Разве это не смешно... технически я всегда могла делать все, что захочу, но думаю, что только теперь я действительно могу. И это страшно.
Свобода может быть пугающей,прошептала она, полусонная.Ты можешь свободно выбирать, как распоряжаться своей свободой.
Разве я все время боюсь? Разве я сдерживала себя в чем-то из-за страха? Я попыталась поставить себя на место меня молодой. Тогда, в Карлтон Преп, когда меня попытались записать в колледж и предложили заниматься бизнесом, я подумала, что они говорят что-то, лишь бы просто говорить, и почувствовала, как стены сжимаются надо мной. Как только я выберу что-то одно, оно поймает меня в ловушку.
Была ли я в ловушке с Диконом? Была ли предоставленная им свобода ложью?
Я могла выжить без него. В уязвимом месте между бодрствованием и сном, между моментами подчинения и мыслями, в которых я была доминантом, и только что попыталась им стать, я увидела правду. Он мне не нужен. Но хотела ли я его?
Я почти уснула, когда пришла голосовая почта.
Эллиот.
Это сделка. Ты появляешься в моем офисе в восемь ровно, иначе я передаю тебя другому терапевту. Не обсуждается.
Облегчение заполнило место, где осталось последнее напряжение, как будто внизу открылся дренаж, и уродство выпало. Мне осталось подождать всего три часа, чтобы извиниться.
ГЛАВА 16
Эллиот
Это сделка. Ты появляешься в моем офисе в восемь ровно, иначе я передаю тебя другому терапевту. Не обсуждается.Я повесил трубку, прежде чем смог смягчиться или отступить.
Это было рискованно. Скорее всего, она в одинаковой мере предпримет попытку не видеть меня никогда больше в своей жизни, и постараться сделать так, чтобы я в ней остался. Но у меня не было других козырей. Угроза вернуть ее в Вестонвуд может дать ей именно то, что она пыталась получить, пусть даже подсознательно.
Часы показывали 7:58. Она звонила семь часов назад.
Я постарался назначить сеанс на практически невозможное для нее время как ради себя, так и ради нее. Я не смогу жить с ее проблемами и пристрастиями. Она погубит меня. Сеанс, назначенный на восемь часов, был самым лучшим шагом для самосохранения. Она пропустит встречу, я откажусь от нее, и на этом конец. Я обрету жизнь где-нибудь в трущобах.
Маленькая лампочка на моем столе загорелась.
Кто-то ожидал в приемной.
У меня назначена другая встреча?
Я открыл дверь. Она стояла там, в солнцезащитных очках, пахла мылом, ее пальцы дергались.
Фиона,мне больше нечего было сказать. Меня охватило облегчение от того, что она не позволила мне оттолкнуть ее. Никогда в своей жизни я не желал так сильно, чтобы план провалился.
Раскаявшаяся. Пристыженная. Испуганная. Чертовски уставшая,произнесла она.
Что, прости?
Я использую другие слова, чтобы описать себя.
ГЛАВА 17
Фиона
Я рассказала все о вечеринке, о всем ее унижении и разврате. Не приукрашивала ничего. Была честна. Я никогда не была так честна в своей жизни. Я ничего не сдерживала.
Мой звонок,начала я.Это было... Мне очень жаль. Я хотела причинить вам боль, и, да, я была под кайфом и очень сглупила, потеряла интерес ко всему. Думаю, это потому, что вы не приехали за мной. Это разозлило меня, но заставило взглянуть на себя. И я обрадовалась, что вы не приехали.
Значит, ты вернулась домой?
Да.
Что предпринял Дикон?
Что он предпринял? Ну, давайте посмотрим. Видимо, он был на пути в Эритрею, поэтому послал подругу трахнуть меня?
Эллиот вскинул бровь.
И я расскажу вам, что произошло, но сначала я должна поговорить о той глупости, которую сказала вам вчера, и это было... это же было глупо?
Что ты сказала?
Что люблю вас. Кажется, я имела это в виду.Я не была школьницей, заводившей интрижки. Я была чертовой Фионой Дрейзен.На самом деле, я знаю, что я имела это в виду.
Он немного наклонился вперед, и я почувствовала, что пространство между нами сократилось и тянуло к нему, будто я могла наклониться вперед на один дюйм и уничтожить этот промежуток.
Перенос,сказал он,это когда терапевт заполняет пробел в твоей жизни, которую ты признаешь, благодаря терапии.
Я сжала губы и отвела взгляд прежде, чем он сломал меня.
Может быть. Конечно. В моей жизни не хватало терапевта, и вот появились вы.
Я шмыгнула носом. В моих пазухах собиралась глупая слизь, и мне приходилось шмыгать носом, чтобы избавиться от нее. Я прочистила горло. Посмотрела на свои руки, потом на него. Чувствовала себя кретинкой.
Мне не стоило так шутить,осеклась я.
Он улыбнулся.
Контрпереносэто когда пациент заполняет пробел для терапевта.
Дыши. Дыши. Ты не должна отключиться. Дыши.
Это звучит нормально,сказала я.Знаете, у людей есть потребности. Они встречаются друг с другом и заполняют потребности.
Когда ты уезжала из Вестонвуда, я видел тебя у двери. Попросил тебя подождать.
Да.
Ты этого не сделала.
Нет.
Почему?спросил он, как будто уже знал ответ.
Я сказала вам прямо там. Я уничтожу вас. Такие люди, как вы... вы милый. Я бы съела вас и выплюнула. Трахнула бы вас и бросила, и... слушайте, это говорит не мое эго. Хорошие парни не задерживаются в моем мире. Хорошие парни с границами и здравым смыслом? Я не стану платить вам за терапию.
Он рассмеялся. Я тоже.
Затем он потер глаза.
Ты знала, что я чувствовал. Поэтому ты можешь чувствовать вину за то, что сказала мне вчера, но я открыл эту дверь. И профессионал во мне сожалеет об этом.
А не профессионал?
Ему потребовалось много времени, чтобы ответить. Два часа. Две минуты. Время текло само по себе. Могло вообще не пройти ни минуты. Но я видела каждую мысль, пришедшую ему в голову. В его взгляде вспыхнула борьба.
Я пообещал себе, прежде чем ты сюда попала, что не сделаю этого.
Я наклонилась вперед, подняв руку.
Не надо. Вы правы. Не делайте этого. Я этого не стою.
Он строго посмотрел мне в лицо, его волосы были немного взъерошены, выражение на лице настолько уверенное, что он мог сказать мне, что черныйэто белый, и я бы поверила ему.
Но ты стоишь. Ты стоишь всего этого.
Я откинулась на спинку стула.
Чего вы хотите?
Этот сеанс должен касаться тебя.
Это самая глупая вещь, которую вы когда-либо говорили.
Значит, мы равны. Оба говорим глупости, которые являются правдой.
Нет. Не равны.
Прошло еще два часа, пока он смотрел на меня, и я влюблялась в него. Может быть, мои чувства были переносом, как он это назвал, и, может быть, я заполнила пробел в его жизни, но это не было ложью.
Может, и было, но мне просто было все равно.
Словно нас тянули за одну и ту же струну, он встал в секунду, когда встала я. Он положил руку мне на шею. Я не понимала, что мне холодно, пока не почувствовала его тепло. Наклонилась к нему, потому что он был таким нежным, таким уверенным, и я позволила ему притянуть нас ближе.
Это неправильно,произнес он мягко, словно давая происходящему имя, принимая это имя и продолжая.
Я знала, что он делает, и позволила ему. Позволила его губам коснуться моих. Попробовала лимонную воду в его дыхании. Двинулась навстречу мягкости его рта, влажности его языка, когда он проник им в меня. Его стон вибрацией прошелся по моему горлу. Я позволила ему соединить наши тела, потому что жаждала его с того момента, как увидела. Он понимал меня и все еще хотел именно благодаря моим падениям.
Я прижалась бедрами к нему. Он был твердым. Очень твердым. Готовым, а Фиона Дрейзен никогда не отказывалась от твердого члена. Он толкнул меня к стене, двигаясь губами по моей шее, поджигая ими мою кожу.
Я оттолкнула его, и мы встали в дюймах друг от друга, задыхаясь, как будто пробежали мили. Я не была готова. Мне хотелось большего от него, но я ничего не могла ожидать. Нет, если я не хочу его разрушить.
Я не могу,произнесла я.
Он улыбнулся.
Нет. Не можешь.Эллиот поцеловал меня в щеку, задержавшись на ней, и я знала, стоит ему возбудить меня еще больше, я окажусь на спине. Вместо этого он прошептал мне на ухо:Не сегодня.Он провел пальцем по моей челюсти и горлу, оставив кожу покалывать на месте прикосновения.Для меня нет пути назад. Поэтому, когда я, наконец, сделаю то, что хотел с момента встречи с тобой, это будет конец. Больше никаких похождений.