Спокойной ночи! мы одновременно вошли в два соседних номера. Теперь между нами стена. Это пятизвездочная гостиница, и стены тут звуконепроницаемые. Даже если я начну стонать и орать, ему это не аукнется.
Я топнула ногой и, тут же ощутив усталость и неудобство, скинула туфлю со ступни. Упрямый ишак! Прости господи, не хорошо так о родном муже. Люблю его. Но ишак. Запустив пальцы в локоны, я взлохматила их, прорычав на месте. Должны быть какие-то средства, должны! Названивать ему? Скулить под дверью? Но ведь ему тоже не сладко сейчас. Я знаю, он просто умеет держать себя в руках, как никто. Мне нужно стянуть это платье с себя позвать его? Нет, не позову, это будет проигрыш. И пойти к нему тоже проигрыш. Изворачиваясь перед зеркалом, я ухватилась за молнию и расстегнула его. Стянула. Платье упало на пол, образовав вокруг меня распустившийся бутон розы. Я совершенно обнаженная, вполне красивая, возбужденная. Одна.
Пройдя в ванную из зала, я ополоснула лицо и вернулась через другую дверь в спальню. Ванная комната имела два входа, хоть по кругу через неё по апартаментам бегай. Чую, этим и придется себя развлекать. Я села на постель возле тумбочки. Надо надеть какое-нибудь бельё. Поудобнее, ведь поэротичнее незачем. Как его продемонстрировать Йесону? В голову мне постучалось послание свыше. Я выпрямилась и взглянула на балкон. Так-так, что там у нас? Поднявшись, я дошла до прозрачной дверцы и, распахнув её, очутилась на пугающей высоте, на маленьком выступающем балкончике, парящим над ночным городом. Но самым завораживающим было то, что с ним рядом был ещё один балкон, на который была приоткрыта дверь. И горел свет. Йесон ещё не ложится.
Я быстрее вернулась в спальню и, вытянув ящик, начала копошиться в трусиках и лифчиках, подвязках и чулках. Ага, то, что надо! Белоснежное кружево, пояс для чулок, поднимающий грудь бюстгальтер и прозрачные до предела трусики. Под ночным небом это будет светиться чистотой и непорочностью. Йесон обожает белое нижнее бельё.
Надев всё это, я выдохнула, опять оказавшись перед зеркалом и отшвырнув с пола платье. Прыснув на себя духами, я поправила волосы и отправилась на балкон. Несмотря на ночь, на нем было не так уж и прохладно, хоть я и была почти нагой. Опершись на перила, я попыталась принять позу пособлазнительнее. Выставить грудь или отклячить зад? Одновременно и то, и другое затруднительно. Я стала подбирать слова. Какими бы они ни были сексуальными, если орать тут, чтобы докричаться, то тон превратится в продавщический, призывающий купить свежие овощи.
Но будто чувствуя что-то, мой муж внезапно появился на соседнем балконе и впился в меня глазами, обжигая ими мою неприкрытую кожу. Я улыбнулась, в том числе его реакции, немного отразившейся на лице.
Не спится? закинув волосы назад с плеча, я откинула голову, позволяя прядям щекотать меня до самого копчика.
Да, бессонница. сунул Йесон руки в карманы. Рубашка на нем была выправлена из-за ремня и сверху уже расстегнута на три пуговицы. Великолепная небрежность. Не холодно?
Хочешь согреть?
Хочу. он подошел к краю и, достав руки, ухватился за парапет, вцепившись в него пальцами и закрутив своей хваткой по поручню. Поиздеваться вышла?
Поделиться мучениями. я оттянула лямку и повела её с плеча. Йесон сомкнул веки.
Нет, я этого не выдержу. резко развернувшись, он ушел внутрь. Вот так просто? Слабак!
Эй?! окликнула я, но ответа не получила.
Вернувшись в номер, я погасила верхний свет и зажгла ночник, плюхнувшись на кровать. На часах около двух ночи. Долго это будет продолжаться? Мы что, до конца дней своих теперь не определимся, кто начнет первым? Тик-так, тик-так. Идут секунды и минуты. Я несколько раз включила и выключила свет ночника. Сна ни в одном глазу. Руки скоро сами начнут пытаться доставить себе удовольствие. Ага! Ещё один запретный прием. Я поднялась и вновь оказалась на балконе. На соседнем всё ещё приоткрыта дверь, а свет, как и у меня, приглушенный. Тоже зажглась прикроватная лампа, видимо. Удивительно тихо. На этот раз он может не выйти так быстро. Попробуем обратиться без лишней громкости. Если я крикну, то рискую перейти на возмущения.
Я знаю, что ты не спишь. отчетливо в сторону приоткрытой двери произнесла я. Достаточно громко. Молчание. Затянувшаяся пауза, ничего. Не притворяйся!
Ты всё ещё раздета? поинтересовался из-за тюля Йесон. Я расплылась.
Я раздета ещё сильнее. солгала я. Шорох, шур-шур-шур. Носки по ковру. Муж на балконе. Вздох легкого облегчения у него и насмешки у меня.
Лгунья.
Это легко исправить. я завела руки за спину и раскрыла крючок. Лифчик отделился от груди, и я поймала его спереди в ладони. Вуаля!
Прекрати. скованно прошептал Йесон, опять подойдя впритык к перилам.
Почему? Тебе не нравится? я выпустила бюстгальтер из рук и отбросила его на пол. Груди колыхнулись при наклоне. Я выпрямилась и, облизнув палец, посмотрела в глаза мужу, после чего повела руку вниз и тронула сосок.
Девушка, вы себя неприлично ведёте. заметил Йесон, мельком облизнув губы.
Я на чертовом сорок каком-то этаже! Кто это увидит?
Вы ведёте себя неприлично на чертовом сорок каком-то этаже. Высота не исправляет вашего поведения. заметил он, и я приложила ладонь ко лбу. Опомнившись, я намеревалась продолжать и приподняла ладонями обе груди, призывно поводив по ним дугообразными движениями. Йесон опустил лицо, потряся головой, оттолкнулся от ограждения и опять ушел в номер. Я замерла, предвкушая, что на этот раз он вернется сам. В комнате раздался звон разбившегося чего-то. Громко, стеклянно бряцнуло о пол и затихло. Йесон вышел обратно. Ещё.
Что ты там разбил? нахмурилась я.
Это не важно. Продолжай, пожалуйста. вцепился он с большей прытью в металл перекладины. Я положила ладони на ключицы и, спускаясь от них вниз, прошлась по обоим соскам, затвердевшим, как камни, провела по ребрам, талии и свела пальцы на резинке от трусиков, оттянув её чуть-чуть. Йесон снова моментально крутанулся и исчез в спальне. Там громыхнуло что-то ещё, разбившись вдребезги. За ним второе нечто, не то разбилось, не то сломалось. Шума было полно. Супруг предстал перед моим взором, кусая губы и сжимая кулаки.
Ты что, хочешь, как Ван Дамм в клипе Боба Синклера разнести полгостиницы? застыла я, понимая, что каждый этап моей эротики вносит очередную сумму в счет за проживание. Нет, с нашими деньгами в этом нет проблем, но вещи жалко. Тут стояли красивые вазы, торшеры, электрические канделябры, висели картины и зеркала. Боже, ведь в номерах люкс бывают и эксклюзивные произведения! Это ведь не была династия Мин?
Не знаю, некогда было вникать. отмахнулся Йесон, поедая меня глазами, надкусывая и сжимая в тиски объятий. В воображении. Сними трусики! Я весь вечер хотел посмотреть на тебя без них. Снять то платье но так лучше. Его уже нет. Дай мне увидеть тебя всю.
Ну, знаешь ли, я просунула пальцы одной руки под резинку и указательным нащупала клитор, произнеся сладострастное «мм» при прикосновении. Если я сниму их, то пойду в душ, и немного побалуюсь сама с собой
А-а! яростно прорычал Йесон и, пнув ограждение, улетел в номер. Я лишь на мгновение подумала, что для того, чтобы разбить что-то новое, но вдруг осознала, что он сорвался. Это был конец. И он двинулся в мой номер. Который я не закрыла!
Я выбежала в спальню и услышала, как распахнулась дверь и тут же захлопнулась за вошедшим. Невольно испугавшись, я перепрыгнула через кровать и ринулась в ванную. Йесон был на пороге комнаты, когда я в неё скользнула. Сообразив, что я делаю, он округлил глаза, но я уже их не видела, закрываясь и запирая дверцу на щеколду. Собравшись выдохнуть, я обернулась и увидела, что Йесон успел в две секунды обежать ванную и зайти в неё со стороны зала. И вот, он надвигался на меня. В распахнутой до конца рубашке, позвякивая пряжкой ремня, который расстегивал. Я сглотнула нервный спазм в горле.
Иди сюда! прошипел он, почти не разжимая губ.
Нет. вжалась я спиной в дверь, которую закрыла, но, осторожно работая рукой, я выводила шпингалет из запертого состояния. Когда Йесон рванул на меня, я опять её открыла и выскочила в спальню, но далеко уйти уже не успела. Муж поймал меня и, обхватив за талию, подтащил к кровати и бросил на неё на живот.