться. Все бы хорошо в таких застольях, вот только - сидишь, как под прицелом, на тебя словно пялятся глаза целой толпы. Лишний раз не дернешься, пока все не подопьют и не потеряют бдительность.
А тут - фуршет. Гости гуляют мелкими группками. Захотел - вышел подышать на улицу, захотел - свалил любоваться зимним садом - маминой гордостью. А можно вообще затихариться в бывшем отцовском кабинете. Моим он так и не стал - не могу в нем ничего менять и переделывать. Но прятаться там удобно. Вот туда мы Ленку и уведем. Обсудить, так сказать, наши дальнейшие действия. Иначе я свихнусь от неопределенности. Ни расслабиться, ни выпить по-человечески. Только успевай её пасти.
Аккуратненько выдернул ее из объятий тетушки, о чем эти двое вообще могут разговаривать? Поволок в кабинет. Хорошо, что на людях не стала сопротивляться, хотя глянула очень недовольно.
Вот только не удалась затея: прямо у дверей нас перехватили. Кто бы сомневался: милые родичи.
Дядюшка еще и галантность проявил: створки распахнул, дам - вперед, мы - следом. Картина Репина "Приплыли". Ведь не успели еще ничего обсудить. Дай Бог, экспромт получится удачный...
Глава 8.
Да, совсем недавно я грустила о том, как скучна и предсказуема жизнь... Как просто и легко проходят дни, не затрагивая ни душу, ни сердце... И на личном фронте царил штиль. Не хватало мне эмоций и переживаний. Тосковала о чем-то будоражащем. Хотелось чего-то такого - волнующего. Всего-то раз и подумала об этом - и, пожалуйста, получите, распишитесь, бандеролью лично в руки! Что ж за жизнь такая? Не только слова, еще и мысли фильтровать нужно...
И сейчас не мешало бы: решающий момент, противник загнал нас с Пашкой... в кабинет. И потирает руки в предвкушении интересной истории. Кто бы подумать мог, что я начну себя считать членом одной команды с этим упырем? А я вот стою и на философские темы размышляю.
Хотя, мне-то о чем переживать? Пусть сам выкручивается.
- Ну, рассказывайте, ребятки, что у вас происходит? - Вот так, тяжелая артиллерия в лице Виктора Андреевича лупит без подготовки. Да и зачем ходить вокруг да около, действительно?
- Ну, мы с Леной хотели наедине поговорить, вообще-то. А вы нас перехватили. - Фи, как невежливо со старшими. Съезжает с темы. А мне бы лучше прикинуться ветошью, залечь в углу, чтобы никто не заметил. Не хочется обманывать хороших людей. Хотя, за воспитание двух парней-отморозков можно бы оценку и понизить. Наверное, не такие и хорошие.
- Леночка, вы с Вадимом расстались? Как-то неожиданно. Такая хорошая пара из вас получалась. - К артиллерии подключился бомбардировщик - Ирина Васильевна, она же родительница моего личного мучителя. Не поймешь, чего в голосе больше - любопытства, настороженности, злорадства, недоверия? Понятно, конечно, её милый Пашенька попался в цепкие лапы какой-то невнятной вертихвостки. Одного мальчика окрутила - бросила, за второго принялась... Я бы на ее месте тоже напряглась не по-детски. Ох, чует мое сердце, просто так не отделаемся.
А этот добрый молодец, не обращая на маман внимания, уцепился за меня двумя руками - как бы обнял, только что-то чересчур сильно. Вдавил в себя - так будет точнее. Да еще и голову на плечо пристраивает - обалдеть, какие нежности! Вообще-то, мы о таком не договаривались. Только вот, сейчас вырываться нельзя - не поймут.
Он меня специально с толку сбивает этими обжиманиями? Уже и забыла, что хотела сказать. Ну, и бес с вами. Буду правду-матку резать. Все равно, каждый поймет, как ему захочется.
- Вадим очень сильно меня обидел. Я больше не могу с ним нормально общаться.
- Да ты что? Разве Вадик способен на нехорошие поступки? Он же такой милый мальчик! - Интересно, в этой семье когда перестают мальчиками быть? После сорока, что ли? А с тридцати до сорока - трепетные вьюноши?
- Оказалось - способен. Я тоже не ожидала.
- Ай-ай, может быть, ты что-то не так поняла? Может, вам просто нужно хорошо поговорить, и все встанет на свои места? - Нет, ты посмотри, как печется о сыновнем благополучии! Дай волю - и жениха найдет мне подходящего, только бы с глаз долой. Кстати, хорошая идея. Нужно будет попробовать.
- Боюсь, Паша будет против. - Вот так, дорогой мой товарищ. Теперь отдувайся сам. Глаза родственников уперлись в... как его хоть называть-то? Кем он мне приходится теперь? В общем, хмырь этот, даже не напрягся, ни сколечко.
- Конечно, против. Мама, ты хочешь, чтобы я потерял девушку, помирив ее с братом? Даже не думай. - Мама, естественно, скисла. Еще ни разу не видела, чтобы она хоть слово против Павлу сказала. Разбаловала, блин, товарища, а окружающим теперь мучиться придется.
- Леночка, а почему так быстро от одного к другому переметнулась? - Перекрестный допрос, ей-Богу. И Виктор Андреич - не тот человек, которому можно не ответить. - Не слишком ли быстро приняла решение? Ты мне казалась такой серьезной девушкой.
- А я и не принимала никаких решений. За меня Паша все решил, а потом в известность поставил. - А к чему, собственно, врать? Лучше все, как есть, выдать. То-то, смотрю, Пашенька задышал тяжелее (прямо в ухо мне, щекотно же), да руки покрепче сжал. Еще пара таких движений - и задавит меня, прямо на глазах свидетелей. Это он просто волнуется или пытается остановить? Чтобы примолкла? Похоже, оба варианта верны: милый дядюшка слегка растерялся. Даже взгляд поплыл. Но собрался быстро:
- Это как так - Паша решил? Он тебя к чему-то принуждает? И что значит - в известность поставил? Что у вас за отношения такие странные? - Вот, начались правильные вопросы. Жаль, ответить на них прямо нельзя. Зато можно слегка отыграться на моем самозваном избраннике - пусть понервничает.