И тут до Вени начало доходить, что это та самая девушка, которая спровоцировала ДТП, унесшее жизнь Машеньки! Его лицо, наверное, резко изменило выражение. Девушка, взглянув на него, поняла, что все сказанное ею имеет к нему какое-то отношение.
Маша Она моя дочь. Была моей дочерьюопустив глаза, бесцветным голосом произнес Веня.
О, Господи! Сколько же я вам всем горя причинила?! воскликнула Таня. Так вы муж Майи?
Бывший муж, поправил ее Веня.
Скажите Простите, я не знаю вашего имени, вздохнув, сказала девушка. Скажите, я могу хоть что-нибудь сделать для вас или для Майи?
Меня зовут Вениамин. Можно Веняответил он, стараясь не смотреть на невольную убийцу своей дочери, вначале показавшуюся ему такой очаровательной и по-детски непосредственной девушкой. Я не знаю, что вы можете сделать. Майя слишком гордая, чтобы принять чью-либо помощь. Со мной она почти не разговаривает. Думаю, сейчас ее вообще лучше оставить в покое. Она сама, словно живой труп.
Я заметила, ответила девушка. Меня зовут Таня.
Минуту помолчав, она добавила:
Если бы я могла что-то изменить и вернуть вам вашу девочку? Лучше бы я сама умерла!
Не гневите Бога! И, потом, вы же не нарочно?! Так получилось Такова Его воля! Судьба, наверное, была у Машеньки стать Его маленьким ангелом. Не изводите себя так, Таня. Маше это не поможет. Она была такой светлой и жизнерадостной девочкой. Сейчас Машенька смотрит на нас из Рая и ей вряд ли нравится то, что мы тут рыдаем от отчаяния, произнес Веня, подняв сухие глаза к потолку.
Я подумала, может, Майе сменить обстановку. Мои родители очень небедные люди. Может месяц или два, например, в Италии, помогли бы вашей жене вернуть душевное равновесие? предложила Таня.
Бывшей жены, снова поправил ее Веня. А, вообще, отличная идея, но Майя ни от кого не принимает помощь. Это, тапа, ее кредо.
Как жаль! Ну, может, вы все же попробуете с ней поговорить, убедить ее, настаивала Таня. Ведь так нельзя! Она изводит себя и, в конце концов, может разболеться.
Да, вы правы. Я обязательно поговорю с Майей, сказал Веня и, чтобы подбодрить симпатичную девушку, положил руку ей на плечо.
Веня прошел по больничному коридору и, подойдя к палате Майи, в нерешительности остановился. Он по-своему воспринял случившуюся трагедию. Веня, конечно же, очень опечалился, узнав о смерти Машеньки, но теперь у него не осталось ни одной формальной причины общаться с Майей, тем более, что его Кристина снова ждала ребенка, причем девочку.
Бог отнял у меня одну дочь, но скоро дарует другую, утешал себя Веня.
Сломленная жизнь потерявшей все самое ценное Майи его мало интересовала, но он хотел ее поддержать, хоть как-то помочь справиться с горем, чтобы не чувствовать себя виноватым. Эта симпатичная девушка Таня права. Если убедить Майю съездить отдохнуть куда-нибудь на Лазурный берег, всем станет лучше. Она поправит здоровье, а он и Таня станут меньше терзать себя чувством вины. Веня старался об этом не думать, но ведь ничего бы этого не произошло, если бы он не настоял на приезде к нему в Воронеж Майи с Машенькой!
Войдя в палату, Веня встретил мрачный отрешенный взгляд бывшей жены. Она ему слова не сказала, но в ее глазах читался немой упрек, словно она обвиняла только его в случившемся с Машей, как будто это он, лично, убил своего ребенка!
Нет, ну где справедливость?! негодовал Веня. В конце концов, за рулем машины была она, а не я!
Майя, ты как? спросил Веня, зайдя в палату и присев на краешек кровати.
Говорят, что живая, горько улыбнувшись одними лишь губами, ответила Майя.
Я говорил с врачом. Он готов тебя выписать, при условии, что тебе обеспечат надлежащий уход. Я готов оставаться возле тебя, сколько потребуется, с готовностью к самопожертвованию в голосе и надеждой на отказ, предложил он, прекрасно зная, что Майя от него в жизни ничего не примет.
Это хорошая новость! Я хочу вернуться домой, но я отлично справлюсь и без тебя, холодно ответила она.
Но, ты же совершенно беспомощна! возразил Веня. Тебе нужен медицинский уход. Нет, я не оставлю тебя в такое сложное для нас время!
И какая от тебя будет польза? Ты мне зад станешь подтирать, что ли?! усмехнулась Майя. Для этого я найму сиделку.
Но ты изведешься, целыми днями сидя в одиночестве. Если все пойдет хорошо, гипс снимут не раньше марта. Как ты все это переживешь одна? спросил Веня, основательно вошедший в роль благодетеля.
У меня есть мама и Юля, устало ответила Майя. Прошу тебя, Веня, уходи! Уходи! Возвращайся к своей Кристине, тем более, у вас скоро родится ребенок. Ты ей нужен, а мне от тебя ничего не надо! Запомни это, наконец, и оставь меня в покое!
Хотя другого ответа от нее Веня и не ждал, но он перестал узнавать Майю в этой застывшей, очерствевшей женщине.
Что ты за волчица?! Я же искренне хочу тебе помочь! Мне кажется, что ты бы даже умирая от жажды в пустыне, не попросила у меня глотка воды! сказал Веня, в очередной раз удивившись произошедшей с Майей перемене.
Все верно! А зачем мне одолженная тобой жизнь?! Я об этом буду вспоминать каждый день и сама себя возненавижу, невозмутимо ответила она.
Ты и вправду волчица! слегка поежившись, сказал он, пытаясь разглядеть в находящейся перед ним женщине хоть что-то от той лучезарной девушки, которую он когда-то полюбил. Как ты изменилась, Майя?! Я тебя не такой знал и любил. Ты стала очень странной!
Так ты любил меня или свои фантазии? цинично рассмеялась она. Определись, наконец, что тебе нужно?! Что?! Мое тело, как любому нормальному мужику?! Наверное, нет, иначе ты бы не сбежал от меня. Моя душа?! Но ты не Бог и не Дьявол! Да и в душах ты ни хрена не понимаешь! Тогда что?! Может, ты пытаешься найти в других то, что никогда не увидишь в себе?! Ну и кто из нас на самом деле странный?!
Ты меня пугаешь, Майя! Хорошо, я уйду, если тебе именно это нужно, с видом оскорбленной добродетели, произнес Веня и собрался уходить, но на пороге палаты остановился. Да, я тут разговаривал с той девушкой, Таней, из-за которой все и произошло. Она очень переживает, поверь! Так вот, она предлагает тебе отдых и лечение в санатории Италии или Франции, да в любом месте, где ты пожелаешь и насколько. Не спеши отказываться. После того, как снимут гипс, тебе предстоит нелегкий процесс восстановления. Бедная девочка очень переживает и винит во всем себя. Позволь ей помочь тебе, Майя. Не будь такой упрямой гордячкой себе же во вред! Я уйду, раз ты так желаешь, но подумай над моими словами, хорошо?
Веня ушел с чувством облегчения. Он ведь сделал для Майи все, что мог, но, раз его помощь для нее оскорбительна, пусть решает свои проблемы самостоятельно.
Ишь, какая гордая! бубнил он себе под нос, выходя из больницы. Ну и пусть сама выживает, как сможет!
Люди боятся тех, кто никогда ни о чем не просит. Проще всего обвинить их в гордыне. Так ведь намного безопаснее для собственного «Я»? Вене никогда было не понять, что на самом деле чувствовала Майя. Она словно умерла в тот день вместе со своей девочкой, но, вопреки здравому смыслу, почему-то дышала, говорила и даже ходила после мучительного лечения в течение четырех месяцев. Рядом всегда были ее мама и Юля, ухитрявшаяся каким-то образом еще и находить время для управления сетью кафе.
Казалось, здоровье Майи стало приходить в норму. По крайней мере, она могла, хотя и тяжело, но самостоятельно передвигать ноги, выходила на улицу, прогуливалась по центральным улицам весеннего Ростова, но в душе убитой горем матери прочно обосновался зимний сумрак холодного дня, навсегда разлучившего ее с самым дорогим для нее существом. Медицина может вылечить переломанные ноги, но она не в состоянии склеить разбитое материнское сердце.
Видимо, испытание человека на прочность является многоуровневой игрой каких-то высших сил, со стороны цинично наблюдающих за людской суетой. По их мнению, несчастная женщина еще недостаточно настрадалась в этой жизни, раз они выставили перед ней новое препятствие. Поднимаясь по ступеням подземного перехода на перекрестке проспекта Буденовского и улицы Большой Садовой, Майя оступилась и с высоты десяти ступеней полетела вниз, упав на спину и сильно ударившись затылком о мраморные плиты. Майю увезли на скорой в Центральную городскую больницу с сотрясением мозга и открытой раной головы. К счастью, череп у нее оказался крепкий, наверное, унаследованный от Толяна, но она больше суток оставалась без сознания, страдая от высокой температуры и терзавшего ее бреда. Верная Юля и мама не отходили от нее ни на минуту.