Эх, был бы сейчас Кирюшка рядом! Пока он не уехал, таких проблем не было. Сколько она этих концертов со своим младшим братцем переслушала! Сначала, пока он учился в музыкальной школе, ходила с ним по обязанности, родители мальчишку одного просто не отпускали. Потом привыкла и даже стала получать удовольствие. Так что, в консерваторские Кирюшкины времена они, наверное, ни одного заезжего гастролера не пропустили. Да и у своих, саратовских, все мало-мальски интересное посещали.
Но три года назад этот паршивец закончил консерваторию и, вместе с родителями, уехал в город предков, Хвалынск. Поскольку каждое лето он проводил там, у бабушки, не отказываясь от участия в благотворительных концертах и репетируя с какими-то самодеятельными коллективами, репутация у него в этом городке была самая положительная. Районный отдел культуры прислал на него персональный запрос, с предложением интересной работы в только организовывающемся музыкальном лицее, посулив разумную зарплату, неограниченную возможность концертировать и огромное количество проблем для преодоления. Азартный Кирилл немедленно согласился. Родители не захотели отпускать «мальчика» одного, тем более, что Светлана давно была пристроена и в постоянной опеке не нуждалась. С жильем проблем не возникалобабушка, которая после смерти деда жила одна в большом частном доме, была счастлива, что сын с женой и внуком переехали к ней. С работой тожеотец как раз ушел на пенсию и сразу, с упоением занялся возрождением запущенного после смерти деда яблоневого сада. А мама, остававшиеся ей до выхода на пенсию полтора года тихо-мирно проработала бухгалтером в детском саду. Кирюшка же делал карьеру стремительную. Хороший музыкант, он оказался еще лучшим педагогом и дельным администратором. Через год работы его даже усиленно пытались сделать директором этого самого лицея, но он отбился, оправдываясь тем, что в хозяйственно-административной деятельности не обладает ни опытом, ни нужным объемом знаний. А вот от должности заведующего струнным отделением в ранге заместителя директора, отвертеться не удалось.
Светлана была рада за брата, становившегося в Хвалынске все более популярной и влиятельной личностью, но бывали, и не так уж редко, моменты, когда ей хотелось бы, чтобы Кирилл вовсе никуда не уезжал. Вот, например, сегодня. Она все еще смотрела на билет и чувствовала, как прекрасное настроение стремительно портится. Так, надо срочно садится за работу. Пока еще помнится та забавная сценка, которую она придумала. Позавтракать, в конце концов, можно и потом. И прибраться. Главное, не думать ни о чем неприятном и сохранить остатки хорошего настроения.
Несмотря на все старания, к вечеру навалилась тоска. Не помогло даже то, что Светлана легко сделала почти двойную норму, а придуманная сценка легко вошла в повествование и оказалась не просто забавной, а действительно смешной. Не помогла и уборкавычищенный палас и сияющие полированные поверхности не радовали. Не помог даже приятный прохладный душ. Пора было собираться в театр, а из зеркала на Светлану смотрела угрюмая непривлекательная женщина в халате. Неужели из нее можно сотворить нечто такое, что не стыдно выпустить на улицу? Может, ну его совсем, этот концерт, не пойти туда, да и все. Тем более, что за билеты не плачено, даром достались. Ха, если Кирилл узнает, что она могла послушать Тернова, но не пошла из-за плохого настроения, убьет на месте, это точно. Или самого кондрашка хватит. Ладно уж, пожалеем любимого братца. И вообще, если только по настроению из дома выходить, то она мхом здесь обрастет. Нет, конечно надо перестать хандрить и идти на концерт. Тем более, что в шкафу дожидается своего часа великолепное красное платье с цветами, вытканными тонкой серебряной ниточкойдлинное, правда, зато открытое и без рукавовв нем будет вполне комфортно и не жарко.
А то, что отражение в зеркале не нравится, так это исправить можно, запросто. Вот только косметичку открыть немного крема в основу тушь, хотя и не «Max Factor», но очень приличная и никакой аллергии. Тени, как училивнутренние уголки у глаз посветлее, по краю века вдоль ресницпод цвет глаз, внешние уголки чуть тронeм в тон платью так, хорошо, все очень аккуратненько прорисовано. Теперь румяна помаду, пожалуй, надо взять поярче, здесь подойдет коралловая Ну, и кто сказал, что эта мордашка не привлекательна, какой дурак? Угрюмость? Угрюмость это ерунда. Сейчас мы улыбочку, вот так, пошире, пошире. И зубки можно показать, зубки хорошие, леченые в дорогой клинике, такие показать не стыдно. Теперь личиком просветлеть, глазками просиять, ресничками взмахнуть мило какая такая угрюмость?
Время еще есть? Прекрасно. Особенно сложную прическу не сделаешьстрижка коротковата, но слегка начесать, расправить, брызнуть лаком Можно переходить к платью. Слава богу, нигде не морщит, нигде не тянет, сидит, как влитое. Серебряные босоножки очень уместны. Нет, что ни говори, а барышня получилась, хоть куда. Единственное, чего не хватает, это столь же эффектного кавалера.
Но что ж теперь, раз нет, то и взять негде. Светлана положила пригласительный билет в сумочку, в последний раз с отвращением посмотрела на телефон, громко сказала ему:
Да тьфу на тебя!
Проверила ключи и вышла, захлопнув за собой дверь чуть резче, чем требовалось.
В небольшой гримерной они были вдвоем. Мебелью комнатушка не была перегруженапара столов, на одном из которых сейчас, в раскрытом футляре лежала скрипка, три кресла, стул. В стены вмонтировано несколько зеркал.
Олежек, я действительно не понимаю, почему ты так психуешь? Михаил полулежал в удобном кресле, положив вытянутые ноги на придвинутый мягкий стул. Лакированные черные туфли стояли на полу рядом. Рядовой концерт. Приехали, отыграли, уехали. Или тебя смущает губернатор в зале?
Что я, губернаторов не видел? буркнул стоящий у окна Олег, не потрудившись повернуть голову.
Вот и я говорю, благодушно поддержал его аккомпаниатор, что нам губернаторы?! Как сейчас помню, играли мы перед английской королевой
Мишка, прекрати! Не играли мы с тобой перед английской королевой.
Ну хорошо, перед английской не играли. А перед датской играли, какая разница? Тоже дамочка в короне.
Дверь в комнату распахнулась и вошла Эля.
Миша, почему ты босиком? Что за манера, все время снимать туфли?!
А они мне жмут, улыбнулся Михаил и с удовольствием пошевелил пальцами.
Бога ради, зачем же ты покупаешь сороковой размер, если носишь сорок первый?
В сороковом нога аккуратнее выглядит, спокойно объяснил очевидное Михаил.
Может ты тогда и на сцену в носках выйдешь? Через семь минут начало, между прочим!
Эля, что ты шумишь? Олег продолжал пристально смотреть в окно. Ты же сегодня не поешь.
Если бы я сегодня пела, зловеще ответила она, я бы не просто шумела. Я бы такое тут устроила вы бы у меня, как тараканы, по щелям Олег! Я с тобой разговариваю, что за безобразие! В конце концов, куда ты уставился?
Вот-вот, оживленно сказал Михаил, он уже минут пять, как прилип к этому окну. Что такое там можно разглядывать столько времени? Живые картины? Голые девушки? Купание красного коня?
Олег промолчал и Элеонора, в три больших шага пересекла комнату и встала с ним рядом. Вид из окна был приятныйна небольшой, скверик с еще не начавшими желтеть деревьями и аккуратными цветочными клумбочками. Люди были представлены несколькими пожилыми женщинами, сидящими на лавочках в тени, двумя, увлеченно беседующими молодыми мамами с колясками и седобородым старичком углубившимся в газету. Ничего из ряда вон выходящего.
Ну? требовательно спросила Эля.
Олег покосился на нее и неохотно сказал:
Тополь видишь, прямо перед окном?
Это липа.
Хорошо, липа. А на ветке, видишь, две вороны сидят? Сначала только одна была, вон та, встрепанная, а потом вторая прилетела, села рядом.
Ну?
Так и сидят теперь, вдвоем.
Да и черт с ними, пусть сидят! Тебе-то что за дело? она схватила его за плечи, развернула к себе, заглянула в глаза. Так. Только не говори мне, что высмотрел в зале очередную блондинку.
Она не совсем блондинка, Михаил спустил ноги со стула и с пыхтением надевал туфли, я тоже на нее взглянул. Она уф-ф я не знаю, как такой цвет называется. Он встал и потопал ногами. Но симпатичная, только слишком тощая. Хотя Олежке как раз такие нравятся.