Когда они вошли в дом и Уалинка приняла от Кайти телогрейку и увидела его глаза, она все еще пыталась понять, что заставило его прийти в неурочный час Кайти долго не мог стащить с ног сапоги. Мать нетерпеливо замахала рукой, подгоняя его. Потом, взяв мокрые сапоги, забеспокоилась еще больше, поняв, что он перешел Ираф не там, где обычно.
Уалинка и Кайти вошли из коридора в комнату, а Дунекка, тепло одевшись, выскользнула на улицу. Там она затаилась, превратившись в слух и зрение.
Случилось что-нибудь? спросила Уалинка, присев на кровать рядом с сыном и приложив ладонь к его лбу.
Ничего особенного
Ты шел по другой дороге?
Наверное, в горах был сильный дождь, вода поднялась в реке.
Свет тебе нужен?
Нет.
Не ждали тебя и не стали ужин варить.
Ничего мне не надо.
Что-то мне твой приход не нравится, сказала Уалинка, не скрывая своего беспокойства. Нас всего трое, и если мы друг друга не будем понимать, то как же нам жить?..
Кайти должен был прийти не раньше, чем послезавтра. Его одежда пока еще не нуждалась в стирке, продуктов ему хватало Да он и сам понимал, что не должен был пока являться домой нечего зря рисковать. Но тот, кто живет в лесу, общается только с немыми деревьями и видит солнечный свет сквозь густые ветви, разве сумеет он ужиться со своими мыслями?
Вначале Кайти бежал от них, как убегает человек, попавший под град. Он должен был жить только тем, что имело значение сейчас, сию минуту, могло спасти или погубить его. Для жизни такой ему нужно было зрение орла, нюх охотничьей собаки и ноги оленя. А думать Нет, он боялся думать это обезоруживало его. Но когда одиночество стало невыносимым, Кайти понял, что мысль единственное его убежище. Идти от одного воспоминания к другому, путешествовать в прошлом, задерживаясь там, где тебе нравится больше всего, вот что стало теперь любимым занятием Кайти. Многое забылось начисто, стерлось в памяти, не оставив следа, но далекий зимний день, когда Кайти спас Серафиму, остался навсегда. Потом он вспомнил, как стоял рядом с Серафимой, поступившей в институт. По этому случаю родители девушки накрыли столы, пригласили родственников и соседей. Гости с лоснящимися от жира губами говорили новоиспеченной студентке слова напутствия, а Серафима, слушая их, искала глазами Кайти. Кайти же смотрел в сторону, избегая взгляда девушки.
Он и сам себя не мог понять. Ему казалось, что он теряет девушку, и даже крепкая арака не могла заглушить его печаль Та Серафима пришла к нему в глухой лес, стояла между деревьями. Те же глаза, та же улыбка. Тогда радость сделала ее еще красивее, и он приказал себе в тот день не видеть ее, забыть. А в голове его, в каком-то укромном уголке, жила мысль о том, как она переступит их порог, став женой его, и будет вместе с дипломом принадлежать ему Серафима связывала его с людьми, с селом. Теперь ему не хватало того, что могли дать мать и сестра. Он должен был слышать ее голос, голос Серафимы. И Кайти, покинув свое убежище, пришел в село.
Я должен видеть Серафиму, сказал он.
Ты в своем уме?! перепугалась Уалинка. Время ли сейчас говорить об этом?
Я же не сватов собираюсь посылать Позовите ее
Потерпи, всему свое время.
Мне нужно сказать ей два слова.
Забудь о ней! Слышишь, что я тебе говорю?! Беду накличешь на свою голову!
Уалинка взяла его руку, положила себе на колени, стала гладить
Кайти и Дунекка были совсем еще маленькими, когда умер их отец. Мать вырастила их, то лаская, то наказывая. Она не приучала их к словам, которые обычно говорят детям, нет, Уалинка вместо сказок рассказывала сельские сплетни. Когда Кайти подрос, это сослужило ему неплохую службу. Он знал с кем и как разговаривать. И если его замыслы совпадали с поучениями матери, делам Кайти сопутствовала удача Когда он вместе со своей частью оказался на Кавказе, он решил отправиться домой ночными, неведомыми дорогами. И, решив это, он сразу же уверился в своей правоте, будто Уалинка подошла и шепнула на ухо: «Думай о себе, какое тебе дело до всех»
Сидеть сложа руки больше нельзя, сказал Кайти. Немцы на днях будут здесь. Нужно следить за тем, что делается в конторе Таурзат.
Все ульи с пасеки раздали по домам, сообщила Уалинка. Удивительные они люди, на что надеются? Будто Таурзат в гости к родственникам едет и просит соседей присмотреть за своим домом до ее возвращения, она, усмехнувшись, покачала головой. Пошли их, господи, в такой путь, чтобы они никогда назад не вернулись, чтобы мы их вовеки веков не увидели!
Сколько ульев вы взяли?
Четыре. Список Серафима составляла. Может, догадалась нас не отметить? Я ей намекнула
Нам нужен человек, имеющий доступ в правление.
Какие у них новости? пожала плечами Уалинка. Кукурузу начали ломать, хоть она еще не поспела Коров в горы угнали
В селе только несколько человек знали обо всем. Это были старики, ровесники Дзиппа, которым доверили колхозное имущество и которые отвечали за него. Один из них до войны работал трактористом. Неразговорчивый, хмурый, накорми его и взваливай любые тяжести. Только и знал он, что возился со своим трактором. Он и сейчас, наверное, разбирает трактора и зарывает по частям в землю. Скелет трактора в одну яму, мотор в другую Этот тракторист живет здесь, неподалеку, но к нему не подступишься. Ни с кем из этих стариков не удастся договориться Кайти вспомнил, как работал бригадиром. Тогда легче было найти нужных людей! Где они, те, кому он сделал столько добра и кто шапку-невидимку для него сейчас бы не пожалел?.. Кайти знал заботы и печали всех членов своей бригады. Был среди них один, всю жизнь мечтавший иметь пару коней. Но пришла коллективизация, и его лошади стали колхозными. Теперь он мечтал хотя бы работать на этих лошадях, но с желанием его не посчитались. Вручили бывшему коневладельцу тяпку и отправили на поле. Он ругал и бога, который так зло надсмеялся над ним, и председателя, который не доверил ему лошадей. Кайти, узнав обо всем этом, пошел в правление, и мечта страдальца осуществилась он стал возчиком У другого члена бригады заболела жена. Побежал он к председателю просить подводу, чтобы отправить жену в больницу. Председатель не помог ему. Кайти знал, что наряды возчикам дают еще вечером, а на заре каждый из них уже в пути. Кайти хорошо знал это, и все же он пришел к колхознику, который не получил подводы для жены, посочувствовал его горю, как бы невзначай упрекнул председателя в черствости
Никого из этих людей в селе не осталось.
И тогда Кайти вспомнил Серафиму. Он знал, что Таурзат недавно была в доме Госка и долго сидела у них. Знал и о том, что Таурзат и Серафима вместе рыли окопы под Моздоком, что общее дело сблизило их и Таурзат доверяет девушке колхозные дела.
Хорошо видит тот, кто высматривает что-нибудь нужное для себя.
Как бы мы не оказались в положении человека, который не подошел к кладу только потому, что боялся спящего сторожа, сказал Кайти. Все они не вывезут, а наше дело не зевать.
Несколько амбаров уже полны кукурузой.
Кукуруза это пустяки! То, что перед глазами, никуда от нас не денется. Главное проследить за тем, что они станут прятать
Трижды звякнула железная лопатка. Неожиданные звуки эти прозвучали в тишине, как взрывы. Кайти замер в растерянности, будто оглушило его, а он не должен расслабляться сейчас, а быть настороже, зорким, сообразительным и быстрым.
Боже милостивый, помоги, вырвалось у матери. Кто-то выдал нас
Слова ее отрезвили Кайти, и он четко представил себе захламленный подвал и весь в паутине чердак Нет, понял он, в доме оставаться нельзя, надо уходить.
Беги, в сени, прошептала Уалинка, лезь в подпол!
Нагнувшись резко, он схватил сапоги, зажал их под мышкой.
Спрячь телогрейку, сказал он и шагнул к дверям.
Во дворе его ждала Дунекка. Кайти не разглядел ее лица сестра вся превратилась в руки: длинные руки, дрожащие, перепуганные. Руки тянулись в сторону дома Дзиппа. Кайти движением головы показал сестре следуй за мной.
От дома до сарая три прыжка, но как долог этот путь! Казалось, кто-то стоял на крыльце дома Дзиппа, стоял и следил за Кайти. У соседей, живущих с другой стороны, огород окружен канавой и обсажен колючим кустарником. Оттуда до двора Уалинка быстро не доберешься.