Я думала об этом. Но считается, что вести протоколы должен один врач, повторяю то, что слышала от Глеба. Выявлять проблемы, причины неудач, корректировать гормональную терапию. И тогда больше вероятность успеха. Андреев изучил мой организм в совершенстве. Заверяет, что на этот раз шансы высоки, слегка улыбаюсь.
Дай бог, выдыхает Лиля. А если не получится, продолжишь себя истязать?
Я детей хочу, Лиль. Вот только после третьей попытки перерыв надо большой делать. Меня ни одна клиника сразу не примет в протокол. Организм истощен, восстановиться должен. Андреев после второго на перерыве настаивал, но Глеб уговорил его, говорю о наболевшем. По сути, сейчас мой последний шанс. Чем больше протоколов, тем ниже процент успеха.
Делаю большой глоток воды, чтобы не расплакаться.
Сколько ты уже мучаешься с этими ЭКО? берет меня Лиля за руку.
Несколько месяцев, тихо произношу, но, поймав скептический взгляд подруги, исправляюсь: Полгода. Но там короткие «передышки» были между протоколами. Правда, препараты принимала постоянно.
И все это время вы с Глебом ни-ни? многозначительно приподнимает бровь.
Нельзя же. Если преждевременную овуляцию спровоцировать, то клетки будут утеряны. Считай, все зря, объясняю Лиле, а сама думаю лишь о том, что лучше бы не знала всех тонкостей и никогда бы не сталкивалась с подобным. Да и не хочется. Ни капли желания нет. Я устала очень.
Хм, тогда не удивляйся, если Глеб будет еще чаще пропадать где-то и «мячи гонять» на стороне, фыркает она.
Подруга откидывается на спинку стула и невозмутимо втыкает вилку в свое пирожное, разламывая его на части. Лиле никогда не нравился Глеб. Она твердила, что он ветреный и несерьезный. Что такой красавчик-спортсмен всегда будет востребованным у женщин и ни одной фанатки не упустит. Да и сам факт, что Глеб, как выражалась подруга, «подцепил» меня в ночном клубе, якобы о многом говорит.
Однако для меня мнение Лили не имеет значения. Я чувствую, что муж любит меня. Сейчас, в трудное для нас обоих время, он только подтверждает это.
И уж точно я не ревную его к спорту. Глебпрофессиональный футболист, так что тренировки и сборы являются неотъемлемой частью его карьеры.
Лишь однажды я на эмоциях пожаловалась подруге, что между протоколами, когда присутствие мужа не нужно, я практически не вижу его дома. Пришло время мне пожалеть о своем длинном языке.
Лиля, довольно! взрываюсь я. Глеб никогда даже повода не давал в его верности усомниться! Он любит меня! И деньги зарабатывает, как может, ради нас.
Прости, не хотела обидеть, испуганно хлопает ресницами подруга. Элис, я за тебя переживаю, правда. Поэтому ляпаю, не подумав.
Тем временем я нервно смотрю на наручные «умные» часы с фитнес-браслетом. Подарок Глеба. Он сам подобными пользуется, чтобы следить за своим пульсом, давлением и Признаться, я забыла все «примочки», о которых мне с воодушевлением рассказывал муж. Мне эти часы нужны исключительно для того, чтобы время знать. И, честно говоря, я бы с радостью променяла их на изящные женские. Однако любимого обижать не хочется. Старался ведь, выбирал, хотел как лучше
Мне пора, поднимаюсь из-за стола.
Обиделась все-таки? сокрушенно тянет Лиля и следует моему примеру. Извини, пожалуйста! Ну ты же знаешь меня, дуру. Язык без костей
Так, остановись, Лиль, усмехаюсь я, прощая подруге все ее слова. Я правда спешу. У меня узи каждый день. Через полчаса надо в клинике быть.
Ты помнишь, что у нас планерка после обеда? Внеочередная и очень важная? прищуривается подруга, а я обреченно вздыхаю. В издательство на днях много заказов на переводы поступило. Так что сегодня нас ждет раздача заданий и заодно «люлей». И, кажется, я знаю главного претендента на последнее.
Уф-ф, Лиль, я должна успеть! в который раз поглядываю на часы. Прикрой меня, если что.
Да в смысле? Как? Я сама начальства боюсь, пыхтит она.
Не волнуйся, я успею, говорю я, но сама себе не верю. Если что, я отравилась. Могу же я отравиться?
Пф, для нашего цербера даже смерть не является уважительной причиной, чтобы планерку пропускать, хохочет Лиля. Ладно, прикрою. Рискуя жизнью, демонстративно касается лба тыльной стороной ладони.
Собираюсь съязвить в ответ, но отвлекаюсь на гудящий мобильный. Бросаю взгляд в окно и замечаю подъехавшее к кафе такси.
Все, теперь точно пора, хватаю сумку-рюкзак и легкую спортивную куртку.
Сегодня я одета удобно и относительно повседневно, потому что без личного автомобиля шлепать по слякоти в платье и на каблуках не очень хочется. А джинсы, пусть и брендовые, и модные кроссовки на танкетке не так жалко.
Такси? удивляется Лиля, заметив машину. А что с «Киа», которую тебе Глеб в кредит взял? Неужели кокнуть умудрилась?
Нет, но Пыталась, прячу взгляд. Чуть в аварию не попала вчера. Так что машину муж изъял. Ради моей безопасности.
«И из-за невыплаченного кредита», добавляю мысленно, но вслух не озвучиваю. С Лилей, как в американской полиции: «все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Точнее, в данном случае против Глеба.
Поспешно чмокаю подругу в щеку и вылетаю из кафе, панически боясь опоздать. Однако, к моему удивлению, в клинике оказываюсь быстрее, чем я ожидала. По инерции залетаю в знакомые двери, поднимаюсь по лестнице, останавливаюсь у нужной двери и опускаю взор на циферблат часов. До приема еще десять минут. Зря торопилась, только запыхаласьи сейчас мне катастрофически не хватает воздуха.
Пытаюсь ослабить ворот кофты, но не помогает. Оттягиваю шерстяную ткань, царапая себе горло. Ощущаю, как капелька пота стекает к ложбинке груди. Хочется вовсе стянуть с себя одежду и залезть под холодный душ, потому что все тело охватывает жаром. Со мной случалось подобное пару раз: я едва не теряла сознание из-за гормональных скачков. Но сейчас мне особенно плохо: кровь стучит в висках, легкие сдавливает тисками, а тело немеет.
Опираюсь спиной об стену и медленно оседаю на пол, но себя контролировать не в состоянии. Перед глазами все плывет и летают серые мушки. Думаю лишь об одном: только бы не повредить ничего, когда падать буду. Особенно живот с «драгоценными» во всех смыслах яйцеклетками. Успокаиваюсь, только когда оказываюсь в чьих-то крепких объятиях. И окончательно проваливаюсь в пустоту.
***
Вашей жене плохо? пробивается женский писк в мое затуманенное сознание.
Ощущаю себя так, будто с разбега нырнула в воду с высокого пирса. Едва не достигла дна и только сейчас медленно поднимаюсь к поверхности. Но самое страшное, что мне не хочется всплывать.
Она нераздается над самым ухом. Неважно. Помогите ей, звучит не как просьба, а как приказ. Тоном, не терпящим возражений, от которого мурашки по коже.
Этот хрипловатый баритон с грубоватыми повелительными нотками кажется мне смутно знакомым. Пытаюсь понять, где я его слышала, и параллельно прийти в себя, как в мой нос врывается резкий противный запах. Напоминает какой-то химикат, только в сотни раз хуже. Зато сознание мгновенно проясняется.
Фу, морщусь я и машинально отворачиваюсь от источника невыносимой вони.
Утыкаюсь лицом в чье-то плечо, провожу носом по грубой ткани пиджака, делаю вдох и Узнаю приятный мужской аромат. Кофе, мята, едва уловимый табак Мое сердце ускоряет бег, намереваясь выскочить из груди, а я ошеломленно распахиваю глаза. Очень медленно отстраняюсь, будто любое мое неверное движение может спровоцировать взрыв. И растерянно поднимаю взгляд на «спасителя», в чьих руках мне непозволительно тепло и уютно.
Взываю ко всем богам: только бы это оказался не
Стас? выдыхаю со стоном.
И без того черные глаза мужчины стремительно темнеют. Он явно удивлен, что я знаю его имя, а ведь это простая случайность. Не хотела запоминать, но оно само врезалось в мозг. Как вирус.
Ты как? Тебе уже легче? выдавливает из себя Стас привычно спокойным тоном, а я лишь слабо киваю.
Мы вдвоем сидим на стульях прямо в коридоре клиники. Вокруг снуют другие пациенты, искоса поглядывая на нас. Но почему-то мне нет до них никакого дела. Словно никого больше не существует. Только я и загадочный мужчина, который слишком часто и неожиданно врывается в мою жизнь.