Я ждал вас всю свою жизнь, Екатерина. И намерен на вас жениться, заявил Генрих, очень спокойно и четко выговаривая слова. Вы станете моей женой.
Он не спросил, хочу ли этого я. Мы оба знали, что я подчиняюсь диктату своей семьи. И тем не менее я ответила от всего сердца:
Да, милорд. Я тоже очень желаю этого.
Генрих изящно поднес мою руку к губам в знак уважения и наконец-то улыбнулся. Мне показалось, что это улыбка, какую мужчина дарит женщине, которой восхищается, к которой испытывает определенные чувства. Женщине, которую он сможет по-настоящему полюбить. Суровые черты его лица расслабились, взгляд потеплел. Этот простой знак приятия переполнил меня восторгом; я была в восхищении от этого замечательного человека. Когда я радостно улыбнулась ему в ответ, мои щеки продолжали гореть.
Екатерина, пробормотал Генрих. В его английском произношении мое имя прозвучало ласково.
Да, милорд?
Он не такой суровый, подумала я, плененная ощущением его близости и обаянием взгляда. И не холодный. Он красивый и сильный, и хочет взять меня в жены. Я чувствовала, что стремительно скатываюсь в пучину любви к этому мужчине, и когда Генрих снова поцеловал меня, сначала в щеку, а затем в основание правой ладони, мое сердце запрыгало от радости и я живо представила себе картину, открывшуюся глазам наших благородных зрителей: король Англии чрезвычайно галантен со мной, самой младшей из дочерей Валуа.
Я должен прислать вам еще одно украшение, сказал Генрих.
Я буду бережно его хранить, пообещала я.
Внезапно у нас за спиной раздалось громкое и яростное звериное рычание, и мы дружно повернулись туда, где гепард Валуа угрожающе скалил клыки на английского волкодава, а тот рвался вперед и отчаянно лаял, заглушая голос своего хозяина, пытавшегося продолжать светскую беседу. Я испуганно отшатнулась, но Генрих, оставив меня, решительно шагнул к ним.
Выведите их отсюда! с раздражением, отрывисто рявкнул он по-английски. Как вообще можно было взять с собой на официальные переговоры гепарда? На сегодня всё. Продолжим завтра на рассвете, когда нас ничто не будет отвлекать.
Всего сказанного мы, возможно, и не поняли, но общий смысл его слов было предельно ясен. С царственным высокомерием Генрих поклонился нам и широкими шагами вышел из шатра, сопровождаемый Уориком, который вел беснующуюся собаку. Но герцог Бедфорд задержался и подошел ко мне.
Вам нечего бояться, миледи, мягко сказал он по-французски.
Я так и не поняла, имел ли он в виду разъяренных животных или своего брата.
Благодарю вас, милорд, ответила я.
И была совершенно искренна. Его ободряющий жест очень успокоил меня после резкого ухода Генриха.
После этого сватовства в Мелёне мои чувства были в смятении. С одной стороны, этот мужчина не отверг меня сразу же, сказал, что я стану королевой Англии Но сможет ли он меня полюбить? Ответ на этот вопрос даст только время. Если мне суждено стать наградой за то, что Генрих вернется к столу переговоров, то так тому и быть. Мне это даже нравилось.
Кончиками пальцев я коснулась своих губ там, где он их поцеловал.
А смогу ли я полюбить мужчину, которого видела всего раз в жизни? Казалось, что смогу, если только восторженное восхищение и сердечный трепет сигнализируют о любви. Генрих околдовал меня своими чарами, просто улыбнувшись мне и назвав по имени. Старый шрам нисколько не портил его внешности. Для меня Генрих был воплощением всего того, о чем я мечтала.
Королева Англии обязана разговаривать на родном языке своего мужа. Разве Генрих не сам велел мне учиться? И я обратилась с просьбой позаниматься со мной к одному из отцовских придворныхтот владел английским довольно хорошо, а не просто мог составить фразу из нескольких слов. Меня вдохновляла мысль о том, что, возможно, этим я заслужу похвалу своего жениха. Может быть, он даже снова меня поцелует.
«Доброе утро, милорд. Надеюсь, вы в добром здравии». Еще я могу спросить его: «Вы едете сегодня на охоту, милорд? Я хотела бы вас сопровождать». Или даже так: «Вам нравится мое новое платье? По-моему, оно очень красивое». Насчет своих познаний в политике я была уверена меньше, но все равно могла бы задать Генриху вопрос: «Мы пригласим сегодня к нашему двору французского посла? Состоится ли по этому поводу праздничный прием?» Когда стало понятно, что мой неловкий галльский язычок испытывает трудности с произношением сложного слова «праздничный», мой нетерпеливый учитель, юноша всего на несколько лет старше меня, предложил заменить его на «торжественный» это вышло у меня гораздо лучше. Мне даже удалось отточить непростую, но очень важную фразу: «Ваше Величество, я принимаю предложение вашей руки, для меня это большая честь».
Он возьмет тебя в жены, с пафосом процедила сквозь зубы королева Изабелла. Я не упущу этой возможности заключить союз с английским королем.
Ее едва не трясло от гнева. Уехав из Пуасси и снова обосновавшись в Париже во дворце Сен-Поль, я старалась как можно реже попадаться на глаза матери.
А потом она добавилани с того ни с сего:
Все, решено. Благодаря приданому у тебя нет конкуренток. Он обязательно женится на тебе.
Лицо королевы светилось непоколебимой уверенностью. Она даже коснулась моей щеки, что можно было бы при желании принять за проявление нежности. Я сидела на кровати и смотрела на мать с тревогой. Насколько я знала, предлагаемое нами приданое было гораздо меньше, чем то, что требовал король Англии. Тогда чем же новый план Изабеллы лучше старого? С тех пор как Генрих взял под контроль торговые пути на севере Франции, денег в нашем распоряжении стало еще меньше, так что в нашей королевской казне было пустохоть шаром покати.
Почему вы думаете, что Генрих обязательно возьмет меня в жены? спросила я.
Потому что я сделаю ему такое предложение, отказаться от которого способен только дурак. А Генрих далеко не дурак.
Когда же на моем лице отразилось вполне понятное недоумение, мать бросила на меня довольный и хитрый взгляд.
Генрих возьмет тебя в жены потому, что, сделав это, он одновременно получит и корону Франции. Выдержав театральную паузу, чтобы произвести на меня еще большее впечатление (что ей вполне удалось), Изабелла добавила: Именно королевское происхождение станет твоим главным приданым, ma petite. Не сундук золотых монет, а корона Франции. Что он может против этого возразить?
Ошеломленная, я застыла на месте с таким видом, как будто корона Франции только что упала с потолка прямо к моим ногам. Так, значит, она моя и вместе с приданым может перейти моему будущему мужу? Внезапно мне стало очень тесно в новом корсете на шелковой подкладкеИзабелла в конце концов все же решила истратить на меня немного денег. Зеркало, которое я держала, выскользнуло из моей рукик счастью, оно упало торцом, на мягкое обрамление из синего дамаска, и не разбилось. Неужели моя мать действительно это сделает? Когда я поднимала зеркало с пола, мои руки дрожали: я осознала грандиозность ее замыслов.
А отец это позволит? с придыханием спросила я.
Твой отец ничего об этом не скажет, можешь не сомневаться. Да и с чего бы? У него не хватает ума даже на то, чтобы связать два слова.
Именно поэтому Изабелла взяла на себя смелость принимать решения.
Вы хотите лишить наследства моего брата Карла?
Без малейших угрызений совести. Сильные руки матери опустились мне на плечи, и она, лишь на какой-то неуловимый миг запнувшись в нерешительности, вдруг легонько поцеловала меня в обе щеки. Мы возлагаем надежды на тебя, Екатерина. Теперь Генрих ни за что от тебя не откажется. Да и как может быть иначе, ведь ты держишь в своих прелестных ручках то, что он желает всем сердцем? Генрих жаждет заполучить французскую корону, и теперь он сможет это сделать, не пролив ни капли кровини английской, ни французской. Да он будет радостно улыбаться, направляясь к высокому алтарю, перед которым вы с ним встанете, чтобы поклясться друг другу в супружеской верности. Улыбка на ее лице становилась все шире.
Через час встретимся в зале для аудиенций, где подробно обсудим, как ты будешь вести себя при встрече с Генрихом Английским. Ничторешительно ничто, Екатерина, запомни этоне должно помешать заключению этого союза. Ты будешь идеальной невестой.