Дверь в темную комнату легко распахнулась. Жалюзи были закрыты, пропуская лишь тонкие линии света. На столе все еще сохранился порядок. Стул был придвинут к столу. Книжные шкафы заполнены обычными толстыми томами с аббревиатурами названий.
Я открыла дверь нараспашку.
Диван, на котором Эллиот вводил меня в гипноз, стоял там, где и всегда, низкий и довольный своей славой.
Взятые в рамку дипломы в шахматном порядке украшали стену. Калифорнийский Совет психологии точка, точка, точка завиток, завиток. Кем я была тогда? Той же девушкой? Ощущения были иными. Тогда, миллион лет назад, я перепрыгнула через этот стол, чтобы задушить его за предположение, что это я ударила Дикона ножом.
Может быть, он ушел на день. Возможно, увидел меня с Диконом и сломался. Может, только что уехал в Алондру. А возможно, Дикон придет за ним сегодня вечером. Или завтра. Может быть, Дикон подразумевал, что собирается порвать Уоррена на части, и Эллиот был в безопасности.
Я прокручивала это в голове на пути в общий зал с его успокаивающим видео о цветах и полях. Через пятнадцать минут мне нужно на групповой сеанс, а я не могла говорить ни о чем, что было у меня на уме. Снова. Я увидела знакомого в кафетерии, и встала в очередь за едой. Оповещение на обед прозвенело несколько минут назад, и мой желудок был готов.
Эй, секси,раздался голос так близко от меня, что я услышала его одновременно с тем, как мое тело его почувствовало. Чертов Уоррен.
Отойди от меня,прошипела я и пошла к столу.
Через его плечо я увидела Эллиота, смотрящего на нас. Он не выглядел нормально. У меня была секунда, чтобы подумать, видел ли он меня с Диконом, прежде чем Уоррен снова открыл свой сраный рот.
Мы с твоим братом устраиваем вечеринку на крыше сегодня вечером.Он уселся на стул через два места от меня. Достаточно далеко, чтобы заявить, что не прикасался ко мне.Хочешь с нами?
«Хочешь» прозвучало с подтекстом.
Джонатан похлопал Уоррена по спине.
То дерьмо, о котором ты говорил? Малышка лгунья.
Всегда была,подмигнув, добавил Уоррен, и Джонатан сел между нами, ставя свои тарелки.Итак, вечеринка сегодня вечером?
Ни за что, чувак,сказал Джонатан.Больше я в ту тюрягу не пойду.
Они рассмеялись вместе, и я знала, что через все отрицания Джонатана Уоррен заставил моего брата чувствовать себя хорошо, как будто он был частью чего-то. Какого-то клуба для мальчиков, созданного специально для сына-подростка с семью сестрами. Станет ли этот ребенок когда-нибудь мужчиной?
Я смотрела на своего брата и моего насильника и знала, что все было прощено. Снова друзья. Осталось лишь немного шотландского виски на крыше позже.
Не делай этого,сказала я Уоррену.
Он только улыбнулся. Позади него к нам спешил санитар. Он собирался оттащить Уоррена от меня. Я этого хотела. Хотела, чтобы он был как можно дальше, но также хотела, чтобы они ограничили его дееспособность ради моего брата.
У меня не было времени слишком глубоко задуматься о том, что я делаю, но и бездумная ярость меня не охватила. Меня не ослепляли воспламенившиеся гормоны или порыв эмоций.
Джонатан, я когда-нибудь говорила тебе, что сделал Уоррен в тот день, когда я уехала? Почему я выглядела как-то не так?
Что?переспросил он, тыкая вилкой в мясо.
Уоррен наклонил голову, словно задаваясь вопросом, куда я клоню. Прищурив один глаз.
Что я сделал? Ты имеешь в виду, что мы сделали?
Конечно, это была его тактика. У меня не было времени на его дерьмо. Я не могла позволить Уоррену встретиться с Джонатаном, пока не скажу моему брату, с чем он имеет дело.
Я очень спокойно встала и повернулась к своему стулу. Переместилась, чувствуя его вес. Санитар позади Уоррена замедлился, подумав, что я ухожу.
Я вздохнула и подняла стул, быстро просчитав, как им замахнуться так, чтобы не задеть Джонатана. Раздался крик, грохот подноса. Я вдохнула и ударила Уоррена стулом по голове. Он качнулся и вылетел из кресла, распластавшись на полу.
Я схватила вилку и запрыгнула на него.
От порыва к насилию пространство сжалось до туннеля перед глазами, и я увидела, что у меня было достаточно времени, чтобы выколоть ему глаза. Я могла увидеть движение своих рук и почувствовать запах его крови, которая брызнула бы мне на лицо. Было бы так хорошо. Невероятно хорошо. Последний наркотик, который мне когда-либо понадобится.
Я замахнулась, чтобы воплотить свое видение в реальность. Буквально чувствовала запах крови этого чертового психа. Агрессия захватила большую часть моего мозга, не оставив места для логики.
Меня оторвали, прежде чем я даже прикоснулась к нему. Мебель загремела, заскрипела.
Я сделала вид, что сопротивляюсь, но не собиралась никуда вырываться. Я выкрикивала его имя. Пнула кого-то. Вырвалась. Была поймана. Кровь наполнили эндорфины и адреналин, я видела, как Уоррену помогают, словно жертве. Грустная, жалкая жертва, которая не причинила бы вреда и мухе, но на его лице было достаточно крови, чтобы обеспечить поездку в лазарет. Может быть, на ночь.
Я почувствовала укол в руку, когда они вкололи мне успокоительное, и моя последняя мысль была о том... если все прошло успешно, то это не так уж и плохо.
ГЛАВА 56
Эллиот
Я не обманывал сам себя мыслями о том, что я Дикон Брюс. Сущность этого человека была в скрытом насилии, чего я никогда бы не стал развивать. К каким бы мыслям он ни пришел, чтобы удержать Уоррена от Фионы, этого было, вероятно, больше, чем я мог сделать и что бы мне сошло с рук.
Но то, что я делал, не работало.
Когда Фиону усмирили, а Уоррена доставили в лазарет, я отправился в кабинет босса и закрыл дверь.
Доктор,сухо сказала она.
Вам нужно сделать больше для разделения Фионы Дрейзен и Уоррена Чилтона.
Я слышала. Она настоящий мешок с сюрпизами.
Он стоял рядом с ней, шептал что-то ей на ухо. У нее ПТСР после случившегося. Ее реакция была полностью нормальной после того, что он сделал.
Якобы сделал.
Я наклонился над столом, опершись костяшками пальцев.
Он должен находиться в заведении строгого режима. У Вестонвуда есть подобное в Сэлтон Си.
Есть. Но этого не случится.Она отодвинула стул и сплела пальцы на груди. Френсис казалась слишком самодовольной, слишком расслабленной для разговора.Ему не предъявлены обвинения в уголовном деле, так что никакого Сэлтон Си.
Если ты ничего не сделаешь, сделаю я. Это место станет по-настоящему сочной историей для «Таймс». Психиатрический курорт для богатых? Они с радостью сожрут вас.
Тебе совершенно наплевать на свою работу, не так ли?
Нет. Не наплевать.
Все это ради пациента? Одной пациентки?Она подняла бровь, постучав пальцем по тыльной стороне ладони.
Каждый пациент имеет значение.
Молчал бы. Всех остальных устраивает то, как мы справляемся. Почему же ты бросаешься в это с головой?
Я единственный, кто заботится?
Каким образом?Она скрестила ноги. Ждала, что я признаю все это. Френсис тратила время на администрацию. При правильных обстоятельствах она могла расколоть мужчину своей позой с расстояния в три метра.
Не думаю, что это имеет значение,сказал я.
Но это имело. Предательство имело значение. Я трижды отрицал Фиону, прежде чем ее захотел мой член. Френсис будет задавать мне вопросы, пока я позволю ей, а я продолжу повторять, что девушка была просто пациенткой, пока самые края моей души не притупятся в форме отречения.
Скажи это, Чепмэн. Мне становится скучно.
Я влюблен в нее. И не трать время на речь о контрпереносе.
Она наклонилась вперед.
Я бы и не стала.
Френсис развернула экран своего компьютера. На веб-сайте журнала «Вы» была размещена фотография меня и Фионы, когда мы разговаривали за чашкой кофе в кофейне в корейском райончике. На фото я держал ее за руки и говорил, что все будет хорошо.
Я просто хотела услышать, как ты признаешься,сказала она.Но того, что у нас здесь происходит, достаточно, чтобы лишить тебя лицензии. Я вижу, что ты хотел этого все время. Так что поздравляю.
Ты должна разделить их.
Или что? Ты собираешься рассказать всем? Пустить под откос доверие к тебе? Теперь ты просто недовольный бывший сотрудник. Я позволю тебе пойти в свой кабинет и собрать вещи, пока я проинформирую совет.