Теперь Серж пересадил их на деревянный кухонный стул. Тереза стояла позади стула, а Лили опустилась на нем на колени, в восхищении уцепившись за открытое кимоно Терезы. Та продолжала излагать свои советы:
Всегда старайся ходить только в те рестораны, в которых ты бывала раньше, чтобы тебя там запомнили. И всегда давай хорошие чаевые в туалете.
Сержу эта композиция не понравилась, и они сменили позу, снова вернувшись за кухонный стол. Одна нога опять задрана вверх, но на этот раз аппарат установлен спереди.
И никогда не таскай по вечерам с собой больше денег, чем может понадобиться, чтобы заплатить за себя в баре и за такси домой. Тогда у тебя нельзя будет ни занять, ни отнять.
Серж поставил девушек лицом друг к другу.
Так, ближе Еще ближе Чуть коснитесь друг друга
Лили было сказано, чтобы она скинула свое кимоно.
Если попадешь в Сен-Тропез, продолжала Тереза, не делай вид, будто ты остановилась в одной из самых дорогих гостиниц, потому что это можно легко проверить, и тогда выяснится, что ты там не живешь. Договаривайся встречаться с кем-нибудь всегда только в «Сенекере». А если будут расспрашивать, где ты остановилась, скажи, что в маленькой гостинице, недорогой и спокойной. Богатым всегда нравится, когда им так отвечают, и они никогда не узнают, что на самом деле ты живешь в одной комнате еще с четырьмя другими девочками.
Перестаньте трепаться и давайте работать серьезно, слышите?! Тереза, сядь на этот дурацкий стул и отклонись назад. Так у тебя хоть сиськи торчать кверху будут. А то совсем обвисли. Лили, а ты зачесывай ей волосы сзади наперед.
Убедившись, что официальными розысками Лили никто не занимается, Серж немедленно приступил к осуществлению следующего этапа своего плана. Цель этого этапа заключалась в том, чтобы заманить Лили в свою постель.
Однажды вечером, после того как они заработались допоздна, делая серию снимков в ночной сорочке на стоявшей в студии постели, Серж наклонился над Лили, чтобы легко, по-отечески поцеловать ее в лоб. Обычно это означало, что на сегодня работа закончена. На этот раз, однако, он свернулся калачиком рядом с ней и пробормотал: «Сержу захотелось к кому-нибудь прижаться».
Лили мгновенно насторожилась и словно оцепенела. Но вскоре она услышала его ровное тяжелое дыхание и в конце концов не заметила, как заснула сама. Тогда Серж поднял голову, осмотрелся, быстренько разделся и забрался под простыни. Среди ночи Лили проснулась от странного ощущения: сквозь сон она почувствовала, что ее влажный клитор кто-то поглаживает, медленно и ритмично. Все еще в полусне, она лениво и томно потянулась, и все ее тело задрожало. Маленький и узкий таз оторвался от постели, выгнулся вверх, она сильно задрожала и почувствовала первый в своей жизни оргазм.
Она лежала, пораженная, испуганная и взбешенная, задыхаясь и чувствуя себя в чем-то виноватой, пока Серж, облегчившись, принялся целовать ее в глаза, а потом взял ее маленькую ручку в свою и уверенно провел ею сверху вниз по своему массивному волосатому торсу.
Неопытная и послушная, Лили даже не понимала, насколько изощренно ее эксплуатируют и используют.
Тереза и Серж казались такими уверенными в себе, такими опытными, такими знающими жизнь.
Терезе Лили казалась любопытной и привлекательной. Она не могла оставаться равнодушной к детской непосредственности и восторженности Лили и нередко поддразнивала ее за эти качества.
Но у меня никогда раньше не было настоящей подруги, совершенно серьезно отвечала ей Лили, не было никого, кто на самом деле любил бы меня. Когда я училась в школе в Швейцарии, другие девочки называли меня воображалой и задавакой, потому что я ходила на дополнительные занятия; а их мамы не разрешали им играть со мной, потому что у меня не было папы. Когда я училась в школе в Нёилли, у меня просто не было времени, чтобы близко познакомиться с другими девочками; а вне школы мне не позволяли ни с кем встречаться, потому что мадам Сардо считала, что это будет мешать моей работе Нет, она имела в виду работу по дому Теперь ты понимаешь, как это прекрасно, когда у тебя есть настоящая взрослая подруга.
Тереза почувствовала себя неудобно:
Судя по тому, как на тебя смотрят на улице, у тебя скоро не будет отбою от друзей-мужчин.
Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но я понятия не имею, почему они все так на меня смотрят.
Есть что-то такое в твоем взгляде, неохотно призналась Тереза.
В тот вечер Лили заперлась в ванной и просидела там два часа, добросовестно разглядывая собственные глаза и пытаясь в них что-нибудь обнаружить. Но из зеркала смотрели на нее самые обычные глаза. С ресницами ей, конечно, повезло. Но у очень многих девушек были большие темные глаза и длинные блестящие ресницы, не вызывавшие ни у кого на улице такой реакции, какую вызывала у самых обычных прохожих-мужчин Лили. Нет, она совершенно не понимает, при чем тут глаза. Но все же она попробует проверить. И в следующий раз, отправляясь погулять, она надела вишнево-красный вельветовый костюм с туго перетянутой талией и уставилась прямо в глаза первому же встреченному ею на улице мужчине. Она не мигая смотрела ему прямо в зрачки, потом моргнула так, словно глаза у нее заслезились, и слегка улыбнулась ему. И в то же мгновение она увидела, как выражение обычной похоти сменяется на лице мужчины откровенным и бескорыстным восхищением. «Да, действительно, у меня какой-то особый взгляд», возбужденно подумала Лили. Она не понимала, в чем тут дело; но взгляд этот действовал и творил чудеса.
Серж баловал Лили и продолжал ее гипнотизировать. Когда она повиновалась ему беспрекословно, он мог быть экспансивным и обаятельным. Если же она не делала того, чего он от нее добивался, он становился грубым и начинал угрожать ей:
Хочешь, чтобы полиция пронюхала, где ты скрываешься? Хочешь, чтобы они узнали, что ты сделала подпольный аборт? В тюрьму хочешь угодить? Или назад к Сардо? рычал он на нее как-то весной, вскоре после того, как они закончили работу над календарем.
Серж, пожалуйста, не надо. Хватит.
Тогда залезай вместе с Терезой в кровать, и довольно скулить!
Лили уже не чувствовала ни унижения, ни стыда, когда ей приходилось позировать полностью обнаженной. Тереза и Серж относились к этому без всяких эмоций, просто как к работе. Таким же было и отношение других фотомоделей, которые время от времени позировали для Сержа. Скинуть с себя всю одежду для них было не сложнее, чем сбросить туфли. И все без исключения девушки спали с мужчинами. По словам Терезы, это доказывало, что ты уже больше не школьница.
Но на этот раз все было иначе. На этот раз они снимали фильм. Стояла кинокамера, и в студии были новые мужчины, которых она не видела раньше. Нахмурившись, Лили сбросила вишнево-красную хлопчатобумажную накидку и вспрыгнула на двухспальную кровать, выдвинутую сейчас в самый центр студии и со всех сторон окруженную прожекторами. Серж включил обволакивающую музыку, взобрался на платформу, где стояла камера, снимавшая верхние планы, и принялся командовать оттуда Лили. Она была скованна и держалась напряженно и неестественно. В конце концов он сказал: «Ладно, сделаем перерыв» и подошел к кровати, на которой, ссутулившись и обхватив руками колени, сидела Лили.
Ты сегодня чересчур напряжена, радость моя. Вот что я тебе скажу: набрось-ка ты на себя эту накидку, а я пока согрею тебе молока и добавлю в него малость рому. Это помогает. Ты сможешь расслабиться, малышка. Он выскользнул в грязную, неопрятную кухню, растолок в порошок три таблетки успокоительного, всыпал их в горячее молоко и добавил туда ром и сахар. С выражением доброго дядюшки на лице, весь сияя, он вошел в студию с чашкой в руках и протянул ее Лили. А если после этого ты не почувствуешь себя лучше, радость моя, мы на сегодня на этом закончим, сказал он.
Выпив смесь, Лили впала в полудремотное состояние и уже ничему не сопротивлялась.
Ущипни ее, Тереза, не давай ей заснуть! Ну, девочки, а теперь начинайте. Тереза, начинай с ее сисек.
Лили лежала распростертая на постели и не шевелилась. Тереза мягко стащила с нее красную накидку и вытянула ее из-под Лили, потом принялась поглаживать и ласкать ее груди. Почти не осознавая, что происходит, Лили вяло сопротивлялась, пыталась оттолкнуть ее, но руки почему-то перестали ее слушаться, как будто они были без костей. Тереза отвела ее руки назад, ей за голову, и наклонилась ртом к левой груди Лили.