Он сделал это ненавязчиво. Без патетики, без обжигающей страсти. Это было так естественно, что можно сказать, что я даже не заметила, как оказалась в его объятиях, обнаженной на его постели. Столько лет он был разведен, и ясное дело, он не был одинок, у него были женщины. Но тут вдруг он счел возможным, что его женщиной могу стать и я. Почему он так решил, чем было вызвано это его решение, я не знаю. Я так и не спросила его ни разу об этом. Но про себя я знала четко, что просто решила это сделать. Мол, пусть так будет. Пора. Пора узнать, что это такое. Переступить за грань. Без спроса, конечно, без приглашения, не так, как у Розы, но... а если приглашения так и не дождусь?
Опять закипают предательские слезы. Ну не любит меня никто. Ну говорят какие-то комплименты, пытаются оказать какое-то сомнительное внимание, а потом растворяются в серых буднях, а я так и состарюсь со своим одиночеством один на один. Александр стал моим утешением от этой боли, притупил ее остроту, резкость. Размыл контуры моего одиночества, и я ему всегда буду за это благодарна.
С его стороны это, возможно, был просто интерес. С моей - решительный переход в новый статус. И я не пожалела ни о чем. Он ласковый, внимательный, заботливый. Он знает, что мне нужно, и знает, что делать.
Когда я прихожу к нему в гости, он не позволяет мне даже сделать бутерброды. Все делает сам. И ужин готовит, и на стол накрывает, и утром чай мне в постель приносит. Это меня бы радовало, если бы не было просто формой, частью протокола. Для него это заведенный порядок, а не желание, продиктованное каким-то особенным чувством ко мне. Но я чувствую с его стороны большую нежность ко мне. И благодарна ему за это. Эти отношения без обязательств устраивают обе стороны. У меня есть хоть что-то в моей пустой и беспросветной жизни.
Раньше я стыдилась молодых девчонок, у которых уже были парни и секс, и я чувствовала себя ущербной, бракованной, и избегала всех и каждого. Теперь же могу спокойно чувствовать себя в любом обществе, ощущая себя женщиной, пусть не страстно желанной, но востребованной хорошим человеком. Ладно, в чем хоть я себя убеждаю! Одна из многих в череде его любовниц. Зато постоянная. Уже несколько лет. И он, как видно, не спешит заканчивать наши отношения.
А чувства, страсть... Ну что, страсть. Ну что, влюбленность. В наш век быстрых скоростей и чувства все скороспелые, поверхностные, неглубокие. Зачем влюбляться, зачем добиваться, когда не одна, так другая обязательно приголубит.
Долгое время меня шокировало отношение некоторых моих знакомых к вопросу своей ценности в глазах окружающих. Они считали, что именно большое количество любовников делает их значимыми, востребованными, и подтверждает их красоту и спрос на них. В таком случае я просто ничтожество, которое пожалел один добрый человек.
Вспоминаю с каким-то недоумением и даже легким возмущением одно свое случайное свидание вслепую. Как это бывает - утром в аське знакомство, а вечером уже свидание на набережной, или у театра, или на площади Богоявления. Не миновала сия чаша и меня, правда, толку из этого не вышло никакого.
И вот иду я с очередным моим добровольным провожатым по набережной, он соловьем заливается про свою жизнь, спешит меня очаровать и восхитить, забыв, что женщина сама обожает это делать, и вдруг я слышу:
- Ну, похвастаться своими победами в сексуальном плане не могу, нечем. К сожалению, мало подвигов, только восемь женщин было, да.
И что мне было делать, девственнице, что говорить? Этим он подписал приговор нашим возможным отношениям.
Другой парень наоборот, решил поразить меня размахом своей необоримой сексуальности и масштабом своих эротической поползновений.
- Ой, ты бы знала, Верка, скольких девок я попортил, скольким девушкам я жизнь поломал, - и типа сокрушенно так головой качает, пока перед его внутренним взором проносятся прекрасные печальные лица безутешно рыдающих девиц, отвергнутых им в свое время. - Сколько их сделало аборты от меня... - и на меня так нежно смотрит, мол, смотри какой я, опасный, ужасный и прекрасный. Типа видит во мне уже очередную жертву.
Спасибо, думаю, что предупредил меня. С таким типом я уж точно не свяжусь. И я насилу от него отвязалась. Этот парень обожал повторять, что в жизни любит только три вещи: пиво, футбол и рок-н-ролл. И все это мне пришлось испытать на своей шкуре.
Во-первых, он никогда не приходил ко мне трезвым, не раздавив пару кружек пива. Как однажды признался: 'А трезвым я к тебе и не решусь подойти, ты ж такая...'. Музыка меня устраивала, хотя на тот момент я отчаянно тащилась от Холлуина и Айрен Мейден, но когда он заявлялся ко мне в комнату, тут же вытаскивал из магнитофона мою кассету и вставлял свою. По крайней мере, я ему благодарна за 'Дом восходящего солнца' Анималс, так что с этим все нормально. А вот футбол...
В те вечера, в которые в нашем городе проводились футбольные матчи, можно было не ложиться спать в положенное время, бесполезно, потому что Олег считал своим долгом заявиться ко мне в первом часу ночи, чтобы радостно прокричать, что наши выиграли, или прорыдать, что проиграли. И ему было без разницы, что мама, по началу, пыталась объяснить ему, что Вера уже спит, ей завтра рано на работу.
- Ну пожалуйста, ну разбудите ее, ну на минутку, мне надо сказать ей что-то очень важное!
И я, шатаясь и лупоглазясь, тащилась на кухню, даже не трудясь снять бигуди (еще чего, с таким трудом накручивала), и слушала восторги или пьяные слезы по поводу игры и непременного 'махалова' после оной.
А он называл меня принцессой. Пожалуй, единственный из всех, с кем я когда-то общалась. Но это звучало так странно: 'Сколько времени, принцесса?'. Мне казалось это наигранным и неестественным.
Ему отчаянно не везло со мной, и он наврал своим друзьям, будто я его подружка, ну, в том самом смысле. Они предлагали ему то одну девчонку, то другую (это он мне так рассказывал, когда в очередной раз пытался цену себе набить), а он им типа ответил: ' Вы че, пацаны, в своем уме? Смотрите, какая у меня женщина'! Это про меня, мол.
Но я была неумолима. Умри, но не дай поцелуя без любви. И вообще, умри, но не дай. Но дала, и не умерла. Нет, Александр, все-таки, самый достойный из всех, кого я знаю, и он подходит мне лучше всего. Ничего не требует, никому не будет распространяться, не делает глупостей и не обижает меня. Вот только что со мной будет, если он, все же решит связать свою судьбу с кем-то... Мне же тогда придется вернуться в свою холодную пустую конуру... Ладно, пока этого не случилось, будем жить и не грустить.
Выходные я провела у своего любовника. Вау, как звучит! Может, это все-таки, аморально, что мы спим, а он меня не любит, а я вообще ему призналась, что у меня есть идеал в голове. Вот только никак не могу решиться рассказать ему о том, что встретила его в настоящей жизни. Интересно, какой совет он мне даст, чтобы бороться с отчаянием?
Эта сделка с 'Линбанком', принадлежащим господину Лановому, дорого мне далась. Столько документов, столько исполнительной документации мне еще не приходилось собирать. Да ладно собирать, я как вышибала, боролась за каждый листок, вызванивая людей, которые должны были предоставить мне данные, строча письма и рассылая электронные сообщения.
- Анатольевна, как там дела с каэсками обстоят? - спросил меня во вторник утром Чащин.
- Я звонила Началову вчера, он обещал все сделать и прислать. С утра сторожу электронку, жду весточки, - отчиталась я.
- Хорошо, значит, заверь у нотариуса баланс, и добей Началова, чтобы он... чтобы он... -Чащин отвлекся на входящий звонок, читая автора.
- ... чтобы он не поднялся, - подсказал Иванов.
Иванов вообще юморист. Меня он позиционирует всем своим коллегам и партнерам так: 'Это моя помощница, мое второе 'я', только не пьет и не ругается матом'. Однажды он вызвался починить розетку в офисе, и коротнуло так, что мы на час остались без света, пока разбирались в чем дело и где что перегорело. А он так бодренько: 'Ничего, пока у нас есть руки, хоть и очень кривые, мы не импотенты'. И все в таком духе. Но из начальства он самый серьезный и строгий. При всем том, что ни разу ни на кого не повысил голоса.
Нет, он, бывает, ругается, но не шумно, и тогда предупреждает меня: 'Анатольевна, закрой уши', и шпарит на своем жаргоне с шутками на грани фола. Я говорю ему: 'У Вас что ни высказывание, то перл. Мне пора завести ПЕРЛовую книгу и записывать туда все Ваши мудрости'.