Чего-чего? с угрозой в голосе спросил Череп, отпустил Натали и придвинулся к нему. Да мы, если хочешь знать, за чистоту расы! А это главное!
Вот-вот, Гитлер тоже был за чистоту арийской расы, ответил Кирилл, только странный способ он выбрал для осуществления своих целей. Гнобил и уничтожал.
Ты хоть бы какие-нибудь документальные фильмы посмотрел на тему фашизма, встряла Марика и придвинулась к Кириллу, Или с ветеранами поговорил, может, мозги на место встали бы.
Ага, ща-а-ззз! возмущенно ответил Череп. Это все пропаганда и засирание мозгов, ясно вам деточки? И чего я вам тут втолковывать буду? Больно надо, ёпть? Да идите вы в эмо-пилотку!
Череп замахнулся и хотел ударить Кирилла, но в этот момент раздались крики, плач, причитания, и ребята повернулись к соседнему дому, откуда они раздавались.
Что за хренотень? растерянно спросил Череп. Вроде тетя Даша орет. А?
И он посмотрел на Кирилла. Тот побледнел так, что кожа стала голубоватого оттенка.
Кирюх, чего ты так взбледнул-то? испугался Череп.
Ой, смотрите, «Скорая» приехала! сказала Натали. Чего там случилось-то?
И они с Черепом устремились к подъезду. Кирилл, не отрываясь смотрел на полную женщину с растрепанными волосами, которая рыдала в голос. Ее окружили соседки.
Кто это? спросила Марика.
Тетя Даша, обмирающим голосом проговорил Кирилл. Мама Ирочки. Случилось что-то ужасное!
В этот момент дверь подъезда распахнулась, показались санитары с носилками, на которых кто-то лежал, полностью прикрытый простыней. Марика вздрогнула, увидев, что носилки несли ногами вперед. Рядом шел мужчина с посеревшим лицом.
А это ее отец, еле слышно пробормотал Кирилл, и слезы побежали по его щекам.
Носилки, санитары и мужчина исчезли внутри «Скорой», все так же рыдающую тетю Дашу увели в подъезд женщины, а Череп и Натали вернулись к ним.
Ну и дела! возбужденно говорил ЧерепИрка-то вены перерезала, и насмерть!
Он с ненавистью посмотрел на молчащего Кирилла.
А все вы, эмо недоделанные! Чуть что, сразу убиваться насмерть! И еще что-то мне про скинов будешь говорить! Чего наделали-то, а?! закричал, он. Уроды плаксивые! Ирка-то мертва! И записку оставила, все как положено: «никого не винить». Чего с предками-то ее теперь будет? А?! Тухло все у этих эмо!
Он сплюнул.
Ничего не сделать уже, тихо проговорила Натали и всхлипнула. Мать с завода пришла на обед, а Ирка-то в ванной с перерезанными венами и уже мертвая.
Она заплакала. Череп обнял ее одной рукой и прижал к себе.
Убивать вас надо, грозно сказал он. Всех чтоб другим неповадно было! В корне душить эту вредоносную культуру. Эмо-сакс! Умри, эмо! А все ты! сказал он и посмотрел на Марику. Из-за тебя все!
Она-то тут при чем? тихо спросил Кирилл.
Я-то тут при чем? испуганно сказала Марика, прижимаясь к нему.
Если бы не ваша слюнявая «лав», ответилЧереп, если бы ты не захотела вдруг стать эмочкой, то твой папенька-мэр не стал бы вмешиваться в нашу жизнь, и мы давно бы искоренили эмо в нашем городке, как это везде делают нормальные пацаны. Все знают, что это он держит все под контролем ради своей ненаглядной доченькиэмочки, вот вас и не трогают. Наш славный рабочий город стал просто заповедником для эмо! Такое ощущение, бля, что скоро сюда потянутся эмо-уроды с других мест, как перелетные птицы. Сидела б ты, деффочка на своей Ублевке! Лучше бы было! Из-за тебя, считай Ирка мертва!
Не слушай его, Марика, сказал Кирилл, и его лицо начало розоветь. Самоубийство вовсе не часть культуры эмо, и все это знают. А то, что в Сети пишут да болтают про это, еще не значит, что все эмо суицидники. Так что не надо всех под одну гребенку!
Да пошли вы все в эмо-зад! Не хочу слушать всю эту слюнявую хрень! Ирка убилась! А он все про свое талдычит, урод! бросил Череп, взял всхлипывающую Натали под руку и двинулся прочь.
Марика молча посмотрела на Кирилла. Его лицо вновь побледнело, уголки губ опустились, страдание затемнило глаза, и Марика отвернулась. Она вдруг подумала, что все это не может быть простым совпадением. Получалось, что и Кирилл и Ира резали себе вены приблизительно в одно время. Только Кирилл не довел дело до конца.
«А если бы я не приехала? мелькнула в ее голове устрашающая мысль. Возможно, сейчас точно так же увозили бы и его тело».
И она вздрогнула и посмотрела на него. Кирилл в этот момент повернул голову, и в его глазах появился такой ужас, что у Марики похолодело сердце. Ей показалось, что он сейчас лишится сознания. Его глаза с непомерно расширившимися зрачками не отрываясь, смотрели куда-то мимо нее. И Марика, невольно проследив за его взглядом, увидела, как из-за угла дома вышел высокий худой мужчина и медленно направился в их сторону. Он был в длинном, практически до пола, черном распахнутом плаще и по виду напоминал гота. Кирилл смотрел именно на него.
Солнышко, сказала Марика и взяла его за руку.
Она была настолько холодной и словно окостеневшей, что ей показалось, что это рука трупа. Кирилл не шелохнулся. Мужчина уже приблизился к ним. Марика заметила, что под распахнутым плащом у него черный свитер и кожаные черные брюки, которые были заправлены в высокие армейские ботинки. С пояса свисали металлические цепочки с болтающимися на них маленькими черненого серебра черепами. На груди, на толстой цепочке блестело крупное украшение в виде скрещенных костей. Длинные, но редкие крашеные черные волосы развевались за плечами мужчины, лицо было худым, бледным, с четкими грубоватыми чертами, словно вырезанными из слоновой кости небрежным художником. На вид ему было чуть за тридцать. Марике показалось, что он направляется к ним, и она инстинктивно отодвинулась и прижалась к Кириллу. Но мужчина прошел мимо, правда, остро глянул на лицо Кирилла, но тут же опустил глаза. Марика с удивлением наблюдала, как смотрит ему вслед Кирилл. На его лице снова появился. На его лице снова появился такой ужас, словно он увидел ожившего персонажа какого-нибудь забористого ужастика.
Граф Дарк, прошептал Кирилл. Я покончил с собой Он решил удостовериться. Он пришел сюда сам Но почему Ирочка? Что происходит?!
Он замолчал и закрыл лицо руками. Марика вслушивалась в его шепот, но не могла ничего понять. Кирилл говорил так, словно находился под кайфом и видел глюки.
Кирюша, осторожно сказала она, что ты? Ты ведь не покончил с собой! Ты ведь жив!
В этом-то и проблема! прошептал Кирилл осипшим голосом и потянул Марику за руку. Бежим!
Она испугалась еще больше и двинулась за ним. Кирилл стремительно направился вдоль дома к своему подъезду. Он ворвался в квартиру, кинулся в свою комнату, выдвинул ящик стола, выхватил деньги и, не считая, сунул их в карман куртки, потом достал паспорт и сунул его туда же. Открыв шкаф, взял небольшую спортивную сумку и бросил в нее пару футболок и свитер.
Что происходит? спросила Марика, он застегнул сумку и закинул ее на плечо.
В Москву сейчас уеду, ответил он, подходя к ней. Надо бы матери позвонить, предупредить. К тому же я все равно планировал на каникулы к брату съездить. Думал, ты в Греции будешь. А Глеб давно зовет меня. Предлагает после школы у них в бригаде работать. Все равно поступить в Московский институт я не смогу, а тут учиться не хочу, да и на завод тоже не стремлюсь.
Кирилл двинулся в коридор. Марика поспешила за ним. Она так растерялась, что не знала, что сказать. Слезы наворачивались на глаза, но она сдерживалась. Происходящее было ей непонятно и по этой причине пугало все больше.
Дверь раскрылась, и в квартиру вошла полная низенькая женщина. Она с изумлением посмотрела на Кирилла, потом перевела взгляд на Марику и улыбнулась.
Добрый день, Татьяна Павловна, вежливо поздоровалась та.
Здравствуй, здравствуй, девочка! Рада тебя видеть, ответила Татьяна Павловна. Вы гулять идете? обратилась она к Кириллу. А сумку зачем взял?
Мам, я в Москву сейчас уезжаю, торопливо заговорил он. Я тебе говорил, что хочу на каникулы, помнишь? А ты разве сегодня не на сутках? Тогда, может, проводишь меня?
И Кирилл глянул в глубь коридора. Марика сразу вспомнила, что его отец привел какую-то женщину и что, возможно, они все еще находятся в квартире.
Так я вышла в смену, торопливо заговорила она, но прибежала тетя Паша и попросила с ней поменяться. Что-то там у нее дома, ей завтра день нужен свободный. Так что я завтра за нее отработаю, но конечно на эти часы меньше. А ты чего вдруг решил сегодня-то ехать? Да и в дорогу бы тебя собрать нужно! И Глебушке что-нибудь передать из дома! Bы меня подождите, я быстро!
Татьяна Павловна сняла куртку.
Но, мама! начал Кирилл.
Ах ты стервь какая! раздался в этот момент веселый мужской голос. Все-то тебе мало! Как выпьешь, так тебя и машина не удовлетворит!
Так у тебя повисло все давно! визгливо ответил женский голос.
Конечно, мы же в отрубе были! ответил мужчина. А со сна хоть у кого повиснет!
Раздался стук открываемой двери, и в конце коридора появились заспанные и все еще пьяные Николай Игнатьевич и его подружка.
Мама, пойдем! быстро сказал Кирилл и двинулся к двери. Проводишь меня!
Ах ты, скотина! тихо и грустно сказала Татьяна Павловна, глядя на подходящего Николая Игнатьевича.
Женщина, увидев ее, тут же спряталась за его спину.
О! Какие люди! расплылся он в пьяной ухмылке. Женка моя тута! Ты ж на работе! Или мне белочка на плечо села? И ты мне просто кажешься?
Я пошла, проговорила женщина бесцветным голосом, сунула ноги в сапоги и накинула пальто.
Она шмыгнула мимо Кирилла и прижавшейся к нему Марики. Но Татьяна Павловна схватила ее за край пальто.
Куда? зло проговорила она. Долго ты таскаться сюда будешь? А? Среди белого дня при живой жене?
Да пошла ты! крикнула женщина, дернула пальто и со всей силы толкнула опешившую Татьяну Павловну.
Та пошатнулась, но потом толкнула ее. Николай Игнатьевич довольно захохотал. Его тусклые глаза начали блестеть. Все происходящее явно доставляло ему удовольствие.
Опаньки, радостно забормотал он, сейчас увижу кошачью драку. Давненько бабы из-за меня не сцеплялись!
Ты еще толкаться?! взвизгнула женщина и ринулась на Татьяну Павловну.
Я попрошу вас оставить мою мать в покое! сухо произнес Кирилл, схватив ее за плечо. И немедленно покиньте квартиру!
Но возмущенно начала женщина. Кирилл раскрыл дверь в коридор и мягко подтолкнул ее к выходу.
Ты еще, щенок, тут будешь продолжала она и злобно на него посмотрела.
Уходите подобру-поздорову, твердо проговорил Кирилл. И лучше здесь не появляйтесь!
А ты чего зубы скалишь? спросила она, остановившись на пороге и развернувшись к Николаю Игнатьевичу.
Иди, дурочка! ответил он. А то сейчас моя женка патлы тебе повыдирает, да и сынок, как видишь, тоже сурово настроен.
Ну, попросишь ты еще у меня! угрожающе произнесла она, сплюнула и стремительно покинула квартиру.
А вот патлы я тебе выдеру, чертов кобель! Все никак не угомонишься?! нервно проговорила Татьяна Павловна и придвинулась к мужу.
Ты чего, чего? тут же испугался он и попятился.
Мы пошли, четко произнес Кирилл, стараясь не смотреть на расстроенное лицо матери. Вы уж тут без нас разбирайтесь. Мам, приеду, сразу позвоню.
Он не стал дожидаться ответа, взял Марику за руку и вышел в открытую дверь.
Когда они оказались во дворе, Кирилл опустил голову и быстро пошел вдоль дома к автобусной остановке. Марика не отставала. Солнце по-прежнему заливало улицы, но она уже этого не видела. На душе становилось все мрачнее.
Ты прости за эту сцену, сказал Кирилл, не глядя на нее.
Ну что уж тут поделаешь? вздохнула Марика. А они ну
Она замолчала.
Не волнуйся, усмехнулся он. Отец ее как огня боится. Мать хоть и тихая на вид, но приструнить его умеет. Есть поезд до Москвы на 18.30, без перехода сказал Кирилл, на него точно успею. И в 7 утра уже выйду на Казанском вокзале.
Завернув за угол дома, они увидели, что к автобусной остановке только что подъехала маршрутка.
Я побежал, быстро сказал Кирилл, чмокнул ее в щеку и бросился к маршрутке.
Но Марика и не подумала отстать и побежала рядом. Они забрались внутрь и уселись на свободные задние места. Кирилл передал водителю деньги и повернулся к Марике. Его лицо раскраснелось, он выглядел возбужденным, глаза сквозь пряди челки ярко блестели.
Хочешь проводить? спросил он, едва перевел дух. Не надо! Уезжай домой, прошу тебя!
Но она опустила голову и отрицательно покачала головой. Кирилл обнял ее за плечи и прижал к себе.
Я вернусь через неделю, прошептал он ей на ухо. К началу занятий здесь буду. Обещаю звонить тебе ежедневно.
Денег не хватит, тихо проговорила Марика и всхлипнула, уткнув лицо в его поднятый воротник. Мне кажется, ты бежишь от кого-то, добавила она и подняла на него влажные глаза.
Кирилл вытер слезинки на ее щеках и поцеловал в кончик носа.
Не говори глупостей, ответил он. Просто решил поехать к брату. К тому же не хочу присутствовать
Он, не договорив, замолчал. Марика выпрямилась и заглянула ему в глаза.
Но ведь необязательно тебе присутствовать на ее похоронах, сказала она.
Я думаю, что будут все наши из школы, после паузы проговорил он грустным тоном и отвернулся в окно.
Они молчали до тех пор, пока не приехали на вокзал. Кирилл быстро пошел в кассы. Марика, кусая губы, двигалась за ним. Очередь оказалась небольшой, всего пять человек. Когда Кирилл подошел к окошку, то Марика внезапно достала из кармана куртки свой паспорт и протянула ему.
Ты чего? с недоумением спросил он.
С тобой поеду, ответила она.
С ума сошла? возмутился Кирилл.
Но Марика не ответила, выхватила его паспорт и протянула оба документа в окошко.
Два купе до Москвы, сказала она.
Какой поезд? равнодушно спросила оператор.
Ближайший, ответила Марика и взяла деньги из дрожащих пальцев Кирилла.
«Как хорошо, что я все время ношу паспорт с собой», довольно думала она.
Марика получила его всего месяц назад. Кроме этого у нее появилась банковская пластиковая карточка с кругленькой суммой на счету. Как только Марике исполнилось 16, отец решил, что ей необходимо самой научиться распоряжаться деньгами.