И Яна заснула абсолютно счастливой. Как же мало нужно человеку для счастья
7
Андрей остался весьма доволен своим решением «выполнить» заказ туристочки. Не прошло и суток, как она запросила билет на поезд, поняв, что здесь ей ловить больше нечего. Билет был в один конец, так что«баба с возукобыле легче». На радостях он даже предоставил ей вездеход для сопровождения на полустанок. Заодно убедился, что уезжала гостья с вещами.
Яна, действительно, отправилась в Красноярск с рюкзаком и чемоданом. Надо же ей было запастись тарой для красок и бумаги?! Рюкзак лежал в чемодане, а чемодан был в руке. Но это пока он был пустой. На обратном пути рюкзак она оденет наперёд, а чемодан будет прикреплён у неё за плечами ремнями. (Дай только бог, чтобы художественный салон в Красноярске был!) Этот удобный чемодан одолжил ей дед Трофим, с ним его отец вернулся с войны. Андрей этого, конечно, не знал. Спросил шофера вездеходауезжала ли гостья с вещами? Тот подтвердил, что чемодан у неё был, а то, что не на колёсиках, так какая разница?
От поездки Яна получила всё по максимуму. И краски купила, и бумагу, и карандаши. И даже то, на что не рассчитываламешки из дерюги, которые она сможет разрезать на холсты. Мольберт и подрамники покупать не сталаих ей дед Трофим влёгкую сделает, да и тяжесть лишняя, лучше побольше красок купить.
С родителями всласть наговорилась. Успокоила. Рассказала про чудесное место, в котором остановилась, про ещё более чудесных людей, с которыми живёт.
Просмотрела почту. Писем было море. Больше всего, конечно, всевозможной рекламы. На втором месте оказались письма от подружек со всяким трёпом. И несколько писем с существенной информацией от своих бывших сокурсников, которые «любезно» сообщали ей о взлёте по карьерной лестнице Юрика, заключившего после конкурса контракт с Лондонским архитектурным бюро и собирающим документы для отчаливания заграницу. Сквозь строки приторного сочувствия ясно проступали злорадство и ехидство.
Информация о Юрике Яну не тронула. Флаг ему в руки. Пусть попробует проявить с е б я. Что-то Яне подсказывало, что заграницей быстро разберутся в его «таланте». Злопыхательство сокурсниковне задело. И, слава богу, что их ядовитые брызги слюней до неё не долетали.
Истинное наслаждение доставила ей чашка настоящего кофе. Вот это было блаженство! И это оказалось единственным, чего ей не хватало в Ал-Чууре. Но всё же легко исправить! И Яна купила целый килограмм молотого нерастворимого кофе и джезву впридачу.
Рюкзак и чемодан тяжёлыми получились страсть! Ну, ничего! До вокзала доехала на такси, в поезд её загрузил бравый военный, а на полустанке обещал встретить дед Трофим. Они сообща решили не докучать погранцам лишними просьбами, да и что там на лыжах по снежку 5 километров, когда Яна и так их ежедневно проходила в поисках мест для рисования с натуры? И тяжёлые вещи на санках уже не такими тяжёлыми будут.
Андрей про возвращение Яны в Ал-Чуур не знал. (Старики докладывали на погранзаставу о любых происшествиях, тем более, о новых людях, но Яна новенькой не была, просто уезжала на время, поэтому об её возвращении им не пришло в голову сообщать). Он пребывал в полной уверенности, что «туристочка» уехала навсегда, пока не получил сообщение по экстренной связи, что Яна пропала, и требуется помощь в её поисках.
Яна, как обычно, сразу после завтрака ушла на пленэр (бабушка Шуру, наконец, выучила это слово, хотя и говорила мягко «пленер», а не «пленэр», обозначающее«написание картин на природе». Как объяснила Яна, «для постижения натуры в её естественном освещении»).
Шуру целый день «крутило», как говорят в народеместа она себе не находила. Но что её беспокоило, не понимала, пока Яна не пришла к обеду. Бабушка сразу поняла, что с ней что-то случилось, и побежала к деду Трофиму. Дед Трофим встал на лыжи и пошёл к озеру. Яны там не было. Он вернулся в посёлок за остальными, поскольку протоптанная лыжня на полпути к озеру разветвлялась и неизвестно сколько ещё раз. Старики встали на лыжи и начали методично осматривать расходящиеся следы от лыж, договорившись встречаться в первой расходящейся точке. Кто к точке не вернётся, тот, значит, Яну нашёл, и тогда все остальные пойдут по его пути, чтобы оказать помощь.
За два месяца Яна, кажется, обошла всю округу. Следов было много, а Яны нигде не было. А тут, как на грех, началась позёмка. Снег в эту зиму валил 2 месяцав ноябре и декабре. В январе упало так, несколько снежинок. За февраль снег слежался, уже можно было перемещаться на лыжах, а не снегоступах. В марте наст ещё больше укрепился, начались позёмки, лыжня была не глубокой и её быстро заметало. Старики поняли, что им самим не справиться и обратились за помощью к пограничникам.
Яна на этот раз ушла в лес. Давно к нему присматривалась. Далеко, всё-таки! Но лыжи скользили легко, и она решилась. В лесу нашла изумительное местовысокие кедры по кругу, за ними молодые ёлки и кустарник. Сквозь кроны кедров просвечивало солнце. Снег, которого ещё было много в лесу, был расчерчен в полоскутемная полоса, искристая от солнца, темная, искристая. Яна сняла лыжи и начала топтаться, выбирая самый интересный ракурс для установки мольберта (дед Трофим изготовил ей такой удобный складной мольберт, что просто загляденье!).
Топталась Яна, топталась и провалилась. Только что стояла на снегувжик, и уже в яме. Хрустнули не только ветки кустарника, но и что-то в правой ноге Яны. Острая боль пронзила снизу вверх. Яна посидела на дне ямы, дожидаясь пока боль немного утихнет, встряхнулась от снега и попыталась встать. Ей это удалось, но стоять приходилось на одной ноге.
Яма оказалась глубокой, Яна едва доставала до её краёв, вытянув руки вверх. Подтянуться, чтобы выбраться, не получалось. Может, она бы смогла оттолкнуться от стенки ямы или подпрыгнуть, но для этого нужны были обе ноги, а в её распоряжении была только одна, и левая к тому же.
Яна попыталась обследовать яму во все сторонывдруг, один бы её край оказался пологим? Но яма была узкой и одинаковой по высоте по всему кругу. Яна поняла, что попала в охотничью ловушку, вырытую для какого-то зверя, и порадовалась хотя бы тому, что на дне её не было капкана.
Яна поразмыслила и придумала ещё один способ вырваться из ямынадо что-то нагрести на дно ямы, тогда она сможет дотянуться до кустов и, ухватившись руками за ветки, выползти на поверхность.
Способ оказался бы хорош, если бы рядом были деревяшки. Но вокруг ничего не было кроме снега и мёрзлой земли. Яна сначала сгребла вниз снег с краёв ямы, куда смогла дотянуться, потом попыталась ковырять руками стенки ямы. Потом сообразила, что у неё за плечами остался рюкзак, а в нём есть мольберт и термос. Но и эти приспособления не помогли. Скинутый вниз снег утрамбовался и как будто впитался в дно ямы, а выбитые с таким трудом комья мёрзлой земли погоду не сделали.
А тут ещё и солнце исчезло, началась позёмка. Острые снежные иголочки кололи лицо. Стоять стало холодно. А вот сидеть на дне ямы, свернувшись клубочкомтепло. Яна понимала, что тепло это обманчивое, можно заснуть, а там и замёрзнуть, но понадеялась, что боль в ноге, которую никак не удавалось удобно пристроить в узкой яме, не позволит этому совершиться.
Самое интересное, что у Яны не было ни страха, ни паники, что очень странно для городского жителя, нигде до этого, кроме парков, не бывавшего. А, может, потому и не было, что она не осознавала всей степени опасности, нависшей над ней? Не испугалась Яна и когда над ямой появилась морда волка. Кто ещё мог быть в лесу с торчащими вверх ушами и острой клыкастой мордой, кроме него? Волк уставился на Яну своими красными глазами и залаял. «Странно! подумала сквозь вату, окутавшую её сознание, Яна, Не знала, что волки тоже лают»
Вскоре над головой волка вырос темный силуэт человека в белом маскхалате. И Яна вспомнила серию картин бельгийского художника-сюрреалиста Рене Магритта17, где он закрывал лицо человека яблоком или чем-то другим, или вовсе оставлял тёмным пятном, так, что от него оставалась только одежда. «И почему сюрреализм? вяло подумала Яна, Самый натуральный реализмтемное пятно вместо лица, а вокругбелое»
Человек заглянул в яму, а потом выпрямился и отвернулся. Крикнул куда-то в сторону: