Но мне не хочется повышать градус. Я целюсь на кофемашину, рядом с которой располагается тарелочка с капсулами.
Я думал, мы выпьем и перейдем на ты, хрипловатый мужской голос нагоняет меня.
Я не оборачиваюсь, хотя чертовски хочется. Я чувствую, как Рубежанский подходит ко мне со спины и электризует пространство. Я жду от него какой-нибудь вольности и пытаюсь вспомнить, какая ладонь у меня тяжелееправая или левая.
Мы можем перейти на ты без алкоголя.
Я поворачиваюсь к нему, вооружившись чашкой горячего кофе. Она становится надежным заслоном, Рубежанский отступает от кипятка подальше. И молчит, показывая, что ждет моих вопросов.
Да, интервью, напоминаю самой себе и пытаюсь придумать первый вопрос. С чего бы начать
Мой взгляд падает на его крепкие ладони. У него руки человека, который знает, что такое физический труд. Но при этом ему идет атласная рубашка и идеально пошитый костюм, в котором можно смело выходить на сцену Альберт-холла.
Вы то есть ты был женат?
Он щурится на мой вопрос, который уже и мне кажется идиотским. Я заметила, что у него нет кольца, вот и спросила. Первое, что пришло на ум.
Трижды, отвечает он. Трижды женат и трижды разведен.
Как же мне везет на бабников. Поехала в отпуск, чтобы забыть о бывшем, и вот пожалуйстаповстречала такой же экспонат.
Когда был последний развод?
Год назад. Я еще не отошел до конца.
До сих пор переживаешь?
Я отдал половину имущества, я до сих пор в трауре.
Ну, конечно. А я уже подумала, что в нем есть что-то человеческое.
Траур с шестью нулями, судя по всему, я подшучиваю, ловя его взгляд. Ты всё измеряешь деньгами?
Рубежанский меняет изгиб губ, словно устал слышать подобные упреки. Его полуулыбка становится хищной и жесткой, и мне становится не по себе.
Я привык за всё платить.
И даже за эмоции?
Мы сейчас вернулись к разговору о сексе?
Нет, я говорю о чувствах.
Саркастический выдох. Он слетает с губ Рубежанского, подсказывая, что после трех браков он не делает ставку на чувства.
Я ничего не понимаю в чувствах, отвечает он, я живу инстинктами.
И какой инстинкт привел тебя в эту комнату?
Самосохранения.
Ты боишься меня?
Опасаюсь, он насмешливо склоняет голову на бок.
А если серьезно?
Тогда инстинкт доминирования.
Ни разу не слышала о таком.
Ничего удивительного, девушкам он за ненадобностью.
Он делает шаг ко мне, сокращая дистанцию до минимума. Мой спасительный кофе успел остыть и больше не может защитить меня от приставаний.
Значит девушки должны подчиняться, я продолжаю мысль, которая ярко горит в его бесстыжих патриархальных глазах, когда на горизонте появляется доминатор мужского пола.
Можно еще хлопать в ладоши от радости.
Ах, вот как. Я это запомню для книги
Рубежанский силой вытягивает чашку из моих ладоней. Я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Он откидывает чашку в сторону, проливая кофе на ковер, и рывком обхватывает мою талию. Сдавливает прессом горячих пальцев и отрывает от земли. Мое возмущение обжигает легкие, но в первое мгновение вырывается наружу лишь хриплым выдохом.
Прекрати
Ты играешь не в свою игру. он вдруг понижает голос, отчего звучит очень серьезно. Я же вижу, что ты другая.
Он усаживает меня на столик и нависает сверху. Вбивает сильные ладони рядом с моими бедрами и смотрит прямо в глаза. Его ровное дыхание течет по моей шее, я почему-то думаю именно об этом, как обжигает каждый его выдох и как спускается ниже и ниже по моей коже. А еще о том, что из моего пульса можно сделать хит для ночных клубов. Он бешеный и оглушающий.
Ты не в своей тарелке, Рубежанский продолжает. Не знаю, зачем ты решила выйти в свет, но ты это не тянешь. Ты привыкла прятаться за монитором, одно дело, писать ядовитые статейки под псевдонимом, а другоеговорить в глаза. Ты то краснеешь, то бледнеешь. И взгляд у тебя не стервы Я слишком много их повидал.
В ЗАГСе? я глупо огрызаюсь.
Матвей коротко смеется, но слезть со стола не дает. Подхватывает за плечи, удерживая на месте, а потом вовсе напирает всем телом.
Глава 5
Мне это не нравится, я говорю по слогам и со всей решительностью.
Не любишь близость?
Незнакомых мужчин.
Мы с тобой уже познакомились, тут же парирует Рубежанский.
Он выглядит, как человек, который почуял слабость соперника и специально дожимает его, пока не раздался удар гонга.
Чего ты добиваешься? я смотрю вниз: на его руки и торс, которым он прижал меня. Пощечину? Или царапину поглубже?
У тебя длинные ногти?
Я умею их выпускать под правильным углом.
Я переношу ладони на грудь Матвея и отталкиваю. Он проницательный сукин сын, он догадался, что со мной что-то не так, но я не собираюсь сдаваться. Я решила, что проведу в его отеле один день, попробую чужую жизнь и вернусь в свою. Может, это не лучший момент для упрямства, но мне порядком надоело пасовать. То на работе, то в личной жизни. Я сыта этим по горло!
И, если честно, сомнения Рубежанского даже льстят. Он заметил, что я смущаюсь, но смотрит на меня с порочным огоньком в глазах. Он откровенно флиртует и заигрывает со мной. Стоило посетить хорошего косметолога, расслабиться на массажном столе и надеть красивый костюм и вуаляя ничем не хуже модельных девушек, к которым он привык.
Пижамный костюм с поясом из перьев стал для меня платьем Золушки. Это даже забавно. Нужно завести будильник на двенадцать и вызвать такси в это время. И не терять никаких туфелек! Я не собираюсь ни брать ничего чужого перед отъездом, ни оставлять своего.
Рубежанский всё-таки делает шаг назад.
Большое спасибо, ядовито цежу, соскальзывая со стола. Я думала, что уже придется портить маникюр.
Я поправляю пиджак. Провожу по мягкой ткани пальцами, чтобы взять тайм-аут. Рубежанский тоже молчит, и я буквально макушкой чувствую его напирающий взгляд. Он внимательно следит за мной и кажется делает ставки, покраснею я сейчас или побледнею.
Я хочу кофе и свежий воздух, произношу предельно капризным голосом. В номере я уже всё посмотрела.
У нас есть большой парк на территории отеля.
А кофе с собой?
Сделают.
Мне хочется выбраться из замкнутого пространства. Я вернулась в номер, чтобы переодеться, а не оказаться наедине с Рубежанским.
Мы спускаемся на первый этаж, где нас встречает девушка администратор. У нее в руках картонная держалка с четырьмя стаканчиками, от которых густо пахнет свежесваренным кофе.
Я не знала, какой нужен, произносит она виновато, как будто должна была прочитать мои мысли на расстоянии и узнать, что я предпочитаю латте.
Американо, латте, капучино, добавляет она, поднимая стаканчики повыше.
Латте.
Он у нас тут, девушка с улыбкой вытягивает нужный стаканчик и отдаёт его мне. Чёрный, без сахара.
Это она уже своему боссу. Матвей опережает ее и самостоятельно достаёт стаканчик, делает всего пару глотков и возвращает его обратно.
И вам звонил Михаил Аксанов
Администратор запинается и выглядит так, словно назвала очень важное имя. Она бросает короткий взгляд в мою сторону, потом на Рубежанского, потом снова на меня. Я что, должна знать, кто такой Михаил Аксанов? Настоящая Алиса Сергеевна видимо должна, я буквально чувствую, как тяжёлый выдох Рубежанского сковывает воздух льдом.
он отказался что-то пояснить, только сказал, что должен поговорить с вами.
Матвей кивает и снова достаёт стаканчик с кофе из подставки. Ещё два глотка и еще один грозный выдох.
Ничего не хочешь сказать? Рубежанский обращается ко мне после того, как отпускает администратора.
Насчёт чего?
Насчёт твоего босса, с едва сдерживаемым раздражением произносит он.
А я едва удерживаю удивление и следом панику. У этой Алисы Сергеевны оказывается есть босс. И тот объявился так не вовремя, как умеют только начальники!
Алиса, прекращай, холодно бросает Рубежанский. Я в курсе, что это он начал войну, он заплатил тебе, чтобы ты утопила мой отель в Питере год назад. Ты втоптала в грязь мою визитную карточку, мой лучший отель и получила за это шестизначный гонорар.
Я вспоминаю, как администратор еще в номере обронила, что у нас давний конфликт с Рубежанским. Теперь я понимаю, в чем дело. И даже удивительно, что он еще не свернул мне шею. Представляю сколько денег он тогда потерял.