Понимаешь, как-то сказал он, проведут медицинскую экспертизу, его признают психом и поместят в клинику. Вот и все наказание!
Они в этот момент устроились в маленьком тихом сквере на скамейке, укрытой густыми кустами сирени. Кирилл откинулся на спинку и притянул Марику к себе.
Бедная Ирочка! прошептал он. Это я во всем виноват!
Не говори так, ответила Марика. Ты же ничего не знал! А этот Дарк точно ненормальный. Это очевидно!
Таких нужно сразу к стенке! возмущенно сказал Кирилл, выпрямился и повернулся к ней.
Его глаза были влажными.
Не мы это решаем, мягко произнесла она и отвела упавшую на его глаза челку. Нам нужно жить дальше и стараться больше не попадать в подобные ситуации.
Но я не смогу все это забыть! ответил он.
И не надо! уверенно проговорила Марика. Мало ли каких психов еще встретишь! Так хоть знать будешь!
Савелий Иванович как-то мне сказал, после паузы задумчиво произнес Кирилл, что все дело в эмо.
В эмо? изумилась она. А при чем тут эмо?
Он сказал, что вся эта субкультура сознательно выбрала роль жертвы. А если есть жертва, то палач всегда найдется, серьезно произнес он.
Все-таки не нужно рассуждать так прямолинейно, после паузы мягко проговорила Марика.
Да? усмехнулся Кирилл. А кого постоянно избивают, дразнят, над кем издеваются и в реале, и в Сети, кого «накрывают» после эмо-концертов? Это мы тут в нашем городе спокойно живем. Но, видимо, баланс должен быть соблюден. И у нас появляется маньяк, из-за которого погибли, заметь, только эмо. А это похуже «накрывалова» концертов, когда эмо просто забрасывают мешками с мукой или бьют. Знаешь, я четко понял, что все дело именно в позиции жертвы. Но хочу ли я продолжать оставаться жертвой, вот вопрос?
Я точно не хочу, тихо сказала Марика и прижалась к нему.
А я тебе и не позволю! уверенно проговорил Кирилл и обнял ее. Я слишком люблю тебя!
Глава пятая
Марика закончила десятый класс. Кирилл благополучно сдал экзамены и получил аттестат. Выпускной проходил как обычно. По традиции вначале в школе, а затем после прогулки по главной площади выпускники шли на берег небольшой речушки и на местном пляже продолжали веселиться. Но Кирилл не пошел вместе со всеми на пляж. Он чувствовал внутреннюю опустошенность. К тому же одноклассники, уже бывшие, казались ему странно чужими малознакомыми людьми. Он словно в одночасье переместился в параллельный мир, и захотелось одиночества. Кирилл смотрел вслед шумной нарядной толпе ребят, уходящих с площади. И ему казалось, что это уходит его детство. Он постоял какое-то время возле памятника В. И. Ленину, наблюдая за выпускниками других школ, потом вдруг вспомнил, как встретился тут с Марикой, как она тогда удивила его, совершенно поменяв облик и став за несколько часов эмо-герл.
Нежность затопила его сердце. Кирилл после краткого раздумья достал телефон и набрал ее номер. Было почти два часа ночи, но это не смутило его. Марика, к его удивлению, явно не спала, так как ответила мгновенно.
Прости, что так поздно, сказал он. Но я
Кирилл замолчал, не зная, как выразить ту щемящую нежность, смешанную с грустью, которая переполняла его сердце и вызывала слезы на глазах. Они скоро должны были расстаться. Кирилл твердо решил уехать в Москву. Ему на имейл продолжали приходить предложения от самых разных агентств. Марику также приглашали сниматься, но не так активно. Она, естественно, отказывалась. А вот Кирилл решил попробовать, тем более Арсений обещал помочь.
Я соскучился, продолжил он.
И я, ответила Марика.
А ты почему не спишь? поинтересовался он.
О тебе думаю, тихо засмеялась она.
И что думаешь?
Что ты на выпускном, с девчонками гуляешь, веселишься, после паузы ответил она.
Хочешь, к тебе приду? предложил Кирилл.
Мама дома, после паузы ответила Марика. Правда, спит давно.
А ты выйди во двор, предложил он. А то я умру, наверно, от тоски по тебе! Три дня уже не виделись!
Я послезавтра улетаю в Сочи, вдруг сообщила она и вздохнула. На месяц! Наши соседи едут, их дочка со мной в одном классе. Вот мать и решила меня с ними отправить. У них там свой дом прямо на берегу моря.
А я завтра вечером уезжаю в Москву, сказал он. И это уже решено.
Господи! грустно проговорила Марика. Что же ты мне ничего не сказал?
Вот, говорю. Знаешь, я уже иду в твою сторону. Давай, выходи в сад. У вас там за домом, прямо за бассейном, есть маленькая беседка. Я буду примерно через час. Я иду очень быстро, просто лечу! Выходи!
Хорошо, прошептала она и положила трубку.
Марика пришла намного раньше в условленное место. Ночь была теплая, но она прихватила из дома плед. Постелив его на лавку в беседке, легла и стала смотреть в просветы между деревьями на крохотные, но яркие звездочки. Она не могла сдержать слезы, и они текли и текли по ее щекам. Марика знала о планах Кирилла, но все не верила, что он скоро уедет. И они долго не увидятся. Ей нужно было окончить школу, а он в родном городе оставаться не хотел, потому что путь ему был только на один из заводов. А выбирать рабочую специальность Кирилл не стремился. Он понимал, что это ему чуждо, Григорий Григорьевич, правда, предложил ему работу секретаря в мэрии, но Кирилл поблагодарил и отказался, считая, что это работа исключительно для девушек.
Солнышко, ты здесь? раздался шепот.
И Марика села, вглядываясь в кусты сирени, росшие сбоку от беседки. Они зашевелились, и показался Кирилл. Его рубашка четко белела в темноте.
Иди сюда, тихо позвала она.
И Кирилл вошел в беседку. Он положил пиджак на лавку, сел на край круглого стола и улыбнулся.
Какой ты нарядный! заметила Марика, разглядывая его белую рубашку, темный галстук и строгие темные брюки.
Все-таки выпускной, ответил он. Знаешь, я даже волосы хотел подстричь. Но вовремя вспомнил, что мне такая прическа для работы понадобится. Меня ведь приглашают пока исключительно на типаж эмо-боя.
Да, прошептала она, приблизилась и стянула галстук с его шеи.
Кирилл сидел неподвижно, не сводя глаз с ее белевшего в полумраке лица. Марика медленно расстегнула его рубашку и положила прохладные ладони на грудь. Потом скользнула по плечам, забралась пальцами в волосы и разлохматила их. Кирилл улыбнулся и прижал ее к себе. Марика была в тонком батистовом сарафанчике. Кирилл стянул лямочки с ее плеч. И начал целовать гладкую нежную кожу. Потом отстранился и посмотрел на Марику. Сарафан сполз, она пошевелила плечами, и он скользнул на пол. Марика оказалась полностью обнаженной, так как на ней не было трусиков. Кирилл судорожно вздохнул, потом расстегнул ремень. Сложив свою одежду на лавку, он повернулся к ней. Они не говорили ни слова, только смотрели друг на друга. Марика взяла с лавки плед и положила его на стол. Потом легла животом на край. Ее маленькая попка белела в темноте округлыми очертаниями. Кирилл склонился и начал щекой тереться о ягодицы, потом его губы коснулись копчика спустились ниже, Марика чуть сдвинулась вниз. Когда она почувствовала, как влажный язык забирается между ягодиц и спускается все ниже, она тихо засмеялась от удовольствия. Он играл с ее набухшими губками, ей становилось все приятнее. Она чуть развела ноги и приподняла бедра. Тут же язык сменился чем-то более горячим и округлым. Марика замерла, чувствуя, как головка скользит между ее губок, как они раздвигаются и словно обхватывают ее. Она услышала тихий стон, пальцы вцепились в ее бедра, головка сильно давила, и ей стало больно. Но Марика решила потерпеть на этот раз. Она не двигалась, обмякнув и распластавшись по столу. Кирилл застонал громче и толкнул резче. Марика сдавленно вскрикнула. И он сразу прекратил двигаться.
Тебе больно? прошептал он, навалившись на нее.
Но она молчала. Кирилл отодвинулся и сел на лавку. Марика повернулась к нему.
Я так не могу, тихо сказал: он. Я же чувствую, что тебе больно.
Так всегда в первый раз, прошептала она. Я много об этом читала в Сети. Я потерплю.
Я так не могу, повторил он. И еще я боюсь
Кирилл замолчал.
Чего? удивилась она.
А вдруг ты забеременеешь? после паузы сказал он. Мы же без резинки пытаемся. А это неправильно. Я знаю, что мы оба здоровы, но о возможной беременности никогда не говорим. И я боюсь. Ты не думай, не ответственности! Я люблю тебя, и по-любому мы всегда будем вместе. Просто сейчас неподходящий момент, не находишь?
Марика засмеялась и поставила ноги на лавку по обе стороны его бедер. Он начал гладить их, передвигаясь от щиколоток к коленям.
Я знаю, когда мне можно, тихо сказала она, Высчитываю по календарю опасные дни. Так что можешь не бояться. Сегодня можно.
А это наверняка? спросил он и потерся щекой о ее ноги.
Точно! кивнула она и легла на спину. Кирилл встал, закинул ее ноги себе на плечи и провел набухшей головкой по ее губкам. Его пальцы начали теребить ее сразу напрягшиеся соски.
Давай сразу! тихо сказала Марика. Просто втолкни его в меня, и все! Я так хочу этого!
И она тут же почувствовала резкий толчок. Кирилл схватил ее за бедра и потянул на себя. Он входит все глубже и глубже, едва сдерживая стоны. Марику прошиб пот от боли. Она вцепилась в закругленные края стола, но не произносила ни звука. Ей казалось, что Кирилл вошел нереально глубоко. И удивилась, что ее тело способно на такое. Боль стала слабее, к тому же это было странное ощущение. Она чувствовала необычайный восторг оттого, что наконец-то они соединились. Этот восторг вызывал какой-то внутренний отклик в ее теле, низ живота ныл не только от боли, но и от возбуждения. И Марика расслабилась, начиная получать наслаждение. Ей казалось, что сейчас все правильно, что их две половинки слились и появилось гармоничное единое существо, наполненное любовью. И ей не хотелось, чтобы Кирилл выходил и вновь становился отдельной половинкой. Но вот она услышала вскрик, его руки вцепились ей в бедра, она почувствовала, как все внутри ее пульсирует, потом наполняется горячей влагой. Кирилл замер. Потом выскользнул из нее. Марика судорожно вздохнула, ощутив странную пустоту и грусть. Кирилл наклонился и поцеловал ее, шепнув в раскрытые губы: «Люблю тебя! Теперь я полностью принадлежу тебе».
И я, прошептала она и закрыла глаза. Кирилл осторожно снял ее со стола и усадил себе на колени. Марика обняла его за плечи. Все хорошо? спросил он.
Люблю тебя, ответила она.
Они посидели молча какое-то время. Кирилл покачивал ее на коленях.
Вдруг Марика соскользнула на пол и сказала:
Пошли поплаваем! Ночь теплая!
Пошли! легко согласился он.
Они направились к бассейну нагими. Ночь действительно была очень теплая и безветренная. Мягкая трава пружинила под ногами. Когда они подошли к бассейну, то увидели, что звезды отражаются в неподвижной воде.
Как красиво! прошептала Марика. А я даже не знала, какое чудо есть у меня в саду! Звездный бассейн!
Ты просто никогда не купалась ночью! заметил Кирилл и прыгнул в воду.
Марика, с трудом сдерживая смех, последовала за ним. Звезды рассыпались на множество крохотных сверкающих искорок, и они плавали по ним, улыбаясь от счастья. Но вот Кирилл догнал Марику и обхватил ее. Она прижалась к нему, закинув ноги на пояс и обняв руками шею. И тут же почувствовала, как он входит в нее. Боли практически не было. Их тихие стоны разносились по воде, искорки разлетались вокруг их раскачивающихся тел в разные стороны, и они не хотели останавливаться. Но вот край неба начал менять свой темный цвет на более бледный. На смену черноте приходили розовые тона.
Светает! испуганно проговорила Марика. Который может быть час?
Сейчас светает рано, ответил Кирилл. Но ты права, мне пора!
Они быстро оделись.
Не уходи! вдруг сказала Марика и прижалась к нему.
И Кирилл остановился, обняв ее и гладя по волосам. Неподалеку залаяла собака. И они невольно отпрянули друг от друга.
Пора, солнышко, сказал он и крепко поцеловал ее. Будь умницей. Не забывай меня. И прошу, умоляю, не приходи сегодня на вокзал! Я этого не вынесу!
Это я не вынесу! прошептала Марика и всхлипнула.
Я буду звонить тебе ежедневно, писать SMS-ки и на «мыло». И я буду приезжать при первой возможности. Окончишь школу, и мы что-нибудь придумаем, чтобы больше никогда не разлучаться. Ну не плачь, пожалуйста! И люби меня!
Сказав это, Кирилл оторвался от нее и быстро пошел за беседку. Марика осталась на месте. Потом разрыдалась. Ей казалось, что он уходит навсегда.
На следующий день Кирилл уехал в Москву Марика выполнила его просьбу и не появилась на вокзале.
В Москве Кирилл поселился у Глеба. Тот встретил его и сразу начал выяснять о планах.
Сегодня же позвоню Арсению, ответил Кирилл. Он сейчас в Москве. Обещал участие в каком-то его проекте. Кажется, он хотел сделать серию под названием «Парни Москвы».
Понятно, кивал Глеб. Ну, ты затусовался! Бабла сколько платят? поинтересовался он.
По-разному, уклончиво ответил Кирилл.
Ты не напрягайся, усмехнулся Глеб, я в твой карман не лезу. И в комнате моей можешь жить, сколько хочешь. Только неудобно там тебе будет, сам видел. Маленькая она, да и с напарником снимаем. Правда, он недавно нашел какую-то бабу с ребенком, так, почитай, у нее все ночи проводит.
Знаешь, Арсений обещал меня поселить к какому-то своему другу. Тот в Африку уезжает на дм месяца, как я понял, документальный фильм снимать. Так я пока в его квартире поживу.
Ну, ты затусовался! повторил Глеб и заулыбался. И кто бы мог подумать, что твои эмо-имидж так тебе поможет устроиться в жизни. И мне, что ли, волосы отрастить и в черный цвет покрасить?
Так ты уже старичок для эмо! расхохотался Кирилл. Двадцать три скоро!
Вот и я о том, заметил тот и погрустнел. Когда они приехали к Глебу, то Кирилл сразу позвонил Арсению.
Что ж ты не сообщил! сказал тот. Я бы тебя встретил!
Спасибо! Но меня брат встретил, ответил Кирилл.
Значит, так, я через час должен быть в студии.
Приезжай сразу туда. Сегодня же отснимемся. Надеюсь, ты имидж не сменил?
Не-а, улыбнулся Кирилл. Хотя перед выпускным чуть волосы не подстриг.
Еще чего не хватало! Ты мне нужен именно в таком виде. А Марика где?
В Сочи скоро улетит.
Она бы тоже понадобилась, сказал Арсений. Не мешало бы снять «эмо-лав-2». А то столько откликов на эту работу!