Потом я непременно подумаю об этом. Не сегодня.
Я осторожно наносила странную на вид мазь, стараясь не причинить ненужной боли. А Дэн стоял прямо, не шевелился. Я чувствовала его взгляд на своем лице. Но старательно делала вид, что не замечаю, что все, как и прежде. Онотцовский друг. Ядевчонка, которая выросла на его глазах.
Удача была не на моей стороне. Должно быть, я чем-то выдала себя и свое смущение. Или все же мой неожиданный визит в его спальню каким-то образом нарушил баланс наших дружеских отношений.
Шторм стремительно перехватил мои пальцы, когда я собиралась нанести очередную порцию мази на поврежденный участок кожи.
Больно? Прости! торопливо спохватилась я и, забыв о контроле, взглянула в красивые глаза, подняв голову.
Я не ожидала, что мужчина окажется так близко ко мне. Слишком близко. А его рука не выпустила моей, наоборот, крепче прижала мою ладонь к своей груди, словно впечатала в крепкое, мускулистое, напряженное тело.
Кажется, каждая мышца звенела от напряжения, проступая под тканью рубашки. Кожей ладони я ощущала жар, исходящий от мужчины. И мои колени ослабли, словно мое тело отказывалось от своей слабачки-хозяйки.
Взгляд Шторма буквально проглотил меня, мои мысли, мое смущение. И я лишь сильнее запрокинула голову, чтобы смотреть в лицо мужчине.
Он подался вперед настолько, что между нами почти не осталось пространства. Его рука крепко удерживала мою ладонь. Но я и сама не торопилась отвоевывать конечность обратно. А лишь легко растопырила пальцы, поддавшись странному желанию, прикоснуться к бОльшему участку горячей кожи, под которой бугрились мышцы.
Кир меня убьет! пробормотал Дэн, а его вторая рука стремительно накрыла мой затылок.
Мой взгляд сместился на его рот. А мои губы пересохли настолько, что хотелось прижаться к губам Дэна, чтобы отобрать каплю воды, оставшуюся после жадных глотков.
Грешные и порочные мысли заставили меня протяжно выдохнуть.
Боже! Я ведь никогда не позволяла себе эротических фантазий! Тем более в адрес Штормова. Что же изменилось? Что со мной не так?
Тюбик с мазью выпал из моей руки. И я не заботилась о том, что коричневатая субстанция оставит на бежевом ковре несмываемые пятна.
Я приподнялась на цыпочки, просто для того, чтобы освободить поврежденную ногу от веса собственного тела.
Но, судя по всему, Денис расценил это движение иначе. Я четко услышала витиеватое матерное выражение, от которого даже у менядевчонки, воспитанной отцомуши свернулись в трубочку.
А потом я перестала думать. Вообще. Ни единой мысли.
Мой первый, настоящий, взрослый поцелуй достался отцовскому другу.
Разумеется, я мечтала о красивом, мускулистом, прекрасном принце, а получила капитана королевской охранной службывзрослого мужчину, который вряд ли станет тусоваться со мной по клубам и приглашать в кино, покупая билеты на последний ряд.
Губы Шторма превращали мой мозг в кашу. Я непроизвольно сравнила этот поцелуй с тем, что последний ухажер Витька Скоблин получил от меня месяца два назад. Витька был красив, болтлив, общителен, но меня смущало то, что он был ниже меня ростом. И готовясь к каждому свиданию, на которое я ходила с парнем, мне приходилось отказываться от удобного каблука.
Здесь же все было иначе. Я, даже на цыпочках, была гораздо ниже Дэна. И прикосновения этого мужчины мне нравились больше.
Витька утратил всякую привлекательность для меня. Кажется, я безумно хочу Шторма.
Эта крамольная мысль заставила меня задохнуться. Воздуха и без того не хватало. А теперь и подавно, словно на легких перекрыли воображаемый клапан, отвечающий за подачу кислорода.
Ч-ч-ч-черт! выдохнул Денис, но не торопился отпускать меня.
Он дышал, как и я, надрывно и жадно. А в глубине глаз плескалась вина и стыд, словно он только что совершил насилие над моим невинным телом, забыв заручиться моим согласием.
Это я виновата, не переживай! прошептала я, и с трудом отвела взгляд от мужского рта, чуть приоткрытого, манящего и жутко соблазнительного.
Кажется, такими темпами я стану нимфоманкой, жадной до тела Шторма.
Не очень радужные перспективы, если честно.
Не выдумывай! Денис сжал челюсть, а я понялаэтот упрямец решил брать всю вину на себя.
Господи! Ну, что такого произошло? Подумаешь, поцелуй! я шагнула назад и повела плечом, наигранно беззаботно и легко, словно привыкла вот так целоваться с каждым встречным.
Главное, что мой голос звучал вполне уверенно. Пусть и сипло. Но энтузиазм из меня разве что не бил фонтаном. Правда, от этого было весьма погано на душе. А тело скручивало от дикой жажды.
Действительно! отрывисто бросил Шторм, сцепив челюсть. Сущий пустяк!
Действительно! в тон ему рявкнула я.
Почему-то его безоговорочное согласие задело меня. То есть, жгучий, жадный, горячий поцелуй, способный расплавить не только мой мозг, но и каждую клеточку тела, всего лишь досадный пустяк?!
Вот и славно! рычал Шторм, отвернувшись к бару и схватив первую попавшуюся бутылку. На этот разс алкоголем.
Вот и чудненько! скривилась я, сверля мужскую спину гневным взглядом.
Я, как и Дэн, отвернулась и двинулась в противоположную сторону. Было очень больно наступать на пятку. Но я шла, собирая остатки гордости и с каждой секундой погружаясь в собственные обиды.
Мои губы горели от страстного прикосновения властных губ. А тело требовало вернуться и прижаться к Шторму максимально близко. Еще хотелось ощутить его руки на себе. И мои колени тряслись от тех мыслей и фантазий, которыми мозг снабжал мое воображение.
Я успела сделать еще два шага.
За моей спиной раздался жуткий грохот, словно кто-то очень разгневанный попросту швырнул бутылкой в собственный бар, выбив «страйк».
Вздрогнув, я обернулась. Широко распахнутыми глазами я смотрела на то, как Денис надвигается на меня.
Да пошло оно все! прорычал он во весь голос, разбивая звенящее в воздухе напряжение, и в следующее мгновение подхватил меня своими крепкими руками.
Теперь уже я первой успела накрыть его рот своим. Я окончательно смирилась с тем, что нуждаюсь в близости этого мужчины. Хочу именно его. Схожу с ума от того, что перед глазами постоянно появляется его обнаженное тело.
Дикое, животное помешательствоне иначе!
Я смутно осознала, что Шторм прижал меня к стене, одним движением заставляя мои ноги обвиться вокруг его бедер.
Это было слишком откровенно. Но мое смущение и стыд исчезли из головы вместе с тем тюбиком мази, что я втирала в крепкую грудь Штормова.
Этот поцелуй был иным, более откровенным, жадным, невероятным, словно некая непреодолимая и неизбежная сила вырвалась из-под власти Дениса и грозила проглотить нас двоих.
Дэн вжался всем телом в мои бедра. Платье «подскочило» до самой талии, выставляя напоказ мое белье. Но я была слишком занята, чтобы его поправить.
Я нетерпеливо впивалась пальцами в мужской затылок и плечи, словно боялась упасть, провалиться в пропасть. А из самых глубин моего тела поднимался ураган, заставляющий сжиматься и трепетать все без исключения клетки моего тела от каждого жадного движения умелых рук и влажного, требовательного рта.
Боже! выдохнула я, когда мужские бедра дернулись навстречу моим, и сквозь тонкую ткань белья я ощутила внушительную твердость.
Простое касание заставило мое тело устремиться навстречу мужчине. Необузданный жар затопил меня, когда возбужденная плоть, затянутая плотной тканью брюк, тесно прижалась к моему белью.
Нестерпимо запретно, необычно и сладко.
Я мудак, знаю! пробормотал Дэн в мои губы, приоткрытые и жаждущие получить новую порцию поцелуев.
Ты жутко соблазнительный мудак, Шторм! мой мозг все еще не включился, ведь иначе я ни за что не сделала бы подобного заявления.
Всего микросекунда отделяла меня от очередных сладостных моментов откровенной пляски мужского языка на моих губах. Всего один выдох, и я уже знала, что поцелуй Шторма снесет точку моей опоры ко всем чертям.
Но в дверях провернулся ключ, оглушив меня, словно кто-то выстрелил в сантиметре от моей головы.
Ключ был лишь у отца. И я прекрасно понимала, что Кирилл Гриф не станет слушать мои нелепые сказки, поясняющие то, почему я нахожусь здесь, в руках его друга, а не праздную день рождения подруги на другом конце города.