Расул
Второй вариант, перебил ее я, обходя стороной и останавливаясь за спиной. У меня всегда была пара ножей с собой. Этакий туз в рукаве. Никогда не знаешь, когда пригодится. Тем более, с моей-то работой. При раскрытии складной нож издал характерный щелчок, и Лиля вздрогнула, вскоре почувствовав холодную сталь оружия на своем лице. Я выпотрошу тебя прямо здесь и сейчас, а затем распродам на органы. Как раз выйдет нужная сумма, плюс-минус.
Орлова зарыдала в голос, закрывая лицо руками. Да, тактика запугивания всегда действовала, а уж что-что, подобного рода вещи я умел делать мастерски хорошо. Моей целью было именно запугать ее и, конечно, Лиля повелась.
Ну что, я больше не кажусь белы и пушистым лохом, которого можно обвести вокруг пальца? Я нагнулся к ней и прошептал это на ухо, едва сдержав себя от того, чтобы прикусить мочку.
Я не брала не брала денег
Третий вариант. Я снова отстранился, убирая нож и поправляя полы дорогого дизайнерского пиджака. Отработаешь все своей пиздой. В этом ты мастерица, правда ведь?
А это обвинение за что? Лиля повернулась ко мне и взглянула с непониманием, вытирая слезы с щек.
За полгода ты успела замутить два служебных романа. Или ты думала, что я не в курсе, чем заняты мои сотрудники? Святая простота. Я все и обо всех знал. Любой начальник знал бы.
Я ни с кем
Замолчи, резко оборвал ее я. А вот тут я дам тебе выбор. У меня есть хороший знакомый, у него как раз скажем так, у него бизнес, связанный с девушками с низкой социальной ответственностью, и в его публичном доме ты станешь прекрасным дополнением. Этакий венок коллекции, я бы сказал, усмехнулся я.
Что?! вскрикнула Орлова, в ужасе делая шаги назад до тех пор, пока мой рабочий стол не стал ей преградой. Я последовал ей навстречу, тем самым, загоняя в угол.
Тупик. Вот так-то.
Или можешь оставаться жить в снятой мной квартире, вот только отрабатывать все будешь в постели со мной.
Расул что ты такое говоришь?! Пожалуйста, перестань, это не ты! Я знаю тебя, ты не такой человек, ты не поступишь так низко!
Что, я все еще так плох для тебя?
Дело не в этом
Все еще готова с любым, но только не со мной, да?
Честно говоря, да, я ждал. Когда приютил ее, когда столько всего сделал помог с деньгами, работой, жильем, разводом я ждал, что она сама придет ко мне. Что попросится назад, пускай и столько лет спустя, но нет. Ничего. Пустота. Орлова принимала мою помощь, много благодарила, но на этом все. Никаких намеков на что-то большее. Хотя бы косвенных, хотя бы поверхностных да хоть каких!
Полный штиль.
У тебя минута на решение. Я проигнорировал все выше сказанное и взглянул на наручные часы от Cartier. Я слишком долго ждал. И, по правде говоря, сейчас я уже не понимал, чего хочу сильнееполучить, наконец, эту взбалмошную девку или наказать за все те поступки, которыми она удосуживалась наградить меня.
Маленькая дрянь.
Этого не может быть, лихорадочно прошептала Лиля.
Сорок секунд, холодно бросил в ответ.
Я не стану этого делать
Да ты что?
Я серьезно!
Тридцать.
Я не могу, Расул, пожалуйста
Двадцать пять.
Умоляю, я верну все, я найду способ, я со всем разберусь, только поверь мне, поверь в меня в последний раз!
Пятнадцать.
Расул
Я лишь передернул плечами. Нет, я больше не дам тебе шанса, Лиля. У меня на них лимит. Один раз ошибиться может каждый. Я всегда даю второй, потому что и сам, бывало, ошибался. Но вторая ошибка никогда не может быть случайной, это уже либо привычка, либо натура. В любом случае, третьего раза уже не дано.
Пять.
Я
Четыре.
Не могу
Три.
Я
Два.
Я
Один.
Согласна.
Последние слова мы произнесли одновременно, и я довольно ухмыльнулся, отходя от своей жертвы.
На что?
Я согласнаедва слышно прошептала Лиля побелевшими губами. согласна с тобой быть с тобой на любых твоих условиях. Делать все, что ты скажешь
Ну, вот и умница.
Победа.
Глава 2
Расул говорил серьезно. Я поняла это, когда взглянула в его глаза. В черных глазах полыхало столько откровенной и неприкрытой ненависти вперемешку с презрением, что гадать о серьезности его намерений пришлось недолго.
Мне было страшно.
Это чувство не покидало мен всю мою сознательную жизнь. Сначала в детстве, когда жестокие, вечно пьянствующие родители могли отлупить и наказать меня ни за что. Затем в отношениях с Андреем, что за считанные год-два изменился, превратившись из заботливого и любящего мужчины в жестокого тирана. А теперь мне предстояло бояться и близкого друга, некогда самого верного и надежного.
Можешь ехать домой, небрежно бросил Хасаев, усаживаясь обратно в свое кресло, словно в трон. А, впрочем, он и был на троне. А мне было велено опуститься у его ног.
Но я ничего
Я ничего не понимала. Сколько он собирался унижать меня? Мне нужно было оставаться взаперти? Он полагал давать мне четкие инструкции? У меня были десятки вопросов, но я не знала, который из них важнее и какой из них мне стоит задать.
Я сказалезжай домой!
Я вздрогнула. В который раз по счету за сегодняшний день?
Я не знала что ты такой.
Какой же я? Хасаев снова неприятно ухмыльнулся, демонстрируя свое презрение ко мне.
Жестокий
Я правда помнила Расула совсем другим. Тот Расул, которого я знала со второго класса школы был открытым, добрым, у него были совесть и честь. Тот же мужчина, что сейчас сидел передо мной, перекрестив между собой пальцы и закинув нога на ногу, был королем ситуации, он был тем, кто наслаждался мучения своей жертвы. Это был монстр и тиран, до боли напомнивший мне моего бывшего супруга.
Я не знаю, за что ты мне мстишь. Ты никогда не был глупцом, но сейчас почему-то не видишь очевидных вещей. Не знаю, откуда во мне взялась смелость говорить и возможность связно произносить слова, но я была этому рада. А, может быть, ты мстишь мне вовсе не за вчерашние обиды?
На что ты намекаешь? тут же взвился Хасаев, повышая тон и подаваясь вперед, словно хищник, готовый наброситься на свою жертву.
На то, что ты хочешь взять с меня плату за ошибки давних лет.
Он резко замолчал, а я тут же тоже осеклась.
Да, это тема была под запретом. На нее было наложено негласное табу, причем нами обоими. Но да, я жалела о когда-то сделанном выборе. Я не могу сказать, что все эти годы училась от любви к Расулу, но я отмучилась за любовь к Андрею, которую он на корню убил во время нашего брака. Я жалела просто о сделанном выборе. Останься я тогда с Хасаевым, и кто знает, как бы повернулась моя жизнь? Может быть, мы бы поженились и стали бы счастливой парой, замечательной семьей. А может, расстались бы со временем, и я бы встретила кого-нибудь другого, более достойного, чем Андрей. В любом случае, Соколов был неверным решением.
Правило номер одинкороткий язык, гневно выпалил Расул. Если мне не понравится то, что ты говоришь, я могу перестать быть таки милосердным. Правило номер дваоткрывай свой рот тогда, когда я тебе прикажу.
ПерестаньЯ покачала головой. Это же не ты
Откуда тебе знать? нахмурившись, поинтересовался Расул. Мы не виделись сколько лет после выпуска со школы?
Не важно, даже несмотря на то, как мы разошлись, ты мне помог. И ты сделал это потому, что у тебя доброе сердце.
Ну даХасаев как-то грустно улыбнулся. И вот, чем ты мне отплатила
Не надо так. Я благодарна за все, что ты мне сделал. За то, что приютил, помог с жильем, работой, Андреем, в конце концов Я ничего не забыла
Все это пустые разговоры, отрезал он. Все, я велел тебеотправляйся домой. Дальнейшие инструкции получишь либо сегодня вечером, либо завтра утром.
Но
Я не повторю это в третий раз, опасливо прошипел Расул свои слова. Я попятилась назад.
Это правда был кто-то незнакомый. Совсем чужой. И очень-очень злой.
Может, Хасаев был прав, и он действительно изменился за эти годы? Откуда мне было знать? Мало ли, как его успела потрепать жизнь? А, впрочем, жил он очень даже неплохо. Как говорят в народегрех жаловаться. За годы, что мы не виделись, он разве что похорошелвозмужал, да и только. В свои тридцать два он выглядел отличночерные, как уголь волосы еще не подумала тронуть седина, а морщинки виднелись разве что вокруг глаз, когда он искренне над чем-то смеялся. К сожалению, происходило это крайне редко. Спортивная фигура выдавала в нем силу и говорила о том, что ее обладатель заядлый посетитель спортзала. Среди девушек Расул прослыл знатны женихом и лакомым куском добычи одновременно. Те немногие девушки, что работали в его офисе, кто тихо и молча, кто открыто и настойчиво вздыхали по нему все, как одна.