Еремин почувствовал, как сам умер. Все, к чему он стремился, стало неважным, ненужным. Зачем, если ее больше нет? Несколько дней после смерти Тани пронеслись одним смазанным пятном. Иван на автопилоте что-то делал, помогал родителям девушки с похоронами, выслушивал слова сочувствия от друзей и знакомых, но все это проходило мимо. Он сломался. Потерял смысл жизни и не знал, что делать дальше. Как продолжать идти вперед одному? Как справиться с этой болью в груди, от которой невозможно дышать? Он не мог спать, не мог есть, да и двигался с трудом. Просто потому, что надо. Он заставлял себя вставать утром и куда-то идти, что-то делать. Только не думать, не вспоминать.
До похорон Ваня как-то держался. С трудом подавил крик, рвущийся из груди, когда на его глазах заколачивали крышку гроба. А когда все ушли на поминки, он не выдержал. Уехал. Нашел огромное пустынное поле и там уже выпустил свою боль. Кричал, бил кулаками в землю, проклиная все и всех за смерть любимой. Он провел там несколько часов и поехал обратно на кладбище.
Я не знаю, как мне без тебя жить, Тань, стоя над ее могилой, произнес он. Это я виноват во всем. Я должен был тебя встретить. Лучше бы явместо тебя Я так и не успел тебе сказать, как люблю. Я хотел семьюхотел Клянусь тебе, что никто не займет твое место, слышишь? Ты одна, навсегда
Неожиданный звонок вырвал из воспоминаний. Иван вздрогнул и, достав из кармана телефон, ответил.
Арсен Сергеевич, добрый день, мягко улыбнувшись, произнес он.
Я слышал, ты в Волгограде уже несколько дней. Неужели не зайдешь к старому другу?
Соседи сдали? усмехнулся Еремин.
Они. Такзайдешь?
Конечно, я и сам собирался. Просто мне нужно было немного времени.
Приходи. Тамара испекла твой любимый яблочный пирог. Не разрешает мне даже кусочек съесть, пока ты не придешь.
Так вот в чем дело! рассмеялся Иван, чувствуя, как внутри потеплело.
А ты думал, насмешливо отозвался Арсен Сергеевич. Мы скучали.
Я тоже.
Мы тебя ждем. Чайник я только что поставил. Успеешь?
Успею. Я как раз недалеко.
***
Ну, здравствуй, дорогой, Арсен Сергеевич встретил гостя лучезарной улыбкой. О, да ты не один
Знакомьтесь, это Граф, представил друга Иван. Щенок радостно тявкнул и принялся лизать руку новому знакомому.
Красавец. Тамара! Иди, посмотри, кто к нам пришел!
Ох, какие гости! выбежала в коридор полная женщина пятидесяти лет в цветастом халате на молнии. Какой красавец! Ну-ка, идем, у меня для тебя есть что-то вкусное, она аккуратно забрала Графа из рук Ивана и скрылась на кухне.
Сбылась ее мечта, весело прокомментировал поведение жены Арсен Сергеевич.
Так почему свою собаку не заведете?
Мы уже оба старые, Иван. Случись что с нами, кто о ней позаботится? Ответственность, друг мой, нужно нести за тех, кого приручили.
Не такие уж вы и старые. В пятьдесят жизнь только начинается. Ну, а если что, у Графа появится другили подружка, раздеваясь, парировал Еремин.
Мы подумаем, мягко улыбнулся мужчина и жестом пригласил бывшего ученика пройти в гостиную.
Иван расположился в удобном кресле и громко сглотнул. На кофейном столике красовалась тарелка с яблочным пирогом. От его аромата рот наполнился слюной, а ноздри затрепетали, втягивая запах из далеких времен. Как и тогда, рядом с пирогом стояли две больших чашки с облепиховым чаем. Еремин тут же почувствовал себя дома. Там, где ему всегда рады и ждут.
Угощайся. Ты никогда не мог устоять перед яблочным пирогом моей жены, насмешливо протянул Арсен Сергеевич, сверкая хитрыми огоньками в глазах.
Уверен, вы женились на ней, чтобы иметь постоянный доступ к ее кулинарным шедеврам, поддел старого друга Иван, подхватывая пальцами самый большой кусок. М-м-м! откусив от него, застонал.
Это, определенно, была одна из причин, рассмеялся мужчина, присоединяясь к Еремину. Ну, а ты?
А что я?
Когда ты начнешь жить дальше? перешел в наступление Арсен Сергеевич.
А я разве не живу?
Мы оба знаем, что нет. Ты закрылся, Иван. Уверен, Татьяна не хотела, чтобы ты стал таким.
Вы не можете знать, чего она хотела! грубее, чем хотел, ответил Еремин.
Она мертва, Иван, а ты должен жить дальше. Татьяна хотела, чтобы ты был счастлив
Какая вам разница!
Ты мне, как сын, идиот! Хватит уже сопли размазывать! сорвался на крик Арсен Сергеевич, вскочив с кресла. Уже сколько лет прошло, а ты все упиваешься жалостью к себе. Татьяна умерла, смирись с этим, наконец, и иди дальше! Думаешь, она хотела, чтобы ты стал тенью самого себя? Чтобы всю жизнь был один, наказывая себя за то, в чем не виноват?
Но я виноват! Я должен был
Это жизнь! Ты не мог знать наперед, что произойдет. Ты не мог обойти судьбу
Я не верю в судьбу, обессилено произнес Иван, протирая лицо руками. Если бы я ее встретил
Вы могли погибнуть оба в таком случае.
Очень жаль, что этого не произошло.
Не смей так говорить! прошипел Арсен Сергеевич и, схватив Ивана за плечи, встряхнул. Упрямый мальчишка! Сколько можно издеваться над собой?! Будь ты на месте Татьяны, хотел бы, чтобы она жила так, как ты? Хотел бы?
Конечно, нет, но
Отпусти ее. Отпусти себя. Она хочет, чтобы ты жил дальше. Она хочет, чтобы ты нашел свое счастье. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы это понимать. Ты приехал сюда не просто так, верно? резко свернул с темы мужчина, гипнотизируя Ивана требовательным взглядом зеленых глаз. Ты за этим и пришел. Чтобы отпустить. Так какого черта ты мне тут концерты закатываешь, а?
Иван отвернулся, не в силах признать очевидное. Его разрывало на части от противоречивых эмоций. Согласиться с правотой Арсена Сергеевича означало сознаться в собственной слабости. Ведь тогда получится, что Еремин не выполнил клятву, данную на могиле любимой девушки. Значит, он не держит своего слова.
С другой стороны Иван действительно устал. Ему хотелось тепла, любви. Хотелось жить. И тогда, на даче, рядом с Кариной он на несколько секунд позволил своей фантазии разыграться. В момент их поцелуя Еремин почувствовал себя живым. Впервые со дня смерти Тани. Это напугало его. Ваня настолько привык быть равнодушным, что растерялся и повел себя как глупый, трусливый мальчишка. Данная много лет назад клятва не давала ему принять вспыхнувшие к другой девушке эмоции. Не позволяла дать себе и своему сердцу свободы. Глупо, но это было так. И как справиться с этим Иван не знал.
Он продолжал молчать, угрюмо глядя в пол. Поднять глаза на Арсена Сергеевича не хватало сил. А тот продолжал стоять над ним и ждать ответа. Пока не прозвенел звонок в дверь.
Вы кого-то ждете? воспользовавшись моментом, перевел тему Еремин.
Не я, туманно ответил мужчина и пошел открывать.
Ваня понял смысл его слов только, когда в комнату вошла мать Татьяны. Седая, постаревшая, с потухшим взглядом женщина встала на пороге и не отводила взгляда, полного боли и тоски, от бывшего зятя. Еремин резко встал и перестал дышать. К этой встрече он был не готов. Сжав кулаки, он замер, не зная, что делать дальше. Горло сдавило. Мужчина даже не смог поздороваться.
Они стояли так минуту или две. Первой не выдержала Жанна Рашидовна. Всхлипнув, она обняла Ивана. Прижалась к нему и задрожала от рыданий. Арсен Сергеевич в это время стоял в дверном проеме, наблюдая за рвущей душу сценой. Встретившись глазами с Иваном, он кивнул и прикрыл дверь, чтобы не помешать важному и такому нужному разговору.
Почему ты раньше не пришел, Ваня? Если бы Танечка узнала, она бы очень расстроилась.
Я дал ей обещание выдавил Еремин, прижимая к себе мать любимой.
Мертвым наши обещания не нужны. А мы должны жить дальше. Мой муж оставил меня два года назад. Но я стараюсь находить в каждом дне что-то хорошее. Для него. Потому что знаю, что он смотрит на меня с небес и хочет, чтобы я была счастлива. Ты же не отпускаешь Танечку в лучший мир, держишь ее рядом с собой и заставляешь страдать
Я
Да, милый, она страдает, когда видит, как ты винишь себя в ее смерти и наказываешь сам себя за то, в чем не виноват. Живи, Ваня. Танюша не может сказать тебе это, так говорю яее мать. Отпусти мою девочку. Подари ей покой, а себе позволь стать счастливым. Сегодня ночью я видела ее во сне. Она плакала и умоляла меня помочь тебе. Она умоляла меня, Ваня, Жана Рашидовна погладила Ивана по щеке. Точно также, как когда-то делала ее дочь. Еремин почувствовал, как внутри что-то взорвалось. Его, наконец, отпустило. Возможно, ему нужен был этот разговор, а может он стал последней каплей, но стало намного легче. Словно сейчас рядом стояла Таня, а не ее мама.