А она симпатичная. Плоская, правда, как доска, сказал еще один мальчишка, постарше, забравшийся на спинку дивана. Сколько ей лет, Ник?
Одиннадцать. Но если кто-нибудь из вас ее тронетбашку оторву! Ясно? Даже не смотрите в ее сторону! Я и только яее личное исчадие ада!
Все притихли, я тоже растерялась. Громко рассмеялся лишь темноволосый мальчишкачетвертый. Он сидел на полу, с джойстиком в руках, поэтому я не сразу его заметила.
Ай-яй-яй, Ники, негромкий голос прозвучал насмешливо. Ты повторяешься, дружище, заметил он с холодной ленцой. Это были мои слова, и говорил я о своей сестре Виктории. На кой черт нам сдалась твоя принцесса-бродяжка? Лучше скажи ей, пусть уже захлопнет рот, подаст печенье и свалит! Здесь ее некому развлекать!
Что?! Я во все глаза смотрела на мальчишку и не могла поверить своим глазам и тому, что слышу. В этом городе у меня был один друг, и выглядел он его точной копией!
Вот только синие глаза сегодня казались темнее и смотрели из-под длинной челки совсем иначеравнодушно и совсем без участия, словно видели меня впервые. И жестче выделялись скулы на холодном лице.
Я опешила, услышав такие грубые слова.
Алекс? выдохнула и голос дрогнул. Разве ты меня забыл? Это же яЛена! Помнишь магазин?!
Не помню. Оставь печенье и исчезни, Лена!
Мальчишки переглянулись, а потом разразились смехом. И громче всех мой брат Николас.
Но ответил рыжий толстяк, повалившись к друзьям на диван:
«Ах, Алекс, разве ты меня забыл? Как ты мог!» тонко передразнил он меня, сымитировав мой голос. Вот же тупица! Нет, это не Алекс, глупая! Это Картерего брат-близнец! Ты их спутала!
Покраснев от стыда, я попятилась, оставила печенье на столе и выбежала из комнаты.
Наверное, провидение сжалилось надо мной, потому что в этот момент из окна в прихожей я увидела Алекса, выезжающего со своего двора на велосипеде и поглядывающего на наш дом.
Быстро надев куртку и кроссовки, я предупредила маму и поспешила выйти к нему, оставив чванливых идиотов смеяться надо мной в одиночестве, все еще удивляясь, как могут два мальчика быть такими разными и такими похожими одновременно.
С тех пор я старалась не замечать насмешки Николаса, не заговаривать с ним без надобности, и не пересекаться с его друзьями в нашем доме. Маме не жаловаласьей тоже приходилось непросто. Папа часто ее куда-то увозил и почти не отпускал от себя. Иногда я слышала, как он довольно резко говорит с ней, но все это происходило за закрытыми дверьми их спальни, и при мне мама никогда не показывала, что ее это беспокоит.
Встретившись с Алексом, я не стала ему рассказывать, что произошло в гостиной дома Холтов, но призналась, что видела его брата. Он догадался сам и спрашивать не стал. В тот вечер, чтобы поднять мне настроение, Алекс усадил меня на велосипед и показал издали Коралловый холм. А вот к дому миссис Слоун на соседней улице, в котором жило с полсотни кошек, мы подобрались близко. Они сидели вездеяркие, пятнистые и самые обычные. На некрашеном крыльце дома, на водостоках, на невысоком заборе, на заросшем газоне и даже на почтовом ящике!
Жаль, что тогда мы не догадались прихватить с собой еду, но мы еще не раз наведаемся на соседнюю улицу с друзьями Алекса, с которыми он меня познакомит. С Грегом Батлером, Чаком Форси, Пилар Мендес и другими ребятами, живущими в Сэндфилд-Рок. А в тот день Алекс снова шутил, и обида на глупых мальчишек быстро забыласьнам просто не стало до них дела.
И все же одно меня смущалоКартер, стоило его увидеть. Я так и не смогла к нему привыкнуть.
Проходило время, а мне все так же, как в первый раз, было странно видеть зеркальное отражение Алекса в другом человеке. Особенно когда два брата по утрам выходили из дома и садились в школьный автобус вместе с сестрой. В то короткое время, когда они вместе шли или стояли рядом, когда улыбались друг другу, перебрасываясь шутками, из взгляда Картера исчезала темнота Когда он поднимал руку и отбрасывал челку с лица, они с Алексом были так похожи.
Возможно, будь они так же схожи и характерами, все встало бы на свои места.
Но Картер Райт оказался именно таким, как о себе говорил. Темной стороной луны, на которую лучше не заглядывать.
Глава 3
Картер
Старшая школа
Хорошая тренировка, ребята, но расслабляться рано! Цельпревыше всего! Я хочу, чтобы к моменту матча со школой Джеферсона каждый из вас знал, ради чего он вышел на поле, и был готов вырвать победу у «Бульдогов» зубами! Все ясно?
Да, сэр!
Лукас, ты по-прежнему продолжаешь раскачивать стик при попадании мяча в сетку. Сколько можно повторять: используй импульс, а не глуши его! Ослабляй верхнюю руку. Все понял?
Да, сэр!
Николас, обрати внимание на подачу и скорость. Помни, что на тебе, как на нападающем, лежит ответственность за осуществление быстрых прорывов и перемещения мяча на половине соперника. Я уже молчу о забивании голов. Включай не только силу, но и мозги! Работай на зону атаки с оправданной агрессией. У тебя снова два предупреждения за игру, парень! Какого черта, Холт?! Во время игры с «Бульдогами» ты мне нужен на поле, а не на штраф-площадке!
Исправлюсь, сэр!
Картер Райт
Слушаю, сэр.
Голос тренера понижается и в раздевалке становится тише. Я снимаю шлем и сдергиваю с себя футболку. Вытираю ею взмокшую шею. Кое у кого из парней вырывается сочувствующий вздохтренер Херли жесткий человек, и все об этом знают. Как знают и то, что я не люблю подчиняться правилам. Но я все еще здесь, в команде «Беркуты» старшей школы Эллисона по лакроссу, и всем интересно, почему. Думаю, узнай они причинуэто бы их удивило. Многие здесь только затем, чтобы поступить в колледж.
Мне, правда, пока об этом думать рано.
Иногда мне кажется, Райт, говорит тренер Херли, сцепив руки за спиной и поджимая губы после каждого произнесённого им слова, что ты сделан из неизвестного мне волокна, с иным запасом прочности. Отличная игра, парень!
Спасибо, сэр.
Если ты продолжишь играть в том же духе, у нас у всех уже в этом году появится шанс надрать задницы «Бульдогам». Оставляю тебя атакующим полузащитником и очень на тебя рассчитываю. Саймон Адамс?
Слушаю, сэр!
Парень, твои длинные руки нужны в защите! Ты встаешь в игру на место Райта! Всем всё понятно? Через две тренировки утверждаем состав команды!
В раздевалке находятся две дюжины человек, но все отвечают в унисон:
Да, сэр!
Я захожу в душевую одним из первых, смываю с кожи пот, пропитанный адреналином, но на выходе из кабинки меня поджидает Саймон Адамсчерный, как ночь, и такой же предсказуемый тип. Он учится классом старше, он меня крупнее и выше, и после слов тренера считает себя вправе выместить на мне злость.
Не скажу, что все происходит неожиданно. После последнего решения Херли поменять нас местами я был уверен, что мы схлестнемсяслишком высок авторитет Саймона в старшей команде, в которую мы только перешли с Ником и Лукасом, чтобы оставить без внимания мои четыре очка. Но раз уж тренер решил оставить за нами право выяснить всё между собой, я отвечаю на атаку.
Мы обмениваемся ударами почти беззвучномои удары быстрее и резче, и скоро переходят в серию. В шуме тугих струй, бьющих о кафель, наши дыхания смазываются и рваные выдохи глохнут. Даже жаль, что он просчиталсявсе заканчивается слишком быстро.
Когда я выхожу в раздевалку, обмотав полотенце вокруг бедер, Саймон остается стоять на четвереньках, сплевывая кровь на пол и пытаясь подняться. Удивленный и разочарованный в своей силе, которая его подвела.
Ничего, уже очень скоро он захочет реванша, и он обойдется ему еще дороже.
Ребята постарше косятся на меня, а Ник ржет, привалившись к шкафчику:
Ну, как, парни? Я же предупреждал Адамса, что лучше не нарываться. Спорим, он не выйдет из душевой раньше, чем через три минуты?.. Эй, Адамс! орет Ник. Мамочку позвать? Или лучше сразу твою девчонку, чтобы зализала раны?.. Кто знает, может, тебе еще кое-что перепадет из жалости? О, черт, парни, а я бы на это посмотрел!
Заткнись, Холт! я подхожу к своему шкафчику и надеваю боксеры. Следом натягиваю джинсы, кроссовки и, наконец, толстовку. Напряжение после игры и драки держит тело в приятном тонуселюблю такие моменты, а вот трепать языкомне очень. Но Нику нравится, и он продолжает насмехаться над Адамсом, пока того нет в раздевалке.