И помощников в моём расследовании мне не найти. С восемнадцати лет, когда так рано первый раз женился, Йесон жил отдельно от родителей, совершенно самостоятельно и не посвящая их в свою жизнь. Так что его мама и папа были не в курсе ничего, даже если бы захотели мне что-то рассказать. С его бывшей супругой мы вряд ли по-дружески поболтаем, а все, кто максимально долго знал Йесонаего совершенно не знали, как и я сама.
После того, как Йесон вышел, через некоторое время ко мне забежал Донун и, оставив второй электронный ключ от своего номера, попросил встретить Чунсу, который вот-вот приедет в гостиницу, а так как они уезжают на важную встречу, то он сам этого сделать не сможет. Мне не трудно, конечно, но как отнесется к очередной моей встрече с мужчиной из прошлого Йесон? А, гори всё синем пламенем! В самом деле, я не веду себя непристойно или как-то так, чтобы вызвать осуждение, поэтому мужу лучше присмирить свой далеко не кроткий нрав. И я не буду способствовать процветанию его замашек оккупанта. Я сама знаю, что можно себе позволять, а чего нельзя, так что видеться с противоположным полом имею право.
Взгляд, брошенный на часы, обнаружил, что время уже подошло, и нужно спускаться в вестибюль. Там я очутилась вовремя и, не прошло и десяти минут, как появился мой давний знакомый. Сейчас он был женат и у него тоже был ребенок, но он не сильно изменился с тех пор, как я видела его последний раз: всё такой же мужественный, спокойный и излучающий силу. Но, несмотря на улыбку, которая сама собой родилась при встрече, я моментально поняла, что прежнюю влюбленность уже не оживить никакими средствами, даже волшебными. Всё осталось позади и единственное, что теперь чувствовалось по отношению к Чунсуэто дружеское расположение, вызванное общими воспоминаниями.
Поднявшись, чтобы он положил свои вещи, мы интересовались друг у друга общими фразами о жизни, предпочитая тут же переводить разговор с себя самих на Донуна, из-за которого тут столкнулись. Он оказался благодатной почвой и, как близкие ему люди, переживающие за его судьбу, вскоре мы уже не обсуждали ничего другого, кроме того, как помирить их с Сорой и оставить в браке.
В другой раз я бы сказал, что всё само уладится, но не с этими ребятами. Чунсу предложил выпить за встречу в лобби-баре, на что я с радостью согласилась. Прилюдные посиделки не требуют оправданий в том, что мы делали. Всё и так видно и множество свидетелей. Да и пили мы безалкогольные мохито, поскольку Чунсу был трезвенником, как и я, из-за своих занятий спортом вечно блюдущим здоровый рацион и правильно питающимся. Во-первых, они выглядят неприспособленными к решению проблем, каких-либо, кроме денежных. Во-вторых, я впервые слышу, чтобы они поссорились. И тут же так сильно, что речь зашла о разводе! Это заставляет задуматься.
Да ладно тебе, смотрела я на это оптимистичней. Это же не ислам, где трижды произнесенное «развод» обрывает узы. Они могут говорить о разрыве бесконечно, лишь бы не предприняли никаких действий. А то, что они ругаются так редко, подаёт надежду на то, что отношения эти крепкие.
Одно несомненноони любят друг друга, и очень сильно. согласился Чунсу. Я посмотрела на него ещё раз, как бы заново. Чудно было сидеть вот так с ним снова, столько лет спустя, и, как обычно, говорить о Донуне. Словно ничего не изменилось, и я даже ощутила себя моложе обычного. Вспомнился тот месяц противостояния с Йесоном и я подумала, а почему бы не перестать быть послушной и хорошей женой, а, как и тогда, встать на дыбы, и добиться, наконец, правды, и всего, что мне ещё надо. Впрочем, у меня всё есть, разве что завоевать немного свободы от патриархальной ревности мужа. Она мне нравится, конечно, но изредка случаются перегибы. А ещё пора стать более требовательной. Сколько ещё лет мне терпеть постоянные командировки и отсутствие Йесона, которого так не хватает и мне, и детям? Но то сокровенное «не отвлекать от работы», «не беспокоить», «не добавлять лишних хлопот» заученное из-за заботы о нем, вдруг завязло у меня на языке, так что захотелось выплюнуть и потребовать внимания к себе. Покапризничать. Почему Соре можно, а мне нет? Я даже в положении старалась быть как можно менее уязвимой, терпя и следя за собой, не пора ли расслабиться? Привычка быть сильной и самостоятельной, продуманной и предусмотрительной, выработанная после одного единственного несчастного случая в молодости, крепла и крепла, но переросла вдруг во что-то тяжелое и неподъемное, что захотелось скинуть, как рюкзак, и вспорхнуть канарейкой.
Люди в баре уходили и приходили, но ближе к двенадцати приток оказался сильнее оттока, и стало тесновато. Мы решили пересесть за столик, стоявший у окна, открывавшего вид на подъезд к гостинице. Мне хотелось иметь возможность наблюдать за подъезжающими, чтобы сразу заметить Йесона и Донуна, когда они вернутся. Но несколько бокалов было выпито, за ними проследовала пара чашек чая, после чего захотелось немного перекусить, а ожидаемых мною всё никак не было.
Перемыв косточки всем общим знакомым и исчерпав позволительные светские темы, чтобы не переходить на личное, мы с Чунсу пожелали друг другу доброй ночи, и он ушел наверх спать. Я решила остаться ещё немного, предчувствуя, что в номере буду ходить, как тигр в клетке, а тут хотя бы можно понаблюдать за туристами, путешественниками и странниками, отвлекаясь от своих мыслей. Время перевалило за три часа. Я поклевывала носом, но не сдавалась. С нашего этажа я не увижу, когда приедет муж, а кто мне гарантирует, что он зайдет ко мне, а не молча удалится в снятый соседний номер? Долго ли могут длиться переговоры? А если они там до самого утра? Я стала сомневаться, что дождусь кого-либо. Но хотя бы Донун-то мог бы уехать оттуда пораньше?
Едва я приготовилась подняться с диванчика и пойти, попытаться уснуть вопреки всему, как внизу показалось несколько машин, подкативших к дверям отеля. Увидев выходящего из первой Йесона, я тут же поднялась и направилась к лифту. Где лучше его встретитьвнизу или на нашем этаже? Внизу можно разминуться, ведь лифта два. Лучше сразу ехать наверх. Обе кабины были пока что далеко. Одна на последнем этаже, другая как раз замерла на первом. Я понажимала уже нажатую кнопку, чтобы чем-то себя занять. Успокаивало уже то, что Йесон вернулся и не пропал. Да и глупо было с моей стороны предполагать такое. Всё же он ответственный муж и отец, чтобы выкидывать фокусы, как в безмятежной юности.
Стальные дверцы разъехались и мы, лицом к лицу, столкнулись с Йесоном. Он ехал в лифте один, и я смело перешагнула порог, войдя к нему. На его лбу нарисовалась складка удивления. Следя за мной взглядом, он наблюдал, как я встаю к стенке, откидываясь на неё спиной.
Ты ведь не думал, что я лягу спать, в самом деле? с вызовом обратилась к нему я.
Прости, что ушел так. приглушенно произнес он. Мне немного полегчало.
Как всё прошло? прохладный, поверхностный интерес, не более.
Прекрасно. Йесон тянулся сказать что-то ещё, но почему-то не говорил. Однако помявшись, добавил:Донун сказал, что Чунсу прилетел и он попросил тебя его встретить?
Да, и я встретила. Он уже в номере Донуна, наверное, видит десятый сон. я огляделась вокруг. Кстати, а где Донун? по-моему, было бы правильно, если бы два деловых партнера, вернувшись вместе, ехали бы в одном лифте. Вряд ли они разошлись бы по разным в силу каких-либо предпочтений.
Я от него избавился.
Что?! я поняла, что не ослышалась, но смысл фразы не доходил до моего сознания. Да и серьёзность, с которой это было произнесено, не давала понять уровень содержания юмора в настроении Йесона. Что ты имеешь в виду?
То, что сказал. мы остановились на двадцать шестом этаже и к нам подсел пассажир, из-за которого пришлось сделать паузу до того момента, когда мы доехали до своего этажа и вышли.
И каким же образом ты от него избавился и почему? остановилась я перед Йесоном в коридоре, уставившись ему в глаза. Он извлек из кармана брюк маленькую карамельку и, прошуршав фантиком, положил её в рот, пожав плечами.
Отдал его на расправу местным гангстерам, потому что мне надоело, что он всё время вертится рядом с тобой.
Ты шутишь? не веря собственному слуху, тряхнула я головой, нервно улыбнувшись.