И он снова повалился на спину, увлекая Дарью себе на грудь и зарываясь пальцами в ее шевелюру. Даша благодарно потерлась об него щекой и несколько раз муркнула. Поляков рассмеялся, прижимая ее к себе.
Не пытайся прикидываться кошкой, мышка Дашка, он потеребил ее за волосы, а потом выбрался из-под нее. Мне действительно пора идти. Завтра проверка, нужно выспаться. Тебе действительно была нужна эта карта?
Даша кивнула, пряча голую грудь под пледом.
Там же наверняка ничего не видно.
Неважно, прохрипела Дарья и кхекнула.
Хорошо. Но, чур, ничего не удалять. Договорились?
Да, конечно.
Ладно. Я пошел, снова повторил Поляков, словно уговаривая себя. Поваляйся пока.
Удивительно, но он действительно ушел после гигиенических процедур. Только чмокнул ее на прощание и велел не открывать кому попало.
Даша второй раз за вечер пялилась на дверь в полной растерянности.
Всё опять было не так, как обычно.
Поляков отказывался вести себя как все.
А возможно, просто не умел.
Она медленно выдохнула и несколько раз сжала-разжала кулаки, чтобы вывести себя из этого заторможенного состояния. Ей тоже требовался душ. Нужно было поесть. Даша не испытывала голода. Но в подобном напряжении она никогда не хотела есть. Так могло продолжаться несколько дней, и даже много. В седьмом классе, промучившись с сильнейшим гастритом, она научилась питаться регулярно, даже если не хочется.
Даша поела, вымыла посуду, запустила стирку. Других дел не нашлось, даже кота не было, чтобы тянуть дальше. Она взяла карту памяти, вставила ее в ноут и скопировала запись. Довела бегунок почти до конца, пролистала пару «эпизодов», пока в лифт не вошли они с Поляковым. Когда Даша находилась рядом с Поляковым, их разница в размерах не так бросалась в глаза, как на видео. Вот он прижимается к ней у стекла. Вот поворачивается лицом к камере, чтобы нажать на кнопку «Стоп». Свет тухнет. В вечерних сумерках изображение на камере стало темным и серо-черно-расплывчатым. Логично. Кто станет ставить в лифт камеру с УФ подсветкой? Сколько их таких, любителей потрахаться в темноте? Потому что какой смысл снимать в темной кабинке других, учитывая, что в норме там вообще никого быть не должно.
Большое серое пятно у окна двигало верхним отростком и немного колебалось в целом. Продолжалось копошение недолго, но Даша успела устать. Сексэто низко. Они совокуплялись, как животные. Фу. Ее снова накрыло сожаление и гадкое чувство, будто она вся испачкалась в грязи. У Дарьи возникло желание еще раз сходить в душ, чтобы отмыться от этого ощущения. Но она точно знала: не поможет. С этим нужно переспать. А утром вычеркнуть из жизни; оторвать, как листок календаря, которые когда-то давно любила мама. На обратной стороне таких листочков было что-то напечатано, и некоторые она сохраняла в отдельной тетрадочке, чтобы не забылось.
А Даша хотела забыть.
Она вырезала из видео кусок от входа в лифт до момента, когда Поляков поехал вниз, и отправила заказчику.
С одним неприятным делом покончено.
Дарья взяла в подрагивающие руки телефон, нажала кнопку вызова на номере мамы и включила громкую связь.
Гудок. Второй. Третий.
Отбой.
Неужели так сложно ответить? Но перезванивать Несветаева не стала.
Она открыла браузер, чтобы выбрать какой-нибудь сериальчик для поднятия настроения, когда телефон зазвонил.
Сердце подпрыгнуло и стукнулось в ребра. Ледяная волна омыла позвоночник.
Даша потянулась за телефоном.
И еще одна волна, теперь горького разочарования.
Звонил заказчик.
Это что, такое утонченное издевательство? он цедил слова в трубку, как монеты в кофейный автомат.
Прошу прощения, не поняла.
Ты должна была прислать видео секса.
Я прислала.
Но там же ничего не разобрать!
Извините, но мы не оговаривали, что вам нужно непременно гениталии рассмотреть, возразила Дарья ровно.
Горечь еще каталась у нее на языке.
Это же очевидно!
Да? Ну простите. Понимаете, если бы Павел Константинович был романтичной барышней, я бы организовала для него постель со свечами, розовыми лепестками и прочей пошлостью. Но он, Даша хотела сказать «вонючий самец», но почему-то не смогла, Темпераментный мужчина. Ему нужна не романтика, а драйв и спонтанность. Куда я должна была поставить камеру, прошу прощения за мой французский?
Меня так не устраивает. Я хочу полноценное видео.
Извините. В качестве цены за услугу оговаривалась запись первого кх соития. Я его предоставила.
Будем считать новое видео расплатой за мой сегодняшний подарок, ухмыльнулся мужчина. Даша кожей это ощутила.
Вы про визит Джабира?
Терлоев сегодня приходил? А зачем?
Мне тоже интересно, зачем. Может, вы ему рассказали, ради чего он ввязался в потасовку, и он приходил меня сдать?
Глупости не говори, возмутился заказчик. Просто сказал ему, что знаю, где можно приватно пообщаться с Кощеем. Сказал, что он будет с девушкой.
И описали меня?
Зачем я буду тебя описывать? Поляков что, с двумя чиксами должен был быть?
Тогда я вообще ничего не понимаю, пробормотала Даша. Выходит, Терлоев на нее просто так повелся? Решил скрасить время в ожидании «приятеля»? Ладно, если боецне ваш подарок, тогда что?
Завтра начнется прокурорская проверка.
Да? Дарья всё же решила, что пока деньги ей платит Поляков, значит, его интересы в приоритете, и промолчала, что уже в курсе. И как это должно мне помочь?
Суета будет, поделился заказчик.
Это понятно. Мне непонятно, почему я должна доплачивать за вашу инициативу, которая спутала мне все карты?
Если ты не можешь справиться, я вынужден принимать меры! начал заводиться собеседник.
Подождите, возразила Даша. Я сразу предупредила о сроках. Вас всё устроило. Теперь вы хотите в одностороннем порядке изменить условия в худшую сторону, причем за мой счет. Я правда произвожу впечатление клинической дуры?
Ты забываешься!
Наверное, она должна была испугаться. Но события двух последних дней исчерпали запасы адреналина в крови.
Даша молчала. Когда не знаешь, что сказать, лучше промолчать.
У тебя чуть больше месяца! рыкнул в трубку заказчик и отключился.
М-да.
Что-то не очень у нее с дружбой на этой неделе. И родственные связи не радуют. Не иначе, среди звезд кто-то ретроградный.
Полчаса бездумно попялившись на забугорный детективчик, Несветаева собралась спать. Дремота накатывала душной волной. Даша провела рукой по бедру.
Нет. У него почему-то получалось совершенно по-другому.
Глава 25. Павел
Паша вел машину по пустынным улицам. На душе было странно. Вроде, он получил всё, что хотел. Даже дважды. Натрахался до отвала. С огоньком.
Но чего-то не хватило.
Когда они лежали на стареньком диване в съемной квартире девчонки, казалось, вот-воти наконец будет всё. Оно подкатывало, подкатывало изнутри. Где-то в солнечном сплетении.
Но не срослось.
И эта неясная неудовлетворенность так же смутно раздражала. Как желудок, когда переешь.
А Паша не любил неясность. И неудовлетворенность он не любил. Ему нравилось, когда всё просто и понятно. Вошел, кончил, вышел. Сел за руль, поехал домой. А все эти «чувства», «ощущения»они для баб.
Но это самое что-то, что не срослось, продолжало саднить за грудиной. И Поляков испытывал от него какой-то противоестественный мазохистский кайф.
Всё дело было в девчонке. Паша понимал.
Если вдуматься, с этой девчонкой всё было не так с их самой первой встречи. С чего его так повело на такую «болячку»? Посмотреть-то особо не на что. Не говоря уже о том, чтобы подержаться. А вот гляди-ка ты, продрала до печени.
Её выходки. Игры в догонялки. Ледяная, маньячная отстраненность во взгляде. Тягучее сопротивление в сексе, которое в один момент сменялось пожаром.
Всё это хотелось повторить.
Чертовщина какая-то выходила с этой Дашей. А завтра еще проверка нагрянет. Нужно решить, куда посадить проверяющего, чтобы ухо не грел, чем не надо, и нос не совал, куда не следует. За суетой и беготней Поляков этот вопрос выпустил из-под контроля.
И черт с ним.