Ника я я я не хочу, чтобы ты грустила. Я надеюсь, что через два дня мы встретимся и пообщаемся.
Олеся я не хочу, чтобы ты у уу умирала
Я тоже этого не хочу. Но у тебя же есть Машка!
Ника закричала. Крик её раздался в моих ушах и я почувствовала, что сказала какую- то откровенную чушь, и мне стало так тяжело на душе, так плохо, что я поспешила извиниться перед Николь:
Извини. Я не хотела.
ДА КАК ТЫ НЕ ПОЙМЁШЬ ТОГО, ЧТО МАША ДЛЯ МЕНЯ- НИКТО И ЗВАТЬ ЕЁ НИКАК А ТЫ ТЫ СО МНОЙ МЫ Я В ОБЩЕМ Я МЫ ОБЩАЕМСЯ ДОЛЬШЕ!
Прости больше не буду говорить подобного.
Повисло молчание. Казалось, что стоит уже прекращать разговор, как вдруг Ника нарушила эту мёртвую тишину словами:
Стой. Ты обрадуешься этому.
Чему?!
Тому, что произойдёт через несколько минут.
Ника положила трубку. В недоумении и раздумьях я положила телефон на стол. Мне нужно было убрать жижу с пола, ибо она меня напрягала до безумия. Но стоило мне залезть в шкаф, я забыла, чего я хочу. Вместо этого я достала кружку и заварила себе кофе. Постепенно размышления на тему внезапного завершения разговора с Николь стала постепенно мною забываться, и вместо того я наслаждалась вкусом кофе- и забыла бы совсем, если бы не стук в окно. Моё сердце в тот момент ушло в пятки, и испуганно я подлетела к окну. То, что я там увидела, не поддавалось никаким объяснениям: на улице стояла Ника. И я замерла. Казалось, время попросту остановилось. Был только миг, когда наши взгляды встретились но это время прошло быстрее, чем хотелось бы. Николь вновь забарабанила в окно, и это вновь привело меня в чувства.
Надо было сделать так, чтобы Ника ушла. Нельзя подвергать её опасности. Эти мысли не давали мне спокойно пустить Николь в дом через окно. И я показала жестом Нике, чтобы та отошла, и лишь после этого открыла окно, выкрикнула:
Николь, я заразна!
А вот и нет! сказала Ника, словно дразня меня.
ХИМИЧКА ТАК СКАЗАЛА! НЕ Я, НИКА! КАК ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЭТОГО ПОНЯТЬ? Я БЫ С РАДОСТЬЮ ПООБЩАЛАСЬ БЫ С ТОБОЙ НО НЕЛЬЗЯ, ПОНИМАЕШЬ, ЧУДАЧКА?! НЕЛЬЗЯ, СЛЫШИШЬ?! УХОДИ, ПОКА НЕ ПОЗДНО!
Химичка?! Она сказала, что ты можешь накинуть на рот какую- то повязку, и мы сможем видится! Я слышала!
Только час.
Не важно хоть пять минут, и я буду счастлива, Олеся
Чудачка я не могу подвергать тебя опасности.
Я захлопнула окно. От этих звуков моё сердце вздрогнуло, и будто бы остановилось. Неистово сильная боль пронзила всё моё тело. Электрические разряды пробежали по телу. Плевать- пусть Николь обижается. Мне всё равно. Я переживу эту боль, но я никогда не прощу себе того, что Ника заболеет. Я не хочу этого. Но я так люблю свою чудачку, так хочу, чтобы она была рядом со мной но я не хочу, чтобы она умерла. Всё- таки, моя любовь должна проявляться не в желании пообщаться с Никой, а в том, чтобы сделать её жизнь лучше. Если Николь заболеет- я не переживу этого.
Я села на пол и заплакала под звуки ударов в окно. Мне казалось, что через секунду последнее разлетится на мелкие кусочки, и каждый раз, когда Николь стучала в окно, я чувствовала, как моё тело охватывает мучительная, адская боль. Я зажмурилась и зажала руками уши. Голова страшно пульсировала. Мне было больно очень больно.
Я потеряла счёт времени, пока слышала стуки в окно. Время словно замерло, остановилось. Была лишь боль и невыносимая, гнетущая печаль, которая заставляла моё сердце сжиматься. Даже через закрытое окно и уши я слышала крики. Это кричала моя чудачка она точно обидится на меня. Но я люблю её. Не могу впустить но я умирала от боли, такой ужасной и страшной, что по моим щекам катился водопад слёз. Эта боль убивала меня, в живот словно ударялась стая бешеной саранчи, бьющейся в агонии. Если бы Ника только знала, какую ужасную, адскую боль мне причиняло то, что я не впускаю её но я должна была. Именно в этом должна проявляться моя любовь. И я не сдамся.
Глава 14 Цветок и доктор
Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я потеряла сознание. Был уже вечер, и я помнила лишь стуки, отдающиеся эхом в моих ушах. Ника она больше не стучала в моё окно. Видимо, поняла, что это бесполезно
Растерянная, я решила пойти на кухню. Накинув на себя шарф, я медленно направилась в кухонную комнату. Каждый шаг причинял мне ужасную, сильную боль. Я не чувствовала своих конечностей. Я не понимала, является ли это симптомом, или же нет- и это было не так уж и важно. Я не могла прийти в себя после того, что случилось. Любое воспоминание о Нике ударяло в мою голову с такой бешеной силой, что, казалось, она начинала разламываться. Но эти воспоминания приходили сами, и они щипали мои глаза.
Олеся, милая моя, что произошло?!
Моя мама подбежала ко мне, как только я вошла в кухню. Как зомби я прошла к холодильнику, пытаясь отогнать от себя давящие на грудь мысли о Нике. Но мама не думала отпускать меня. Она крепко сжала мою руку, а затем произнесла:
Объясни мне, что произошло. Почему она снова была здесь?! Почему ты ей звонила? Мы же договаривались, понимаешь?
Мам не сейчас у меня всего час и я могу заразить тебя.
НЕТ, ОБЪЯСНИ!
Мне больно, мама я хочу спать.
Больно! Да ты понимаешь, что что моя мама, кажется, сгорала от ярости. Что вся твоя болезнь из- за того, что ты лесбиянка! Если ты этого не поймёшь, я запру тебя на чердаке! Без телефона и прочих развлечений, слышишь?!
Мам я клянусь, что забуду её.
Слёзы наворачивались на глаза. Где- то в груди появился ком из всех самых неприятных чувств, которые вообще существовали когда- либо.
Я попыталась вырваться, но мама, казалось, приклеила к себе мою руку. Она впивалась своими ногтями прямо мне в кожу. От боли кружилась и болела голова, но я была полностью беззащитна перед своей мамой, и единственное, что мне оставалось, это
ПУСТИ! закричала я и вновь попыталась вырваться.
Мама меня не слышала. Нет, она не хотела делать мне больно. По её пустому взгляду было видно, что она находится в трансе и совсем не слышит того, что говорю ей я. Очевидно, она также, как и я, начала медленно сходить с ума. Я её понимала. Нельзя было винить мою маму за то, что было и у меня- это являлось как минимум глупым, даже можно сказать, чрезмерно противным и ужасным поведением. Однако боль от всех моих философствований не проходила, и с каждой секундой лишь усиливалась. Как только я заболела, моя кожа стала нежнее раза в два, и каждое прикосновение к ней отдавалось жуткой, убивающей меня болью, а то, что в меня впились ногтямитем более. Голова страшно пульсировала и кружилась от всего происходящего. Теперь по моим рукам струйкой стекала красная жидкость.
Увидев свои кровоточащие руки, я вновь попыталась вырваться, но знала, что из этой западни нет выхода. И оставалось лишь одно и я решилась на этот отчаянный поступок: я оттолкнула маму от себя. Я ненавидела себя и ощущала сильную вину. Меня тошнило от собственного вида я не могла теперь считать себя адекватной. Я сходила с ума. Это точно. Казалось, я совсем не понимала того, что делаю и видеть того, как мама падает на пол, роняя при этом несколько тарелок, я больше не могла
С секунду пустым взглядом посмотрев на то, ка происходит то, чего раньше я никогда бы не позволила себе сделать со своей матерью, я ринулась в свою комнату и заперлась на щеколду. Закрыв лицо руками, я сползла по стене на пол. Меня охватывала жуткая печаль, и я не знала, куда скрыться от неё безысходность убивала, ранила меня, и от этого я заплакала. Нельзя было отталкивать самого близкого мне человека я любила свою маму, и этот факт оставался неизменным даже после всех наших стычек я всё равно считала её самым близким ей человеком, и моё поведение казалось мне ужасным. Я ненавидела себя за это ненавидела больше всех на свете я сгорала от стыда и будто бы всё больше и больше погружалась в безумное отчаяние, из бездны которого не было выхода. Я его даже не искала мне хотелось чувствовать эту боль. Казалось, я заслуживала этого как никто другой.
ОТКРОЙ ДВЕРЬ!!!!! СВОЛОЧЬ, ОТКРОЙ!!!!
Мне было боязно. Я хотела извиниться перед мамой, но мне было до безумия страшно, и пока дверь содрогалась от ударов в неё, я тихо плакала. От безысходности кружилась голова, а страх парализовал всё моё тело.
Открой, солнышко моё. мама вмиг изменила свой тон. Мы просто поговорим. Обещаю. Я тебя не обижу.