Прогресс.
Что такое? Максим выставляет ладонь, ловя меня за талию. Все-таки кружится?
Просто оступилась.
Он смотрит на меня с подозрением, а потом бесцеремонно вытягивает ключи из моей ладони. Я уже приготовила их, ведь мы подошли к нужной двери.
Я, кстати, все забываю уточнить, говорит Максим, отпирая замки. У тебя парня нет?
Есть, я киваю, дома спит.
Черт, а мы поздно, скорбно выдыхает Максим и дергает дверь. Разбудим бедолагу.
Он первым переступает порог и со второй попытки находит выключатель. Я вхожу в уже освещенный холл. Вернее, Максим втягивает меня в него. Он до сих пор держит меня. И этому, черт возьми, сложно противиться. Мне действительно нужна помощь, мне становится спокойнее, потому что можно положиться на сильные мужские руки. А после аварии это то, что надо.
Отнести в спальню? спрашивает он и наклоняется ко мне, заглядывая в лицо.
Я дойду.
Почему ты такая упрямая? Ты устала, это видно, и врач сказал, что у тебя может кружиться голова.
После этих слов Максим опускается вниз. Он делает все так быстро и в то же время аккуратно, что я не успеваю среагировать. Он обхватывает мои бедра и поднимает меня наверх, как статуэтку. Я вдруг оказываюсь над ним, а мои ладони сами ложатся на его покатые плечи. Я сжимаю его рубашку, не зная, куда еще деть негодование.
Ты обещал, что не будешь распускать руки, напоминаю ему уставшим голосом.
Я исключительно в лечебных целях.
Значит, я не поеду с тобой в загородный дом твоего брата, ты там еще какие-нибудь цели придумаешь.
Но надо отдать ему должное. Он двигается медленно и держит меня так, что я чувствую себя дикой ценностью, которой место в эксклюзивной музейной коллекции.
Только смотреть ему в глаза опасно.
Мы слишком близко. Я, считай, лежу на нем и чувствую его тренированное мощное тело, его мускулы и изгибы, его тепло Я заставляю себя отвлечься от всего этого маскулинного богатства и указываю подбородком направление.
Максим входит в спальню, которая совсем крошечная. Здесь негде развернуться, после двери сразу следует кровать. Он ставит меня на пол рядом с ней и коротко оглядывается по сторонам.
Я же опускаюсь на матрас. Мне действительно надо отдохнуть, еще и легкая тошнота появилась.
Дверь можно просто захлопнуть, говорю Максиму, натягивая на себя одеяло прямо поверх одежды. Там специальный замок.
Я закрываю глаза.
Мне хочется побыстрее уснуть, чтобы очнуться уже отдохнувшей и посвежевшей. Этот странный день надо просто-напросто перемотать.
Завтра будет лучше.
Глава 9
Я открываю глаза.
Сперва двигаюсь, потом вспоминаю, что вчера приложилась головой об руль. Я замедляюсь, прислушиваясь к своему состоянию.
Вроде бы ничего.
Я вообще мнительная. Но у этого есть и хорошая сторона: стоит врачу сказать, что я в порядке, и я отношусь к этому как к посланию прямиком с небес.
С визой всевышнего.
Не меньше.
Я поднимаюсь с кровати, привычно выглядываю из окна. Там пасмурно и как-то серо, на улицу совершенно не хочется. Лучше заняться домашними делами. И начать со стирки. Я оглядываю измятую одежду, в которой легла спать, и припоминаю, что у меня еще есть из светлого, чтобы загрузить машинку.
А это еще что?
Взгляд падает на черное пятно на моей постели.
На второй половине кровати лежит мужская рубашка, которой точно не место в барабане. Да и какого черта, вообще?!
Я срываю ее с кровати. Сомнений не остается. Она Максима. Он вчера был именно в ней. Я запомнила по серебряной линии, которая идет рядом с пуговицами. Других вариантов нет, я не держу мужскую одежду в своей квартире. Безразмерная домашняя футболка не считается.
Я бросаю рубашку на пол и поворачиваю в коридор. Квартира у меня компактная, так что по звукам сразу становится ясно, куда идти дальше. Тем более он оставил дверь приоткрытой. Я хватаюсь за ручку и распахиваю ее до упора.
Да, он здесь.
К рубашке прилагается ее двухметровый хозяин, который и не подумал вчера уехать.
Он разгибается, замечая меня, и смотрит на мое лицо через зеркало. Я тоже гляжу на него, хотя взгляд предательски просится погулять. У Максима широченный разворот плеч, без рубашки это вовсе опасное зрелище. А на нем лишь брюки.
Что ты здесь делаешь? спрашиваю.
Умываюсь, без секундной задержки выдает он и закрывает кран.
Потом тянет широкую ладонь к полотенцу. Он по-прежнему не разрывает со мной зрительного контакта, словно ему нравится наблюдать, как я пытаюсь не раскраснеться от возмущения. А я уже экстренно вспоминаю, была ли измята вторая половина кровати? Но я увидела рубашку и переключила на нее все внимание.
И как водичка? цежу. Теплая?
Максим порывисто разворачивается, упираясь задницей в мою раковину.
Теперь перед моими глазами его идеальный торс и педантично вычерченный пресс, на котором можно учить дошколят счету до шести. Раз кубик, два кубик, три
А вот считая шрамы, можно сбиться.
Ты невозможный, Максим, выдыхаю, теряя бойцовский запал из-за его шрамов. Где ты спал?
Рядом с тобой.
Черт!
То есть боже!
Притормози. Он выставляет ладонь, реагируя на гамму эмоций на моем лице. Я честно пробовал уснуть на диване, но он у тебя слишком короткий.
А мы же привыкли к комфорту, бурчу. А еще мы глухие. Я же сказала, захлопни дверь
Ты плохо выглядела, я подумал, что лучше остаться.
Он наконец вытирается, после чего возвращает полотенце на место. Он явно издевается, снова и снова поправляя ткань. Словно он ничего не трогал и вообще является образцовым гостем.
За что его хочется ударить.
Ни капли раскаяния!
Улегся в кровать посторонней девушки, пользуясь ее состоянием, и стоит с полуулыбкой на рельефных губах.
Я прохожу в комнату и забираю полотенце, бросаю его на край раковины, показывая, что мне тоже нужно умыться. Максим отодвигается и вскоре выходит из ванной.
Я кидаю взгляд в зеркало и признаюсь себе, что до сих пор плохо выгляжу. Волосы сбились, а под глаза просятся сразу три слоя консилера. Да и по всему лицу можно пройтись, чего уж мелочиться.
Я быстренько привожу себя в более-менее нормальный вид и завязываю высокий хвост. В голове до сих пор не укладывается, что Максим спал со мной в одной кровати. Мне то хочется пойти и приложить его чем-нибудь тяжелым, то побыстрее забыть этот эпизод. Вот перелистнуть и больше не вспоминать. Словно и не было.
Тебе, наверное, лучше чай, говорит Максим, который уже надел свою рубашку и обосновался на моей кухне. Зеленый.
Он ставит кружку с напитком на край стола.
Боишься за свое здоровье? Я игнорирую его заботу и иду делать себе кофе.
Хотя им уже пахнет на всю квартиру. Максим и мою кофемашину не забыл использовать. В его ладони как раз зажата моя любимая чашка для эспрессо.
Она у меня, кстати, одна. Личная. Я пью из нее по утрам, своего рода ритуал для удачного начала дня.
Но сегодня не такой день.
Так что пусть подавится.
Ладно. Максим кивает и пересекает пространство так, что вдруг оказывается передо мной. Я остался, потому что мне так захотелось. Я беспокоился за тебя, но и
Я смотрю в его глубокие глаза, которые вновь мне кажутся слишком зрелыми для его возраста.
Совсем не хотелось ехать в свою квартиру, добавляет он.
И таким тоном, будто у него не шикарная громадная квартира в центре, а комната в коммуналке, которую он делит с буйным коллекционером холодного оружия.
Поехал бы в клуб, язвлю на автомате, хотя запал снова пропадает.
И что там делать?
А что ты там обычно делаешь?
Девок на одну ночь снимаю.
Чем не план?
Ты думаешь, я этим круглосуточно занимаюсь? Он уже не улыбается, а зло усмехается. Ты придумала себе правду обо мне и упрямо держишься за нее.
Максим, в первую встречу ты подошел ко мне со словами: «Ничего серьезного не будет». Или это я тоже придумала?
Я нажимаю кнопку, и по комнате расходится бурчание кофемашины.
В ту встречу я подходил не к тебе. Я перепутал тебя с другой, вставляет Максим. Ты вечно упускаешь это из виду.
А есть разница?