Душно. Не из-за жары, а из-за чувств. Я думал, что дней, проведённых у Ольханской, будет достаточно, чтобы справиться со всем этим дерьмом, но теперь понимаю, что ни хрена. Я держался лишь благодаря присутствию Иры, она будто батарейка, заряжающая меня. А теперь её нет, и я медленно разряжаюсь, опускаясь куда-то в бездну темноты.
Бросаю шапку на диван, стаскиваю курткута падает на пол. Подхожу к мотоциклу, чтобы оценить масштаб работы. Может, отдать её в салон Костяна и не запариваться?
Провожу рукой по металлу, смахивая накопившуюся пыль. Ну, что, мой верный конь. Я дома.
Но я не успеваю даже переодеться, как раздаётся настойчивый стук в дверь.
Неохотно добираюсь до выхода и смотрю в глазок. Охрана. Скорее всего, матери. Какого чёрта им надо? Следили за квартирой?
Медлю, прежде чем открыть дверь и взглянуть на двоих мужчин в чёрных идеальных пальто. Ну, прямо киллеры, мать их. Если бы не знал, решил бы, что меня заказали.
Станислав Максимович, официально обращается ко мне тот, что слева. Ваша мать ждёт Вас.
Так и знал. Следили. Я планировал поговорить с мамой позже, но, в принципе, можно и не тянуть. Выслушаю её жалобы на счёт моего побега, утешу и всё такое, а потом свалю. Не хочу, чтобы трагедия послужила поводом для тесного общения с ней, пусть лучше всё останется, как и было.
Ага, только оденусь, бурчу я, захлопывая прямо перед их носом дверь.
Смотрю в глазок: стоят, не уходят, прямо как статуи.
Ничего не остаётся как одеться и в сопровождении личной охраны матери проследовать к чёрной затонированной иномарке, припаркованной рядом с подъездом. Едем молча, и чем ближе подбираемся к дому родителей, тем сильнее во мне зарождается отвращение. Не хочу я туда. Не хочу.
Но выбора нет. Авто останавливаетсяохранник открывает дверь и просит следовать за ним. Мы поднимаемся в пентхаус на лифте и заходим в до дикости тихую квартиру. Последний раз я был здесь, когда узнал об измене Элли, это ещё одна из причин, по которой находиться здесьсущее наказание.
Мужчина забирает куртку и рукой показывает, что я могу пройти дальше. То же мне, дворецкий нашёлся. Без него разберусь, что нужно делать.
Прячу руки в карманах и опускаю плечи, неохотно направляясь к кухне. Здесь пусто: одинокий стол, позади которого открывается красивый вид на город из огромных панорамных окон, навевает воспоминания. Вот здесь сидел отец со своей надменной ухмылкой на лице, здесь Элли, а рядом брат. Рисую в воображении их силуэты, пытаясь прокрутить все происходящие в тот день события.
Мать подобно привидению выходит из соседней комнаты. Как всегда красива и идеальная, вот только теперь её губы плотно сомкнуты, а лицо не выражает ничего, кроме отвращения и печали. Или мне только кажется: я впервые вижу маму в таком непонятном состоянии. То ли она недавно плакала, то ли кого-то убила.
В её руке бокал с красным вином, и, видимо, уже не первый по счёту.
Где ты был? выделяя каждое слово, спрашивает она.
Смотрит так, словно я только что сотворил нечто непростительное. Пожимаю плечом, не собираясь отвечать на вопрос.
Я потеряла сына и не хочу лишиться ещё одного, её голос срывается.
Она взмахивает рукой с бокалом и почти разливает содержимое. Я чувствую фальшь и наигранность во всей этой ситуации, и злость неожиданно ударяет меня под дых. Стискиваю зубы, осматривая мать с ног до головы: в чёрном платье, на шее дорогое колье, а на ногах чёрные лабутены.
Сколько ты сегодня выпила? осматриваю кухню, замечая на столе две пустые бутылки из-под вина, а в мусорном ведре ещё и из-под коньяка.
Она коротко выдыхает через нос, делает небольшой глоток, пристально наблюдая за мной. Злится? А затем вдруг расслабляется и всхлипывает, смахивая выступившие слёзы.
Ты не был на похоронах брата, с упрёком комментирует она, медленно направляясь к окну. Останавливается, смотрит куда-то вдаль, обнимая себя рукой. Делает ещё один глоток. Ты не представляешь, что там было. Мне нужна была твоя поддержка, а тебя не было. Ты опять пытается подобрать слова. Где ты, чёрт возьми, был?
Думаю о словах, услышанных вчера от отца Иры, и злость стихает, уступая место стыду. Я не мог набраться смелости прийти на похороны, не хотел смотреть на всё это дерьмо. В последний раз, когда я видел Тёму, он приходил к Назарову с просьбой молчать о моих отношениях с Элли. В день, когда я был в больнице у отца, то понял, что не хочу видеть тело брата. Иллюзия того, что парень жив, а его смертьпросто постановка. Я ещё не готов принять тот факт, что Тёмы больше нет.
Снова ничего не отвечаю. Никто не должен знать, что я прятался у Иры Ольханской.
Это не важно, вдруг отмахивается. Твой брат мёртв, словно пытается добить меня. Отец всё ещё в тяжёлом состоянии, и никто не знает, сможет он выкарабкаться или нет. Остались только мы. Я и ты. А ещё ребёнок осекается, и я думаю об Элли. Она носит в себе частичку брата. Если, конечно, новость о её беременностиправда. Сложно верить человеку, который так долго тебя обманывал. Я хочу, чтобы ты занял место Артёма.
Что? выпаливаю я, поперхнувшись собственными слюнями. Прокашливаюсь, пытаясь осмыслить слова матери. Я не собираюсь жениться на Макеевой, чёрта с два, поняла?! повышаю голос, возмущённо тыча пальцем в маму. Хрена с два ты заставишь меня это сделать!
Она залпом осушает бокал, разворачивается на каблуках и проходит мимо меня к столу, чтобы налить себе ещё. Наблюдаю за тем, как яркий красный напиток заполняет бокал.
Я не про Элли, раздражённо кривится. Никто не требует от тебя брать её в жёны. У неё полно денег, чтобы содержать ребёнка в одиночку, да и, если что, материальная помощьне проблема.
Тогда что? не понимаю я. В каком смысле я должен занять место брата? Да чё ты молчишь, объясни нормально!
Не нравится мне вся эта ситуация и то, к чему ведёт наш разговор. Что значит, «я хочу, чтобы ты занял место брата»? Помог ей справиться с потерей? Выступил с заявлением для прессы? Что, мать его, это значит?
Олег! громко тянет мать.
Уголки её губ опущены, словно она вот-вот разревётся, но лицо непроницаемое и какое-то жестокое. Из соседней комнаты уверенно выходит мужчина в строгом чёрном костюме с чемоданчиком в руках. Карие пронзительные глаза оценивающе впиваются в меня взглядом, осматривая с ног до головы, тёмные волосы идеально уложены с помощью геля. В левом ухе серебряное кольцо, родинка на шее возле кадыка. Ему лет тридцать пять, может быть, больше. Выглядит статно и привлекательно.
Только не говори, что он мой настоящий отец, пытаюсь отшутиться, но она лишь отмахивается.
Это первый помощник твоего отца, его правая рука, говорит мама. Олег Викторович.
Скептично кривлюсь.
Я думал, что брат был его правой рукой.
Артём должен был занять место твоего отца, отвечает Олег. Я просто помощник. Ты меня, наверное, не помнишь. Мы встречались, когда ты был совсем маленьким.
Доверия это не прибавляет, скрещиваю на груди руки.
Перевожу взгляд с матери на гостя, что до сих пор прятался в соседней комнате, выжидая подходящего момента, и пытаюсь понять, что же личному помощнику отца понадобилось от меня. Догадка подкрадывается неожиданно подобно звонкой пощёчине, но я боюсь даже мысленно произносить её.
Твой брат мёртв, в очередной раз повторяет мать, будто бы пытаясь добить меня окончательно. Теперь ты единственный наследник компании.
Вот и всё. Это хуже ледяного душа и удара биты по затылку. Уж лучше бы меня прихлопнули на одной из вечеринок, чем вот это вот всё. На мгновение я в ступоре замираю, пытаясь осмыслить происходящее, а затем трясу головой.
Ни хера. Нет. Ни за что, отворачиваюсь, отходя к окну, провожу руками по волосам. С такой силой стискиваю челюсть, что её сводит. Мне не сдался ваш сраный бизнес, ясно? резко оборачиваюсь. Родите себе нового наследника! Отец жив, в конце концов!
Стас
Я сказал, нет! неожиданно кричу, удивляя самого себя. Дальше говорю тише:Я не буду управлять компанией вместо брата. Так понятнее? Делайте, что хотите. Мне плевать.
Решительно направляюсь к выходу, чтобы покончить с этим бессмысленным разговором, но мама неожиданно хватает меня за локоть, заставляя остановиться, и шипит как змея: