Уже десять! поправил ее Веня, гордясь красивой и умной дочерью.
Майя и Вениамин производили впечатление нереально счастливой супружеской пары, история взаимоотношений которой казалась особенно интересной для пронырливых журналистов, учитывая их развод через год после брака, последующие две женитьбы Вениамина на девушках, с одной из которых он развелся, оставив ее с тремя детьми, а другая умерла в цветущем возрасте от неизлечимой болезни, оставив единственную дочь Василису, заботам своих родителей, ее отца и своей кузины Майи, по сути, заменившей племяннице мать. Затем снова брак Майи с Вениамином и ничем не омрачаемое счастье влюбленной пары. Ну, разве не сказка?!
Старая любовь не ржавеет, да? спрашивали журналисты.
Само собой! отвечала улыбчивая Майя, в то время, как ее супруг Веня старался незаметно увильнуть от навязчивого внимания прессы. Мы с Веней столько пережили, что даже ни сказать, ни описать.
Мама, я все хорошо сказала? спросила Василиса, с сияющими глазенками подбежав к папе и тете Майе.
Конечно, моя милая! воскликнула Майя, поцеловав отливавшую синевой черную шелковую макушку девочки. Я тобой горжусь!
Ты перехвалишь и испортишь моего ребенка! сердито проворчал Веня.
Да? Неужели?! рассмеялась Майя. Васька мне как родная дочь, да и по любому, я ей родственница. Я ее тетя и уж с этим ты точно не поспоришь!
Не поспорю, признался Веня, обняв Майю за плечи, Ты нам с Васькой самый родной и близкий человек! Майка, а твой Маратик случайно не собирается провести выходные на природе? Вот, мы с Женей хотим устроить небольшой пикничок за городом, на природе. Вы как, с нами?
Не знаю Может быть, Марат и согласится. Ты же знаешь, как его благоверная бесится, если он проводит выходные не с ней?! усмехнулась Майя.
Майя, скажи честно, если бы Марат был свободен, ты бы вышла за него? в упор спросил Веня.
Зачем? Я ведь уже замужем за тобой?! Разве мне кто-нибудь еще нужен? в шутку задала провокационный вопрос Майя.
Как же Веня обожал наблюдать за веселыми золотистыми искорками, пляшущими в ее орехово-карих глазах?! Точно в такие же он влюбился много лет назад, когда увидел насмешливую девчонку, идущую в зоопарк.
Майка, ну не начинай философствовать! ответил Веня, чмокнув ее в упрямо сжатые губы. Ты же любишь своего Маратика?
Любила я тебя, а Маратик всего лишь любовник! Ты нифига не понимаешь в женщинах, Венечка. Женщины любят либо первого любовника, либо саму Любовь, но у нас не бывает второй или третьей любви. Она либо есть, либо ее нет! Понимаешь? спросила Майя, слегка захмелевшая от жары и шампанского. Венька, я тебя давно не люблю, но только сейчас перестала хотеть.
Правда? А вот я давно тебя хочу, мечтаю ворваться в твойвнутренний мир, ия все еще люблю тебя, признался Веня.
Сочувствую, отвернулась Майя и пошла к группке помахавших ей женщин, чьи дети с удовольствием резвились в только что открытом аквапарке. Пусть Женя тебя утешит. У него это получается лучше, чем у меня.
Веня вздохнул, но возражать не стал, да и сказать ему было нечего. Майя всегда была на голову выше его во всем, что бы ни делала или говорила, и его это нисколько не удивляло. Вот Женя его никогда не унижает превосходством интеллекта и какой-то неописуемой идеальностью во всем, что делает. Он такой свободный в душе, в мыслях, чувствах и их проявлениях. Это не может не восхищать!
Вспомнив, как они с Женей познакомились восемь лет назад, Веня вздохнул. Как же давно это было или, наоборот, совсем недавно? Был холодный ноябрьский вечер. Он тогда возвращался домой к Тане с Васькой, пытаясь в дорожной суете вырулить и припарковаться около аптеки, в которой ему нужно было купить уйму непонятных для него по назначению и названиям вещей. Веня увидел Его. Он стоял около витрины и выбирал сироп от кашля. Да и выглядел немного похожий на ковбоя мужчина с длинными, до плеч, волосами с проседью, выглядывавшими из-под шляпы и многослойно обвившего шею вязанного красного шерстяного шарфа, заметно простуженным. Они встретились глазами и Вене показалось, что он с этим ковбоем давно знаком, но не мог припомнить обстоятельства их знакомства. Он, проявив неожиданную для себя решимость, подошел к простуженному мужчине и сказал:
Не советую брать этот сироп. У него отвратительный горький вкус, да и не помогает он вовсе!
Правда? Никогда бы не подумал, что такие красавчики разбираются в сиропах от кашля! заметил ковбой, оценивающе сканируя кудрявого голубоглазика, явно желавшего с ним познакомиться поближе.
Осознавал ли это желание Веня?! Наверное, в тот момент нет. Веня разговорился с незнакомцем в шляпе, ничуть не удивившись, когда узнал, что он почти десять лет прожил в знойной Мексике, а вернувшись в Ростов после смерти родителей, никак не мог привыкнуть к знакомому с детства климату и постоянно болел простудами.
Хочешь, я покажу тебе настоящий амулет, подаренный мне вождем племени майя? спросил Женя, обволакивая Веню сладострастным взглядом.
Как интересно?! ответил практически загипнотизированный очарованием своего нового знакомого Веня. Майя?! Ха-ха!
А что смешного-то? спросил Женя.
Майя! Так звали мою первую жену, ответил Веня и снова рассмеялся.
Желание смеяться на какое-то время у него пропало, когда Женя привел его в свою квартиру-студию на улице Береговой. У Вени реально закружилась голова и появилось ощущение дежавю. Все та же квартира, раскрашенная в желто-оранжевых тонах, знакомая широкая плазма на стене, но диван и кресла были другими, более нормальными и без позолоты на крученых ручках и ножках.
У этой Ани был отвратительный вкус, пронеслось в затуманенной воспоминаниями голове Вени и он ухватился за стену, чтобы не упасть.
Тебе не хорошо? Хреново выглядишь?! Может, ты что-нибудь выпьешь? спросил Женя, заметив помутневший взгляд Вени.
Это же квартира Ани?! недоверчиво по отношению к собственным воспоминаниям спросил Веня.
Ани?! Ну да, наверное. Мой отец женился на какой-то шлюхе после смерти мамы. Кажется, ее звали Аня, ответил Женя, брезгливо скривившись. Я получил наследство в виде двух квартир. Квартира родителей этажом выше. Я ее сдаю. Знаешь ли, не могу жить там, где зарезали мою маму!
Кто зарезал? спросил шокированный Веня.
Мой маленький братик, Валерка, невозмутимо ответил Женя.
Офигеть! многозначительно произнес Веня.
Ту квартиру я сдаю, а здесь живу. Обстановка пошловатая, но что-то в ней есть такое Мне порой кажется, что в этой студии все насквозь пронизано музыкой и сексом. Наверное, сохранился душек от бывшей хозяйки. Ты знал ее? спросил Женя.
Ну, типа того Я спал с ней. Ха-ха! Улетная была девчонка! рассмеялся Веня. А что с ней стало?
Деталей не знаю, но она, кажется, сиганула вниз, ответил Женя, подойдя к окну и оценивающе взглянув вниз, с высоты восемнадцатого этажа. Прикинь, папа через четыре месяца после смерти мамы женился на этой девке!
Уму непостижимо! Анька была той еще штучкой! Ну, ты понимаешь, да?! многозначительно улыбаясь, спросил Веня.
Надо же?! Точно говорят, что Ростов, это большая деревня, рассмеялся в ответ Женя. Мне порой кажется, что в этом городе все друг друга перетрахали или, как минимум, являются друг другу родственниками.
Женя подошел к трепещущему в предвкушении новых ощущений Вене и поцеловал похожего на Купидона парня, жадно ответившего на его ласки. Веня никогда бы не подумал, что можно получать удовольствие от таких противоестественных, как все вокруг твердят, отношений, возносясь на вершину блаженства и, наконец, обретя мир в душе. Тайная связь Жени и Вени продолжалась много лет. Майя снисходительно посмеивалась над ним, а окружающие даже не подозревали об интимной связи двух закадычных друзей. Была у Вени одна странная фантазия, заниматься любовью с Женей именно в своей квартире, днем, когда Майи нет дома. Женя не понимал этой странности своего любовника, но разве он мог в чем-либо отказать своему очаровательному Купидончику?!
Майя с головой погрузилась в работу. Ее кроме «Персикового солнца», казалось, вообще ничего не интересовало. Они с дядей Гришей понимали друг друга с полуслова, обсуждали проект детского развлекательного центра на левом берегу Дона, строили планы на будущее, но Григорию казалось, что Майя либо не верит в будущее, либо не видит его. Майя была фантастически энергична и деятельна во всем, что касается суетного сегодня, но не желала даже слышать ничего о будущем.