Владимир ЗуевТРОПИНКА В НЕБОПовесть
ГЛАВА ПЕРВАЯОдна настырная девчонка пытается прорваться в ВВС
Долго громыхал переполненный трамвай по своему маршруту! Остановки не объявляли, и Манюшка спрыгнула наугад. Не меньше часа бродила по пыльным улицам окраины и наконец вышла куда нужнок ограде из остроконечных железных прутьев с наваренными голубыми авиационными эмблемами. За оградой виднелось Г-образное кирпичное четырехэтажное здание с выгоревшим красным флагом на крыше.
По бетонной потрескавшейся дорожке девочка прошла к высокому гранитному крыльцу с двумя массивными колоннами у самого входа в здание. Ее охватил страхпрямо аж засосало под ложечкой и пусто стало в груди. Ну вот куда, куда понесло? Прямо как с обрыва в вир головой. Вот дурочка малосольная!
Чтобы прийти в норму, она стала рассматривать этот дом, тяжелую деревянную дверь, свежеэмалированную синюю дощечку-вывеску, на которой желтела эмблема авиации и белели ровные ряды букв:
Министерство просвещения УССР
Днепровская средняя специальная школа
Военно-Воздушных Сил
«Ну, ладно! успокаиваясь, сказала себе Манюшка. Приехала, так что ж теперь? Поцеловать пробой и повернуть домой? А ну, вперед!»
В просторном вестибюле дорогу ей заступил высокий спецшкольник в выгоревших гимнастерке и брюках. Смуглое лицо его, выражавшее скуку, оживилось, в карих глазах запрыгали веселые светлячки. Он перебросил винтовку в левую руку, изобразил светский полупоклон и, в медовой улыбке блеснув золотым зубом, осведомился:
Чем могу служить, княгиня?
Чтобы не задирать голову, Манюшка зыркала на него исподлобья. Сказала недружелюбно:
Мне к начальнику. Если вопросов нет, отпрянь граф!
У «графа» отвисла губа и вскинулись брови. Но оторопь быстро прошламол, и не таких видал. Поднеся к глазу воображаемый лорнет, он некоторое время изучал дерзкую посетительницу.
Вы ошиблись, княгиня, учтиво сказал он, отступая с дороги, я не граф, а барон. Барон фон Трош, честь имею.
Манюшка обдала его ледяным взором.
Ах, извините, пожалуйста, по манерам вы вылитый граф.
В приемной Манюшке сказали, что начальник школы в отпуске, а замещает его начальник учебной части Павел Александрович Дубков.
Им оказался идеально лысый человек с сердитым взглядом из-под нависших лохматыми пучками бровей. Манюшка нашла его на первом этаже в окружении толпы мальчишек, одетых в гражданское. Не успела она к нему пробитьсяраздался его рокочущий бас:
В одну шеренгустановись!
Моментально оценив обстановку, Манюшка втиснулась в строй. Командный голос Дубкова снова раскатился по коридору, отдаваясь под потолком недовольным эхом:
Р-равняйсь!.. Ты что ногу отставил? Тут тебе не танцплощадка!.. Волос дыбом встает, как поглядишь на такое равнение!.. Смирно!.. Голову выше, на полу пятаки не валяются! Кровь в жилах останавливается от такой разболтанности!
Рядом с Манюшкой, слева, кто-то проворчал:
Этот кудрявый перегавкает самого лютого кобеля, ей-бо!
Справа кто-то хихикнул, в разных местах занялось несмелое роптанье. Все смял упивающийся властью гром:
По порядку номероврассчитайсь! Отставить! Голову поворачивай, когда называешь номер. По порядку номероврассчитайсь! Не выпячивай живот, нас им не удивишь!.. По двадцатый номер включительнонапра-во! Четче надо, четче! Чего извиваешься, как ящерица?
Строй растянулся почти на весь коридор. Дубков, конечно, не мог держать в поле зрения каждого, да и темновато было из-за малочисленности окон. Поэтому Манюшкину юбку он пока что не засек.
Первая группа будет писать математику, втораядиктант. В крайний и соседний классышагом марш!
Едва ребята успели сесть за парты, дверь распахнулась от резкого рывка и в класс буквально ворвался мужчина лет двадцати пяти, одетый в военную формукитель, брюки навыпуск с голубым кантом, но без погон. Было в нем какое-то отдаленное сходство с Лермонтовым: продолговатый череп, выпуклый лоб и лермонтовская прическа. Впалые щеки покрывал нездоровый румянец. Под очкамивоспаленные глаза со стремительно бегающими зрачками. Двигался он боком, отклоняясь вправо, и, видимо, для того, чтобы уменьшить угол сноса, развивал большую скорость. Описав дугу, он приблизился к Дубкову, вошедшему в класс вместе с ребятами.
Павел Александрович, опыт показывает, что их надо рассадить по одному. Тогда они не будут иметь возможности списывать друг у друга.
Дубков недовольно отмахнулся.
У нас тут не опытная станция. Вот так.
Преподаватель разочарованно пожевал губами, выложил из пузатого портфеля на стол стопку исписанной бумаги и принялся диктовать. Однако мания разоблачений, видать, все время сосала его сердце. Минут через пятнадцать он бросил на стол листок и ринулся к парте, за которой сидела Манюшка.
Встать! крикнул он ее мгновенно вспотевшему рыжему соседу. Павел Александрович, попытка списать.
Дубков, сидевший на стуле у окна, угрожающе пошевелил бровями и загремел:
Да за такие штучкив три шеи! Да это же черт знает, что такое! Кровь в жилах останавливается! Честно жить надо, честно! Садись, что ты торчишь, как огородное пугало? Ичтоб в последний раз!
Рыжий, не веря такому обороту, медленно опустился за парту, а разгневанный преподаватель перевел глаза на Манюшку.
А вы почему разрешаете И вдруг поперхнулся и начал пятиться к столу. Лицо у него стало пунцовым. Решительно развернувшись на сто восемьдесят градусов, он приблизился к Дубкову и пошептал на ухо.
Начальник учебной части отыскал глазами Манюшку, тяжело нахмурился.
Продолжайте диктант, бросил он преподавателю.
После диктанта был объявлен часовой перерыв. И сразу, как только опустел класс и преподаватель неохотно вышел, не получив приглашения остаться, Дубков поманил Манюшку к себе. Окинул с ног до головы взглядом, в котором явственно читалось: «Хороша, нечего сказать, до чего докатилась»и гаркнул:
Ты чего тут делаешь?
Манюшка встала по стойке «смирно» и тоже гаркнула:
Сдаю экзамены, товарищ начальник учебной части!
Зачем? изумился Дубков.
Чтоб поступить в спецшколу ВВС, товарищ начальник учебной части!
Но ты же Ты же не ты же не имеешь мужского пола. Дубков был настолько поражен, что сморозил глупость.
А что, у нас не равноправие, что ль? дерзко и наивно спросила Манюшка. Не бойтесь, я Конституцию учила, не хуже вас знаю.
Круглые совиные глаза Дубкова полыхнули желтым пламенем, смуглая лысина потемнела. Некоторое время он сидел молча, подавшись вперед, и Манюшке казалось, что это не человек, а бомба, которая вот-вот взорвется и разнесет в клочки все вокруг, и захотелось, сжавшись в комок, прыгнуть подальше и распластаться на полу, защитив голову руками, как когда-то в Колком гущаре под обстрелом.
Но бомба не взорвалась. Зазвенел звонок, в класс повалили поступающие. Дубков махнул рукой по направлению к двери.
Иди. Но так как девочка пошла не по указанному маршруту, а к своей парте, еще раз махнул рукой, что на этот раз должно было означать: «Ну и шут с тобой, делай, что хочешь, я могу только сказать: бог в помощь пустой работе».
ГЛАВА ВТОРАЯДрузья встречаются вновь
Результаты экзаменов, сказали, объявят завтра, ночевать Манюшке было негде, и она поехала на Стахановский поселок, где жил Николай Вербак. Адресок у нее былвыманила у его закадычного дружка Володи в Залесье.
Поселок этот оказался «у черта на куличках»добиралась двумя трамваями. По указаниям встречных долго прыгала через канавы, взбиралась на насыпи, обходила груды кирпича и цемента. Наконец вышла на пыльную, деревенского вида улицу, застроенную саманными домиками и деревянными бараками. На лужайках перед и между ними паслись козы, безвредные псы лежали в тени, высунув языки, и, тяжело дыша, смотрели на мир глазами мучеников: о господи, когда кончится эта проклятая духота? В палисадниках меж зеленых грядок деловито бродили куры. Компания шустрых пацанов в обильно напудренной пылью одежде гоняла в футбол.
Манюшка пнула подкатившийся под ноги мяч, попала в рыженького, избегавшегосякожа да костипарнишку, и тот ринулся было на нее с кулаками, но получив звонкий щелкунец по лбу, отскочил на безопасное расстояние и изумленно уставился на нее.