А Вы у нас, видимо, королевских кровей, господин Соколов? Привыкли весь мир считать за грязь? Позвольте тогда поинтересоваться, сколько Вам примерно лет? Двадцать пять, тридцать пять?
Тридцать два. К чему этот вопрос?
А к тому, что я очень сомневаюсь, что за тридцать два года минус детство и образование, Вы смогли бы заработать на этот дом, в котором мы находимся. Сами. Значит, рискну предположить, что, либо Вы нечисты на руки и представляете себя кого-то, вроде бандита, либо Вы просто маменькин и папенькин сынок. На криминального авторитета Вы не тянете, уж простите, они более харизматичные и уверенные в себе что ли Вы жеобычный щёголь. Что-то подсказывает мне, что эти руки, я кивнула в сторону скрещенных, ровно как у меня ладоней на груди, не держали ничего тяжелее мобильного телефона. Вы родились с золотой ложкой во рту, из нее же Вас и кормили, а затем Вы выросли и принялись тратить родительские деньги направо-налево. Все, чем Вы заняты, так это тем, что показываете окружающим, какой Вы роскошный, вычурный и необыкновенный. Вы не работаете, не занимаетесь ничем полезным, скорее всего, шатаетесь по вечеринкам и меняете одну безумную женщину на другую. Я права?
Как тебе такой портрет себя любимого, а?! Получите, распишитесь.
Как замечательно ты рассуждаешь, однако, Алена.
Хватит мне тыкать!
А я-то думал, что у матери моего ребенка нет образования. А вы поглядите-ка, психолог, как есть! Видит людей насквозь, может составить психологический потрет сходу, только взглянув на человека, Дмитрий хмыкнул, усмехнулся, затем покачал головой. Я думал, ты умнее, Алена, даже несмотря на то, что у тебя нет диплома хотя бы колледжа
Вот же очень хорошо, что мы были далеко от плиты. Там как раз покоилась сковорода, тяжеленая такая, с мясным рагу, которое я приготовила. А то она сейчас как раз пришлась бы под руку. Прищучила бы я этого индюка!
Ну, простите меня великодушно, что работала и пахала, чтобы мать с отцом могли сорока лет на заводе могли себе позволить что-то, кроме гречки и черного хлеба! Простите, что всю жизнь работала и старалась помочь им! Не получила образования, да, зато заработала и себе, и им, и жила не хуже других, и ребенок мой ни в чем не нуждался!
Сволочь. Сволота. Сволочище!
Что Вы делаете?! Я не успела ответить на наглое и самоуверенное заявление заносчивого типа, потому что опешила. На кой-то черт он стал расстегивать рубашку, а затем вообще зачем-то повернулся ко мне боком. Что ВыЯ охнула и тут же прикрыла рот ладошкой.
Нравится? Соколов ухмыльнулся, правда взгляд при этом стал обжигающе холодным и тяжелым. На животе и боку, а также частично на руке красовался большой шрам. Кажется, от ожога. Неслабый такой. Было видно, что ему много лет и он давно зарубцевался, но он все равно бросался в глаза.
Что этоЯ подняла взгляд на Дмитрия, который теперь уже одевался обратно.
Это доказательство того, что ты судишь людей, не узнав о них ровным счетом ничего.
Не понимаю
Да, я богат. Я наследник большого состояния в четвертом поколении. Только вот вырасти таким, как ты меня обрисовала, не вышло. Травму, последствия которой ты увидела, я получил много лет назад, будучи еще ребенком. Отец полагал, что из единственного сына должен вырасти достойный наследник, который преумножит состояние Соколовых. Для того, чтобы знать толк в деле всей жизни моей семьи, моего отца, деда и прадеда, я начал работать очень рано. Чтобы понять, с чем ты имеешь дело в тридцать, в этом нужно начать разбираться в десять-двенадцать.
Но
Я случайно получил этот ожог на производстве. И с тех пор очень хорошо знаю, что нужно быть аккуратным, если не хочешь долгих и неприятных последствий. Запомнил на всю жизнь. Такими уроками полно мое детство, так что поверь, я держал в руках не только дорогие мобильные телефоны. А сегодня мой первый выходной за последние два года и взял я его только ради сына. Единственного сына, который у меня может быть.
Что?
Ты не ошиблась разве что в девушках. Парочка последних действительно оказались безумными, как ни в чем не бывало, улыбнулся Дмитрий. Так, словно не поведал мне только что ужасные истории из своего детства.
Господи кем были его родители, если считали такое нормальным? И кто, в здравом уме, имея большие деньги, заставит корёжиться своего ребенка на опасном производстве вместо того, чтобы учиться и играть в детство?
Я смогу дать Саше все. Школы, учителя, заграница, лучшее образование, все, что он пожелает. Со временем, он унаследует все, что у меня есть. Иных наследников, прямых и непрямых, нет, никогда не было и никогда не будет.
Почему? тихо поинтересовалась я. Как-то меня сбил с настроя наподдать этот жуткий шрам.
Я не могу иметь детей. Больше нет.
Как?
Вот так. Карина, можно сказать, сделала мне одолжение. Я уже почти смирился с тем, что не смогу завести ребенка, врачи поставили свой диагноз пять лет назад. А тут это дар. И я не откажусь от этого дара. Буду выгрызать его зубами, если понадобится.
Насколько я слышала, самая распространённая причина того, что у мужчины не может быть детейэто венерические заболевания и их сопутствующие. Уверена, нагулялись Вы знатно, выплюнула я.
Я тебе еще покажу, кто еще кого выгрызет!
Нет, мне было жаль маленького мальчика, с которым, по всей видимости, обращались довольно жестко, чтобы вырастить достойного наследника империи, но будь Дмитрий другим, не похожим на своих своенравных и жестоких родителей, то вел бы себя иначе, по-другому.
Он бы пришел ко мне, объяснил все по-человечески, предложил бы какие-то варианты, рассказал свою историю, выслушал бы меня, в конце концов! Но нет. Он не видел во мне мать, человека, личность. Только инкубатор. И цель. А ребенок не мог быть целью. Он не был вещью. И я не собиралась это пытаться объяснить взрослому мужчине. Если он не понимал этого без меня, то не понял бы и со мной.
Думай, что хочешь, равнодушно выдал Соколов, пожимая плечами. Я свое слово сказал. И я не намерен менять своих решений.
Ах, вот оно что?! Тогда знайте, что я
Мам? Я вздрогнула, услышав голос Саши. Он появился в дверях неожиданно и теперь смотрел на нас озадаченно, если не сказать, расстроенно.
Что такое, солнышко?! Я бросилась к сыну, позабыв о Соколове, которому собиралась высказать столько, что он запомнил бы до конца жизни. Присела коленками прямо на холодный, мраморный пол, не обращая на дискомфорт никакого внимания.
Почему вы опять ругаетесь? Саша нахмурился, сведя бровки к переносице.
Действительно, ребенок не понимал, почему мама так злится, когда долгожданный папа вдруг взял, да вернулся. Он ждал его. Саша всегда ждал своего отца. Он постоянно спрашивал о нем, рисовал для него рисунки, делал открытки к каждому празднику, уверяя, что отдаст ему все, когда тот, наконец, вернется.
Это было ужасно, жесткого и неправильно, но я не могла ничего поделать.
Наверное.
Это из-за меня? совсем тихо спросил он, заставляя мое сердце упасть.
Нет, нет, нет, только не это!
Что ты, сыночек! быстро проговорила я, проводя ладонями по плечам сына. Никогда не смей так думать, слышишь?! Ты ни в чем не виноват, ты понял меня?
Но
СашаСоколов к нам присоединился уже через несколько секунд. Ровно, как и я, он опустился на коленки перед ребенком и мягко, с трепетом провел рукой по светловолосой макушке сына. Мама права, мы ругаемся не из-за тебя. Мы оба очень тебя любим и готовы сделать все, чтобы тебе было хорошо. Просто мы с ней очень давно не виделись и теперь не до конца понимаем друг друга. Это пройдет, ты не должен переживать из-за этого. И ты должен знать, что мы всегда будем тебя любить.
На мое огромное удивление, Саша высвободился из моих рук и потянулся к отцу. Дмитрий прижал его к себе, а тот послушно уложил свою головку на широкое плечо.
Я тоже очень тебя люблю, папочкатихо проговорил он.
Глава 4
Соколов все-таки отпустил нас. Мне пришлось объясняться с ним до позднего вечера, на часах было уже восемь, когда он милостиво разрешил нам с Сашей уйти.
Поводом послужило то, что у ребенка с собой ни вещей, ни учебников, ни даже пижамы.