Через десять минут Никита, то и дело поправляя очки, что-то делал в моем ноутбуке, а я сидела на столе, явно смущая его своей задравшейся юбкой. Мне определенно нравился мой новый стиль жизни. Нет, конечно, я еще не настолько освоилась, чтобы то же самое провернуть с Волжак или любой другой девушкой, но вот с парнем, к тому же еще более застенчивым, чем я, вполне. Поэтому я искренне веселилась, наблюдая, как Никита становится все более красным, а его пальцы сжимают мышку сильнее необходимого. Я совсем потеряла страх, когда ко всему прочему еще и начала дразнить его фразами типа «А чем ты меня хочешь угостить на обед?» или «Я люблю необычную кухню» и так далее. Бедный парень чуть не умер, я уверена. Не знаю, сколько бы я могла еще над ним глумиться, но конец его мучениям и, как я чувствовала, начало моим, положила заявившаяся Волжак. Я не заметила даже, как она зашла, поняла только, что босс на месте, когда услышала стальной голос:
У вас новое место работы, Ирина Николаевна? На столе?
Я буквально подпрыгнула. Никита тоже. Причем парень покраснел еще больше и, кажется, даже уменьшился в размерах.
Нет, Екатерина Александровна,пробормотала я, придя в себя.У меня что-то с компьютером. Никита, вот, вызвался помочь,словно оправдываясь, развела я руками. Меня саму взбесили мои непонятно откуда взявшиеся покорность и смущение. Что я, отчитываться обязана о каждом своем шаге?
Понятно. Не забудьте отблагодарить его. Только обед вам придется перенести,не меняя ледяной интонации, сказала Волжак и направилась к себе в кабинет, перед этим смерив взглядом мою задравшуюся юбку и угол зрения сидящего за столом Никиты.В час совещание на третьем.
Проговорив все это, она скрылась за дверью своего кабинета. Я перевела взгляд на айтишника, который сидел тише воды, ниже травы.
И что это значит? Что за совещание? И при чем тут я?
Решив, что нужно непременно выяснить подробности, я отправилась вслед за Волжак.
Екатерина Александровна, а что за совещание?я зашла в кабинет, когда начальница как раз снимала пиджак. И в открывшиеся дырочки между пуговицами увидела белый лифчик. Покраснев, я отвела взгляд. Казалось, Волжак этого не заметила.
С региональными менеджерами. Вы же хотели более ответственной работы. Будете мне помогать,женщина прошла к своему столу и села в кресло.
Что мне нужно будет делать?я внутренне ликовала. Но, как оказалось, рано.
Все, что я вам скажу,Волжак посмотрела на меня таким взглядом, что у меня засосало под ложечкой.И, кстати, сеансами обольщения постарайтесь заниматься во внерабочее время,выплюнула она и принялась раскладывать бумаги.
Я было хотела сказать, что никого сроду не обольщала, а уж Никиту и подавно, а потом поняла, что это снова будет похоже, будто я оправдываюсь. А я и так постоянно себя чувствую рядом с ней как провинившаяся школьница. Поэтому я молча кивнула и покинула ее кабинет от греха подальше.
Может, она приревновала? Услышала про обед и Да нет, вряд ли. С чего ей меня вообще ревновать? Тем более к Никите. Она вообще себя в зеркало видела? Если и ревновать, то только к ней самой.
***
Кажется, я поняла, зачем она позвала меня с собой. Чтобы наказать. Непонятно за что, правда. Потому что я не только из-за этого совещания пропускаю обед, но и путешествие в это время в лифтеудовольствие сомнительное. Все куда-то идуткто на перерыв, кто бегает по работе, кто еще куда, соответственно, лифт тормозит на каждом этаже, стоит по полминуты, а то и больше, впуская и выпуская людей, а мы ждем. Путь с двадцать пятого до третьего займет минут пятнадцать, не меньше. А в лифте уже человек двести мне кажется. Нас с Волжак зажали в самый угол. Точнее, почти в самом углу была я, а мой босс сзади и чуть левее. Но близко настолько, что я могла различить ее духи в этом смешанном запахе обеда, туалетной воды и моющего средствас нами ехала бабулька с ведром и тряпкой.
Когда мы добрались до двадцатого этажа, казалось, лифт просто больше не тронется с местатак много было народу. Какой-то толстый мужик в костюме с замшевыми вставками на локтях буквально впечатал меня в начальницу. Я лишь старалась не шевелиться, так как бедром чувствовала руку Волжак. Не хватало еще потереться об нее.
Когда двери лифта все же закрылись, и мы двинулись вниз, начало происходить что-то странное. Я почувствовала, как по внутренней стороне моей ноги что-то ползет. Точнее, двигается. И не что-тоа чья-то рука. Методом исключения я смогла определить, что это ни что иное, как грабля Волжак. Я чуть повернула голову, чтобы незаметно посмотреть на ее лицоно оно было непроницаемой маской. Может, не она? А кто тогда? Рядом только боссиха и этот мужик, но он держит кофе. И его локти я вижу. Значит, все-таки она? А может, мне чудится? Ну, там, не знаю, капля потатут очень душно. Но когда прикосновение стало увереннее и наглее, я поняла, что это что угодно, но точно не капля пота. Значит, моя начальница решила меня облапать в лифте? И что теперь делать? Шум поднимать явно не стоит. Как-то отодвинуться. Нужно отодвинуться. Но куда? В стену?
Я сделала неуверенное движение, чтобы отодвинуться от настойчивой руки. Но мой намек либо был не понят, либо на него начхать хотели. Я склоняюсь ко второму. Потому что еще через пару секунд рука двинулась выше и была уже на внутренней стороне моего бедра. Еще пара-тройка сантиметров и она достанет до трусиков. Боже. Как тут жарко. И пальцы такие горячие. Боже.
Я нервно выдохнула, не в силах больше пошевелиться. Рука начальницы продолжила свое путешествие и
«СЕРЬЕЗНО?! ЗДЕСЬ?! СЕЙЧАС?!»именно это я хотела спросить у своего обнаглевшего и потерявшего всякий стыд либидо. Потому что несмотря ни на что, я почувствовала возбуждение. Дикое, пошлое, грязное. Пальцы Волжак поднялись еще выше, и вот уже они отодвинули край моего белья. Я сжала одну руку в кулак. Ладони потели. Дышать было все тяжелее. Уверена, моя грудь вздымалась, как у лошади после бешеной скачки. Но все стало совсем плохо, когда я почувствовала, как один палец (предположительно, средний) вошел в меня. Причем, сделал это без труда. Я была мокрая до бесстыдства. У меня потемнело в глазах, когда к первому пальцу присоединился второй. Они двигались медленно, неторопливо, словно дразня меня. Я ничего не могла поделать, кроме как закрыть глаза и отдаться наслаждению. Черт с ним, что вокруг нас больше десятка людей, черт с ним, что мы едем на совещание, черт с ним, что она моя начальница. Мне плевать. Я стала шлюхой.
Когда движение пальцев замедлилось, я открыла глаза и, даже не задумываясь над тем, что делаю, инстинктивно подалась бедрами назад, насаживаясь на них. Где мое воспитание? Где мое достоинство? Да кого это волнует, когда длинные пальцы гуляют во мне, доставляя такое удовольствие, смешанное с адреналином?
Когда я этим самым движением объявила о своей капитуляции, сдавшись на милость пальцев Волжак, я заметила только одно изменение в ее лицегубы изогнулись в ухмылке.
Мы были уже на седьмом, когда большая часть людей вышла, но было все еще многолюдно. Зато в лифт зашел Антон. Он тоже ехал на совещание, поэтому, увидев Волжак, решил непременно сейчас поделиться с ней какой-то информацией. Как только я услышала, что он обратился к ней по имени, я попыталась отодвинуться от руки начальницы, но та мне этого не позволила, сделав сильный толчок вверх и загнав в меня пальцы до самого основания. Я с шумом выдохнула. Зрачки расширились, а лицо украсил румянец. Мы так и стоялиАнтон разговаривал с начальницей, она ему, черт побери, отвечала и при этом трахала меня. Чудесно! Оксанка была права, я стану не раскрепощенной, а шлюшкой. Яшлюшка!
Глава 6
Я мысленно благодарила какую-то тетку из бухгалтерии, что она стояла таким образом, что прикрывала меня и Волжак, которая активно работала рукой у меня под юбкой. Не переставая при этом беседовать с этим чертовым Антоном. Ее движения ускорялись, толчки становились резче и сильнее, и самое смешное, что я кончила в тот момент, когда она ответила на приглашение на кофе нашего альфа-самца согласием! Более нелепого оргазма я не получала. Нет, правда, трахая меня, она согласилась «как-нибудь выпить по чашечке кофе». Интересно, а мне можно будет пойти? В этот момент мы были с ней почти единым целым. Конечно, Антон об этом не знал, но все равно.