И сколько у тебя книжек вышло?
Восемь. Еще три принято, две в издательстве на рассмотрении. И, естественно сейчас тоже пишу.
Четырнадцатую? быстро посчитал Витя и покивал с одобрением, молодец! Я так понимаю, тебе это нравится.
Оч-чень!
Ну, а заработки как?
Неплохо. Конечно, начинать собирать коллекцию бриллиантов, как Барбара Картленд, мне пока не по силам, но на хлеб с маслом и даже с вареньем, хватает. И потом, работу в агентстве я тоже не бросила.
Агентство, это что? Вы книжки печатаете?
Печатает типография. А мы даже не издательство, мы только литературное агентство. Прикармливаем авторовмногим из них удобнее, чем самим в Москву мотаться, через нас свои опусы пристраивать. У нас и связи и знание рынка Еще одно поле деятельностикидаем идею детективного сериала, придумываем фамилию и биографию обобщенному автору и человек десять начинают этот сериал писать. А мы редактируем, убираем особо выдающиеся нескладухи и продаем в издательство.
Десять человек? Под одной фамилией? Акимов покачал головой. Дурите, одним словом, почтенную публику.
Не без этого, Светлана улыбнулась. С другой стороны, согласись: когда ты покупаешь книжку автора, который печатает по двенадцать детективов в год, ты и не ожидаешь от нее особых литературных достоинств, так? Вполне достаточно занимательного сюжета и более-менее связного изложения. И если тебе, как читателю, подобная книжная продукция нравится, то какая тебе, повторяю, как читателю, разница, один человек это все написал, десяток или два десятка? Главноеконечный результат.
Какой цинизм, Светка! От кого другого, но от тебя я не ожидал!
Ладно тебе, Витька, при чем здесь цинизм, отмахнулась она, нормальные товарно-денежные отношения. И вообще, расскажи лучше про себя. Ты-то чем занимаешься?
Ну, как тебе сказать? Витька посмотрел на бутылочку, которую все еще держал в руке. Света, ты еще будешь? Или я допью?
Пей, конечно! Слушай, я не пойму, что ты крутишь? Пропал сразу после выпускного, как камень в воду! Я даже не знаю, куда ты поступал. И теперь, через десять лет встретились, я уже два раза спросила, где ты работаешь, и что? Может ты какой-нибудь жутко засекреченный тип?
Витька, снова проигнорировав пластиковый стакан, допил минералку, медленно, не глядя на Светлану, начал навинчивать пробку на пустую бутылку.
Видишь ли в общем, да, засекреченный. Я, Светочка, наемный убийца. Киллер.
Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть округлившиеся глаза бывшей одноклассницы. Светлана несколько раз беззвучно шевельнула губами, потом все-таки, сумела пискнуть нечто невразумительное. Витя с интересом смотрел на нее, явно дожидаясь более внятной реакции.
Нет! Я не верю! Этого не может быть! она отчаянно затрясла головой. Витька, ты врешь!
Вру, конечно, легко согласился он, улыбнувшись.
Как это?! Ты что, шутишь?!
Тут он не выдержал и расхохотался:
Нет, Светка, ты бы себя видела! Слушай, ты уж реши, пожалуйста, какой вариант тебе больше нравится: что я на самом деле киллер или, что я пошутил.
Акимов! Скотина! Светлана задохнулась от возмущения. Как был балбесом, так и остался!
А помнишь, я в десятом классе написал на твоем портфеле мелом: «Не забуду правило буравчика!» ностальгически вздохнул Витя. А ты потом всю перемену за мной гонялась.
Помню, мстительно сказала Светлана. Я тогда тебя догнала и этим самым портфелем по башке шарахнула.
Точно! восхитился он. И добавил мечтательно:Хорошее было время.
Витька, не переводи разговор на другую тему! А ну, колись, быстро, кем ты работаешь? Не выводи меня из терпения.
Да что ты, в самом деле, нашла из-за чего нервничать. Журналист я.
Она подняла брови:
В самом деле? А ты не забыл случайно, у кого ты все сочинения списывал? Акимов, ты же сам двух слов никогда связать не мог, как ты мог стать журналистом?
Запросто. Я не пишущий журналист, я снимающий. Фотокорреспондент.
Светлана снова открыла было рот, но ничего не сказала. Вроде бы действительно, ходил Витька одно время с фотоаппаратом. А раз так, почему бы ему и не стать фотокорреспондентом?
Слушай, ты мне лучше про остальных расскажи, кто где? Классом-то часто собираетесь?
Смеешься? Всего раза три было дело. Но так, на улице, изредка натыкаемся друг на друга. Значит, про кого я тебе могу рассказать Илья Верушкин и Кирилл Осипов медицинский закончили. Илья сейчас в седьмой горбольнице, а Кириллокулист, в хозрасчетной поликлинике. Надька Максимова закончила музыкальное училище и больше я ее не видела, а Пашка Александров пять лет подряд поступал на театральный факультет в консерваторию, потом плюнул и уехал куда-то на север. Мишка Коробов пошел школу милиции и сейчас работает в каком-то райотделе. Где точно не знаю, да мне и не слишком интересно
Ну да, помню, вы с ним всегда друг друга недолюбливали, кивнул Витя.
Потом он выслушал про Марину Рожкову, которая не стала даже поступать никуда, а сразу после школы вышла замуж и уехала с мужем в Москву, про Леню Фрайбурга, который уже года два, как уехал в Израиль и про Верочку Трофимову, вернувшуюся после пединститута учителем математики в их же школу. Ахнул и не поверил, когда услышал, что шесть лет назад от опухоли головного мозга умер Валерка Чарышев, и совершенно не удивился тому, что Генка Гирин сел на двенадцать лет за групповой разбой
Когда Светлана выдохлась, мягко спросил:
А про Тамарку что молчишь? Вы же с ней «не разлей вода» были.
То-то и оно что были. «Мы с Тамарой ходим парой», усмехнулась она. Уехала Томка. Она экономический закончила, на пятом курсе вышла замуж за курсанта из химучилища и сейчас они в военной части под Иркутском. ой, Витя, я же не спросила, ты сам-то, как? Женат?
Не-а, он смотрел на пустую бутылку, которую продолжал вертеть в руках. И как у нее сейчас дела? Вы ведь переписываетесь?
Переписываемся, это громко сказано. Первое время, конечно, чуть не каждую неделю по интернету связывались, потом, сам понимаешь, то одно, то другое. Быт стал заедать. Но вроде, все нормально у нее. Две девчонки родились, близняшки Вить, а ты не женат, в смысле развелся, или вовсе ни разу не женился?
Не женился.
А почему?
Ну, как тебе сказать. Так жизнь сложилась. Сначала первую любовь не мог забыть
Да что ты, польщено улыбнулась Светлана.
Ну, да. А потом не знаю, не встретил я девушку, ради которой он поставил бутылочку на стол. Значит, говоришь, у Тамары все хорошо? Что ж, я рад. Знаешь, Светка, я ведь в школе в нее влюблен был, сильно.
Как? Ты хочешь сказать, что твоя первая любовь, это Тамарка?
Ну да.
Да ничего подобного! возмутилась Светлана. Все знали, что ты в меня влюблен! Ты за мной ухаживал!
Нет, влюблен я был в Тамару, с первого класса. А за тобой ухаживал, чтобы никто об этом не догадался. Вы же всегда вместе были, вот я вертелся около тебя, чтобы к ней поближе быть.
Но зачем? Почему так сложно?
Ну, ты вспомни, какой я тогда был заморыш, Витька даже изобразил руками, что-то такое, по его мнению, очень хилое и несчастное. Это я сейчас хоть немного на человека похож стал, а тогда стану рядом с Томкой, а она выше меня на голову! Только около тебя я и мог прилично выглядеть.
Хочешь сказать, я тоже была заморышем?
Ну что ты, Светка! Ты у нас в классе была самая хрупкая и изящная.
Скотина ты, все-таки, Витечка, Светлана сама удивилась, когда почувствовала, что глаза ее полны слез. Столько лет меня обманывал!
Да ладно тебе, не понял он. Ты-то никогда даже не притворялась, что в меня влюблена.
Зато ты мне нравился! И вообще, знаешь, как приятно было! Мне, между прочим, та же Томка завидовала!
Чему? Витька попытался безмятежно рассмеяться, но получилось у него это не слишком удачно.
Да всему! Мало ли, что ты маленького роста был, зато какой веселый! И всегда рядом! Знаешь, когда ты исчез, она говорила, что мне, дуре, повезло, а я не оценила. И что если бы ты на нее, а не на меня глаз положил ой, Витя, это что же получается ой, наверное не надо мне было это говорить прости