И, как и следовало ожидать, случилось то, что подспудно зрело и наконец вспучилось, вылезло наружу
В цехе шел ремонт дымососов. Срок был отпущен просто кошмарный десять дней, и Хабиров крутился как белка в колесе. Его ругали все, кому не лень, и он, устав огрызаться, перестал подходить к телефону. Чего ради? Если б мог, плюнул бы и на планерки, от которых проку что от козла молока, но это расценили бы как прямое нарушение дисциплины и сняли с работы за милую душу. Чего-чего, а подобного вызова даже тишайший директор фабрики не стерпел бы, не говоря уже о Сафарове. Тот, можно сказать, спит и видит, что Гумер ему такой подарочек сделал! На такую бы принципиальную высоту сей фактик поднял, что до конца дней своих Гумеру пришлось кости свои собирать. Потому и ходил, и сидел, и слушал, в общем, держа нервы в кулаке. А дни тем не менее шли, в график, разработанный на комбинате, они, как ни старались, вписаться не смогли. Оставалась одна надежда на золотые руки ремонтников, которым как-то удавалось всегда спасать положение в самый что ни на есть последний момент.
Сафаров, полдня ловивший Гумера по телефону, пришел в полное негодование еще бы, такого ерша всунул ему сам генеральный директор комбината за этот треклятый ремонт! и двинулся в цех. В другое бы время он, конечно, привел себя в душевный порядок, потому что давно взял на вооружение чью-то блестящую мысль: «Гнев горячая форма глупости!»
Но когда нас удерживала чужая мудрость от собственных глупостей пусть покажут этого человека! Хорошо до сушильного цеха идти минут десять, не хочешь, да остынешь, а то бы с пылу-жару таких дров еще наломал бы главный инженер, и так уже прославившийся своим «железным спокойствием».
Ремонтники, хоть и были злы на весь свет, Сафарова заприметили на дальних подходах и, не сговариваясь, перестали работать.
Будет сейчас кино! сказал молодой парень, вытирая руки ветошью.
Ага! согласился с ним другой, постарше. С буфетом и танцами. Жаль, Гумера нет
Сейчас подойдет! усмехнулся третий, поглядев в противоположную сторону цеха. У них, братцы, взаимное чутье.
А мы передохнем! обрадовался четвертый. Все равно пока не выговорятся, работать не дадут.
Плохо ты Сафарова знаешь! заметил молодой парень. Голова у него петрит, будь здоров! Сейчас идейку нам подкинет, и все дела!
Тут и подошел Сафаров и тронул козырек своей знаменитой кепки:
Здорово, ребята!
Рабочие покивали головами.
Все возитесь?
Возимся, ответил за всех молодой парень. Или уже не надо?
Но под пристальным и холодно-ироничным взглядом главного инженера взятого тона не выдержал и поспешил добавить:
Вот начинаем резать старый каркас.
А зачем? спросил Сафаров, радуясь вдруг осенившей его мысли. Зачем резать? Он обошел дымосос, потрогал руками железо, заглянул под него и внимательно осмотрел балки.
Так ведь по плану! удивился парень. Сказано менять каркас, как же без того, чтобы не резать?
Сколько на все это требуется времени?
По графику или как идет?
Сафаров дернул плечом какой уж тут график, чего дурака валять?
Дня три, сказал парень, оглядываясь на других рабочих. Или четыре. Как тут угадаешь? То того не хватает, то этого Вот резаки дерьмовее, наверное, в стране нет!
Вчера пустой баллон привезли. Вон валяется! добавил рабочий постарше. Три часа из-за этого потеряли
А где Хабиров? перебил его Сафаров.
Тут где-то
Значит, три дня, говорите? переспросил главный инженер.
Или четыре поправил его молодой рабочий, снова оглядываясь на своих ребят.
Больно ты днями разбрасываешься, дорогой товарищ! осадил его Сафаров. Не ремонт, смотрю, а просто малина Как вы думаете, обойтись без демонтажа можно?
Это как? удивился молодой парень.
Повторить?
Вы там планируете, наше дело маленькое А вообще-то, и этот бы еще года два простоял. До капиталки.
Все так считают? спросил Сафаров.
Заплатки они и есть заплатки! уклончиво сказал рабочий постарше. Много ли прока от такого ремонта: сегодня дымососы, завтра насосы Морока одна! Доведем завод до ручки, с кого спрашивать будут?
Без работы не останемся, чего ты волнуешься? заметил стоящий рядом с ним ремонтник. Вон напротив механический завод. Сходи, почитай объявления. Я узнавал, там премии поболее, чем у нас. И порядок покрепче. Да и вообще
Разговорились! вклинился молодой парень недовольно. А время между прочим тю-тю! Так как, товарищ Сафаров, резать или не резать?
Я от вас ответа жду!
А чего ждать? У нас начальник Хабиров. Вы ему прикажите, он нам. И все дела! махнул рукой молодой парень. Да вот он и сам!
О чем речь? спросил подошедший Гумер и нахмурился, увидев Сафарова.
О каркасе, сказал молодой парень. Резать или не резать.
Это как?
Вот он объяснит как
Он показал глазами на Сафарова. Гумер повернулся к главному инженеру и несколько мгновений смотрел на него, не мигая.
Шутишь?
Ну ладно, мы пойдем пока покурим, пробормотал молодой парень и потянул за собой других рабочих. Пусть разбираются без нас.
Сафаров проследил за ними взглядом и надвинул кепку на лоб.
Выбирай все-таки выражения, сказал он холодно. Мы ведь не на танцплощадке.
Тогда объясни, почему остановил работу? Гумер изо всех сил сдерживал себя.
Остановил, потому что ты выбился из графика. Собственно, графика уже давно нет.
Ты хорошо знаешь причины. График был нереальный с самого начала. И мы делаем все, что можем.
Делать мало. Думать надо, заметил Сафаров.
Ну и что же ты надумал?
Может, пройдем в твою кабину? предложил главный инженер. Там и поговорим. С глазу, так сказать, на глаз.
Мы и тут одни Только побыстрей, пожалуйста. Нам надо работать.
Хорошо, согласился Сафаров. Он старался говорить спокойно, чувствуя, как накален Гумер. Нужно, чтобы этот упрямец дослушал до конца. И согласился. Все остальное потом. У них еще будет время помериться характерами. И словами тоже. Оставь как есть. Покрасишь, и каркас послужит еще.
Нет, не послужит, сказал Гумер. Его надо заменять. И это предусмотрено планом. Или ты предлагаешь мне покрасить и указать, что ремонт сделан?
Сам сообразишь, что указать, поморщился Сафаров. Надо войти в график.
Липу делать я не буду!
Это не липа, а здравый смысл. У тебя есть более важные дела.
Здесь нет менее важных и более важных. Без дымососа мы работать не можем. И ты это знаешь. Впрочем, отдай приказ. Письменный, конечно. Гумер прекрасно понимал, что никакого такого приказа тот отдавать не будет, но сколько же можно спорить?
Сафаров дернул щекой, окинул Гумера холодным взглядом и ушел.
Конечно, они не уложились в график. Гумер схлопотал себе выговор, а затем три месяца подряд не получал премии. И хотя причины были разные, он знал, что этот каркас ему еще не раз припомнится. Еще бы!
* * *
Сафаров был умен и удачлив. А может, и наоборот сначала удачлив, а потом умен. На фабрике начал работать мастером. Держался на первых порах в тени приглядываясь, прикидывая С другими мастерами старался поддерживать хорошие отношения, начальство просьбами не тревожил, указания выполнял точно в срок. С рабочими тоже ладил, не приказывал просил; когда у кого что не ладилось, умел показать, как и что надо делать.
В общем, числился в твердых середнячках, на которых, по убеждению начальства, и держится производство. Их, как правило, не обходят ни премиями, ни наградами. Но отсюда и никуда не выдвигают по той же самой причине люди верные, надежные, но звезд с неба не хватают. Дело, что называется, хорошо знают, только мало этого для выдвижения. Нужны люди рисковые, с идеей, с воображением. И конечно, с характером твердым, решительным, волевым. За четыре года работы мастером Сафаров много чего узнал, а уж психологию начальства до тонкости постиг. Недаром со всеми секретаршами был на короткой ноге, к каждой свой подход имел: кому цветочки к празднику, кому духи ко дню рождения, кому доброе слово в трудную минуту. Только дураки к начальству липнут, перед их глазами крутятся, во всем угождают, слово против боятся вымолвить. А они, начальники, разные не всем это нравится. Есть и такие, с которыми каждый раз спорить надо, упираться до последней крайности, чтоб уступить не из-за страха, а как бы исчерпав все аргументы. Тогда о тебе не скажут «упрям», а с уважением подчеркнут «неуступчив».