Нервно запричитала женщина и тут же совершила свою роковую ошибкунаконец-то раззявив во всю дверь, попыталась протиснуться внутрь. И, было, уже уловила взглядом на полу разбитую чашку и окровавленные осколки, было, уже стала чуять подвох, как я
что было духу. замахнулась, замахнулась на старуху
Не ожидала, опешила, растерялась та. удар, резкий удар по головеи размозжилась, разлетелась посудина в дребезг, лишив женщину возможности соображать, удержаться на ногахрухнула на пол.
Отчаянный рывоки выскочила я в коридор, бросилась бежать. но секунды и выстрел. Глухой хлопоки в моей лодыжке неистово запекло, в короткие секунды конечность занемела, отмерла.
Рухнула, рухнула я на пол
Испуганно обернулась
Старуха, служанка это был ее выстрел. Ее. И пусть вместо пули был дротик, результат был намного хуже.
Молниеносно "жидкий азот" все тело за считанные, едва ощутимые секунды превращал в льдину,
сознание мутнело, серело. В горле скомкалась тошнота.
Я едва ли удерживала реальность в сознании
Мой шанс, мой шанс, подобно слизкому вьюну, живо выскакивал из рук, убегая назад в бездну.
что было мочи, что было сил. я завопила во все горло, пока и вовсе не застыла
ПОМОГИТЕЕЕ!!! СПАСИТЕЕЕЕ!!! ОСВОБОДИТЕ МЕНЯ!!!! УМОЛЯ
Глава Двенадцатая
* * *
Возможно, старуха (которая, как я окончательно убедилась, была вампиромправо, не знаю, чем (кем, на ком) она питалась), или уже сам Лорд
но меня, без сознания, спешно оттащили назад в комнату и снова скрыли за "семью" замками.
И вообще, что было следующие полтора месяца, я едва ли помню. Сутками лежала в бреду, сражалась за свою жизнь. Балдмер не смог простить мое предательство, а потому я была жестоко наказана:
лишена вечерних его "развлечений", в виде "музыкальных программ" и "чтения (слушания) поэзии гениальных классиков Англии" (знал бы, идиот, как я их ненавидела),
нормальной пищи,
но самое главноедоверия и уважения.
Меня превратили в настоящую вещь, вещькоторую кроме как использовать, больше незачем было "брать в руки".
Напившись, нагулявшисьменя тут же выбрасывали долой, отдавая в лапы "лекаря", "лекаря", который меня искренне ненавидел. Теперь все ее "процедуры" стали невыносимо болезненными и, вообще, едва ли совместимыми с жизнью "смертного".
я сходила с ума, заживо сгорала в лихорадочном припадке, жаре и бреду, но наступал вечер и, когда до "визита" Лорда оставалось совсем немного, старуха спешно "замывала" следы своих шалостей, пытокона вытягивала меня за уши с того света и вновь превращала в "живую".
Так было и в этот вечер. Я до последнего, не представляла, что меня ждет
Наконец-то придя в себя, собравшись с силами, тут же сползла с кровати, бросилась к комоду, жадно схватила, припала губами к чашке, и стала вбирать, вливать в себя спасительную жидкость (холодную, пресную воду), туша внутренний пожар и соленое царство.
Глубокий вдохи наконец-то снова ощутила себя настоящей.
Неспешные шаги, присела на край кровати. Усталый взгляд вокруги резво выключила, потушила свое солнце (ночничок у кровати).
свернуться калачикоми наконец-то отдохнуть, расслабиться
Еще каких-то минут двадцать-тридцатьи коршун явиться за своей добычей,
добычей, уже полностью оправившейся от прежних мук, хворей, ставшей ясно видеть, слышать, ощущать
А пока, пока можно отдаться своим мыслям, мечтам
Как же я скучала по прежней жизни. И верите, верите. уже и забыла, как это быть частью XX века что такое "нормальная, современная, цивилизованная жизнь". Для меня стали дикими такие понятия, как автомобиль, телевизор, телефон, магазины Черт, я стала одной из нихя стала эхом прошлого.
Минуты, мои драгоценные минуты покоя добежали до своего конца
замки залаяли; забрюзжали, затрещали затворы.
Несмело рыкнула дверь.
А я не оборачиваюсь, не хочу. Не буду И даже веки жадно зажмурила, прогоняя реальность.
До последнего тяну миг. миг счастливой безмятежности.
Удивительно, но Лорд впервые не потребовал включить свет (отчего-то это его всегда заводило: видеть всё, следить за процессом, хотя, как я полагаю, и при тусклом огоньке вечно горящей лампы у самого потолка (мера безопасности), мог все прекрасно рассмотреть).
Несмело присел на кровать.
Не шевелюсь, пытаюсь мысленно себя представить мертвой.
Лег рядом, робко придвинулся ближе, прижался к моей спине.
(Лорд, Лорд, где же делась ваша властность и самоуверенность? что с Вами стало?)
Поцелуй, короткий поцелуй в шеюи клыки тут же вошли в мою плоть
Я не кричала. Не рычала, не плакала. Лишь невольно, инстинктивно дрогнулаа так привыкла.
Странный, странный это был день необычный.
Впервые, впервые он делал это как-то нежно, ласково
обнял, пропустил, обвился рукой вокруг моей талии (чуть выше, ближе к груди), и несмело притянул жадно притиснул к себееще ближе (тем самым пресекая мою любую (возможную) попытку двигаться, вырваться, шевелитьсяпомешать совершить задуманное) он пил. пил.
пил словно вино из чаши.
и сегодня решил не останавливаться.
Я поняла, поняла это, да было слишком поздно.
(но и потом, чтобы я сделала? что? ничего.
Хозяин решил, что кукла отжила свое. и больше нечего ей делать ни здесь, ни где либо еще)
моя участь предрешена:
я должна умереть.
ну и. слава Богу
спасибо
Еще мгновение, еще
и на душе стало как-то очень легко, спокойно
а в глазах, в глазах моих застыл образ "придуманного Принца". В них застыл мой "придуманный" Берн
Глава Тринадцатая
Когда я пришла в себя, то всё было, вроде, как прежде
Правда, "лекаря" моего нигде не видно, да и лихорадка не разрывала тело,
и дверь,
дверь была нараспашку
Во рту стоял непривычно сладкий вкус, а грудь моя была заляпана, замазана засохшими следами-потеками темно-багровых рек.
В головелегкий дурман, а в конечностяхслабая дрожь. Мышцы нервно подергивались, то и дело простреливая в разных частях тела
Ничего, ничего не могла я понять. Пока. пока не наткнулась на комоде, рядом с огромной чашкой с застывшей, спекшейся, взявшейся в тугие комки, крови записку
"Вот и все.
Сегодня ровно год, как ты у меня. Твой долг выплачен сполна.
Неважно, что держало нас вместе, что происходило. и кто кому что причинил. Отныне мы снова чужие люди, и никто никому ничего недолжен.
Просто так я не в праве тебя отпустить. Ты знаешь, знаешь слишком много
И хотел, было, уже убить Да нет, убил. Я убил тебя Но в последний миг решил, что заслуживаешь шанс попытаться
Я дарю тебе вечность. Дарю, но, место свое не уступаю.
Любой ценой храни в тайне имя своего Сира, иначе мне придется самолично исправить, сотворенную эту мою в порыве жалости, ошибку.
Я оставляю тебе деньгибезвозмездно,
их хватит, чтобы сбежать из страны и затеряться в какой-нибудь провинции, начать новую жизнь с чистого листа. Исчезнии обещаю, что забуду про тебя.
Запомни Три закона Вечных и ни при каком условии не нарушай их:
никогда, никому не признавайся в том, кто ты есть на самом деле;
не покушайся на соплеменника без Законом "оправданной" на то причины;
сотворив себе подобного, отдай свое место под солнцем.
Прощай.
P.S. К утру тебя в доме и в этом городе не должно быть, иначе я передумаю"
Глава Четырнадцатая
Открытая клетка, отсутствие стражи,
авто, брошенное у входа, с ключами в замке зажигания
(да, да, еще один казус в жизни больного "консерватора")
приличная сумма денег на руках
(я не считала, но судя по толщине пачек стодолларовых купюрнемало),
а главноедобро самого "Хозяина" -
всё это обещало сделать мой "побег" куда более успешным, чем предыдущий.
Я убегала,
убегала, как и было велено: от ужасного прошлого, от "неправильного" будущего и от всего, что было теперь под запретом.