А сегодня есть, прервала ее Даша. Но даже если бы не было, мама, я в другом городе.
Ты бросила меня подыхать, как какую-то подзаборную шваль! Вышвырнула из своей жизни!..
Мама, вызови, пожалуйста, скорую. Меня вызывает директор. Я перезвоню позже, бросила она в трубку и нажала отбой.
А-а-а-а!
Даша охватила голову руками в беззвучном крике. Потом пару раз стукнулась головой о стену, но дверь в кабинет юриста стала открываться, и Даша выпрямилась, натянула на лицо деловое выражение и твердым шагом направилась прямо по коридору. Она улыбнулась юристу, крепкому мужичку с землистым прокуренным лицом, испещренным морщинами, и тот ответил ей смущенным взглядом.
Неиспорченные они здесь.
Пока.
А Павел Константинович у себя? поинтересовался юрист.
Да, Богдан Викторович, приветливо ответила Даша.
Он же не спросил, один ли директор, правильно?
Злорадно дернув бровью, Дарья направилась в туалет.
Можно было начинать отсчет. Несветаева была уверена, что фифа вот-вот последует за ней. Не может быть, чтобы такая девица не пошла «попудрить носик», если ее выставят за дверь. А в изгоняющие таланты Богдана Викторовича Даша верила. От его выправки смутно веяло МВД.
Она включила воду в кране и стала смывать с рук раздражение.
«Ту-дум-чвяк!»захлопнулась дверь, и щелкнул язычок защелки.
О, новенькая! «хачь-хачь» прочавкала она жвачкой.
Боже, где он нашел себе такую шалаву?
С другой стороны, кто бы еще прискакал к нему на работу с воплями: «Пашенька, я ваша навеки!»? Только профессионалка. Такая, как Даша, или такая, как Зайка.
Зайка толстогубая открыла сумочку и начала пудрить носик. Тщательно растягивая носогубную складочку и челюстной сустав заодно разрабатывая. Перед физическими нагрузками главноехорошая разминка.
Чё уставилась? зыркнула Зайка на Дашу в зеркало. Иди гуляй. В бухгалтерию свою.
Убрала пудреницу и достала помаду, слегка потускневшую от радости встречи.
Вообще-то я на своей работе, напомнила Несветаева. И имею полное право находиться в этом туалете.
Такой английский намек на то, что Зайкане имеет. Она даже имени-то не имеет. Не то что права на туалет.
Ну разве что в туале-ете, протянула девица.
Чвяк-чвяк.
Тут, конечно, Дарья сама подставилась.
И в «Палладе» вообще, и в кабинете Павла Константиновича в частности, напомнила Даша.
Чё-то ты дерзкая, «чвяк-чвяк». Ты как сегодня пришла в «Палладу», так завтра уйдешь.
А. Так вы из отдела кадров! «догадалась» Несветаева. А я думала, что там Елена Викторовна командует, дебиловато «обрадовалась» открытию она.
На*рать я хотела на вашу Елену Викторовну, «чвяк-чвяк», и помаду сменил брасматик, подкрашивая явно наращенные ресницы.
Ай! Что ж вы так неосторожно! воскликнула Даша, и Зайка потянулась к зеркалу в поисках размазанной туши. Разве можно так о чужих людях говорить?
Вали, вали отсюда, юродивая, фыркнула Зайка и хрюкнула носом, как свинка.
А тебе, звезда ушастая, улыбнулась Несветаева отражению Зайки в зеркале, не говорили, что вежливо нужно разговаривать с незнакомыми людьми. А то, знаешь, увлечешься, координацию потеряешь Руки-ноги поломать можно. Зубы потерять от встречи с суровой реальностью. У тебя, конечно, губы обладают повышенной амортизационной способностью
Угрожаешь? скривила дутые губы Зайка, став похожей на Джокера из фильма.
Я? «поразилась» Даша. Ни в коем случае. Просто предсказываю. Дар у меня такой. Предсказательский. И дар мой подсказывает, что валить отсюда нужно тебе, шубой накрывшись, селедка большеротая. Потому что с Пашенькой тебе всё равно больше ничего не обломится.
Тебе, «чвяк-чвяк»что ли, обломится? Зайка расхохоталась.
Во-первых, мне. Ты думаешь, почему тебя среди дня высвистали? Потому что стояк кому-то присунуть нужно, а меня добиваться еще и добиваться. А ты, лядь продажная, сама дашь. И возьмешь. И снова дашь.
Да как ты смеешь! кулачок с акриловыми ногтями сжался.
Не продажная? уточнила Даша. Бесценная? «На рынке корову, она показала на себе ладонями размер пятый, старик продавал, никто за корову цены не давал».
Нужно было добить. Несветаева видела, что терпение Зайки держится на тонкой ниточке, но нужно было, чтобы она сорвалась. По-настоящему. Какие у нее могут быть уязвимые точки?
«Ты что, думаешь, ты что-то значишь для своего отца? Да он даже слышать о тебе не захотел!»
Ты что, всерьез думаешь, что твое мнение здесь на что-то повлияет? Только не говори, что видишь себя здесь хозяйкой. Что, всерьёз воображаешь себя мадам Поляковой? с вкрадчивым сарказмом говорила Даша.
Губы девицы дрогнули. И ни единого «хачь»! Она что, действительно думала О, боже! Это даже не смешно.
«Зачем тебе платье с рюшечками? Ты себя в зеркало видела? Ты же тощая как жердь. У тебя под этими рюшами ножки-спички торчать будут. И все будут смеяться»
Может, уже и платье свадебное присмотрела? На кринолине, в стразах и бантиках, принцесса М-ценского розлива. А колечко с бриллиантом выбрала?
З-заткнись! прошипела Зайка.
«Кому ты нужна? Можно подумать, кто-то захочет на тебе жениться с твоим-то характером!»
Нельзя же быть такой наивной дурой. Вроде уже не юная девушка. В «наколках» вся, Даша показала на губы, как вор в законе. Ты что не понимаешь? На таких, как ты, не женятся. Даже такие, как Поляков.
«Он тебя бросит, попользует и бросит. Думаешь, ему от тебя что-то, кроме постели нужно? Что ты еще можешь ему дать?»
Таких, как ты, имеют раком у стола и выбрасывают, как гондон в мусорку. Потому что ты ничего не ст о ишь. Натурзаменитель мастурбатора, скривила Даша губы. И ты наивно полагаешь, что твое слово на что-то повлияет?
Ну ты допрыгалась, с-сучка! Зайка развернулась на своих каблуках, чуть не поскользнувшись на гладком кафеле туалета, и вылетела из туалета, как ведьма на метле, хлопнув дверью.
Даша фыркнула. «Мама поможет, мама подскажет».
Несветаева набралась праны в два больших вдоха. Она еще раз сполоснула руки. Обтерла их бумажным полотенцем. Потом тщательно сложила его уголок к уголку, перегнула. И так пять раз. Ничто не восстанавливает душевное (хотя слово «душевное», по Мнению Дарьи, с нею плохо сочеталось) равновесие, как рутинные занятия. Потом выбросила в ведро его в ведро и с деловым видом отправилась в бухгалтерию. А оттуда, с обещанной папкой документов на подпись, обратно в кабинет директора.
Она постучалась.
В крайнем случае, она просто провалит заказ. Может, оно и к лучшему. Неправильно как-то оно всё началось. И реагировала она на Полякова не так, как обычно. И заказчику много задолжать не успела. Ну переспит с ним пару рази будут в расчете.
Устроится на работу, как все. Ведь когда-то она работала просто. И нормально получалось. Ее даже ценили. Не будет у нее стопочки денег. Будет скромнее в желаниях. И маме придется побыть скромнее в желаниях.
«Я столько лет тебя кормила, одевала, всё тебе покупала! А теперь я не могу работать. Что, бросишь меня, да? Подыхай, мама, от голода?»
Даша постучала еще раз.
Войдите! из-за двери раздался раздраженный голос Кощея.
Хозяин кабинета сидел в своем кресле, уложив руки на подлокотники. Зайка возвышалась за ним с победным видом. Вид же Кощея оставлял желать лучшего. Было видно, что ему неловко. Даже глаза отвел.
Павел Константинович, с умоляюще-извиняющейся улыбкой обратилась она к директору, я буквально на секундочкуи убегаю. Галина Петровна очень просила вас этот счет подписать, а остальное ждет до завтра.
Несветаева жестом фокусника выхватила из папки бумажку, которую главбух действительно попросила подписать побыстрее. После Дашиного наводящего вопроса.
С довольным видом новичка, который написал контрольную на пять, она аккуратно плюхнула папку на край стола и уложила лист перед начальником.
Тот уставился на счет, но было заметно, что сосредоточиться ему удается с трудом.
Кхе-кхе, недовольно напомнила о себе Зайка.
Сложнее всего Дарье дались не умение глядеть восхищенным взглядом или стонать, изображая страсть и бурный оргазм. Труднее всего оказалось менять задуманное поведение в зависимости от обстановки. Вовремя отказаться от намеченного, отступить. «Зайка» этого не умела.