Подальше от преступников, главарь которых разыгрывает из себя ученого.
По краю крыши вернулась назад и наткнулась на темную подозрительную фигуру впереди. Вот беда! Гости пожаловали. Не было печали.
Однако, подойдя ближе, узнала нескладные пропорции моей Веруни. К тому же матросские полоски на платье выделялись в темноте.
- Шаброва! Ты, что ли?
- Господи, Алена! - захныкала Верочка. - Я вся изнервничалась!
Кажется, алкоголь из нее выветрился. Период пьяного философского просветления сменился слезливым трезвлением.
- Ты зачем сюда спустилась? Я велела ждать наверху!
- Мне хотелось, как ты... Вот так, держась за веревку...
- За шланг, - автоматически поправила я.
- ...спуститься вниз, презирая все опасности... Спуститься у меня получилось, а подняться обратно - нет, - виновато закончила она.
Я устало вздохнула. Дернул ее черт... Вера - самый настоящий книжный червь (или, если хотите, червиха). Она не любит спорт и боится его.
В школе, подозреваю, имела вечное освобождение от физкультуры. Какой леший понес ее на темную скользкую крышу? Хотя ясно - какой. Розовый, игристый, полусладкий.
- Значит, так, Вера, - произнесла я. Чтобы не терять времени, стала вытягивать свисающий с крыши конец шланга. - Я поднимусь на балкон первой. Потом...
Вот, кстати, и конец с металлическим соединителем. Я обернула талию Веры рукавом и завязала его на животе.
- Потом, - продолжила я, - буду забирать шланг на себя, подтягивая твою тушу наверх. Тебе нужно только перебирать ногами по крыше. Туфли лучше сними.
Вера послушно стащила туфли и держала их в руках, словно исполняя какой-то языческий ритуал. Заправив за уши непослушные волосы (надо бы постричься!), я ухватилась за шланг и стала подниматься. Квадратный графин снова стучал по бедру, темная вода плескалась на самом его дне. Из темноты послышался жалобный голос Веры:
- Только не забудь меня здесь!
- Не волнуйся! Не брошу россиянку на поганой французской крыше! Тем более - лучшую подругу. Как я могу бросить ее! Чистого, светлого, беззаветного человека!
Года три назад мой бывший - Леха Овчинников - имел такие неприятности, что понадобилась куча денег, дабы сохранить в целости данную ему природой смазливую внешность. В каком-то ночном клубе потанцевал с девушкой одного из "одинцовских".
По морде первым делом я ему накостыляла. Но что с ним и с нашей квартирой могла сотворить бригада "одинцовских" бойцов - один ГУБОП знает. Короче, пришлось откупаться. Пять тысяч американских "гринов".
Я наскребла три, Леха - жалкие пять сотен. Немного дали мои бабушка с дедушкой. Оставалось около тысячи... И тогда Веруня, которая одна воспитывает сына и которая в течение восьми лет откладывала по десять долларов в месяц, без лишних слов сняла со счета единственную тысячу и отдала мне. Ну и как после этого я могу бросить ее!
На площадку балкона взобралась быстро. Осторожно выглянула через приоткрытую дверь на лестницу. Никого. Вот и чудненько!
Подергала за шланг. В ответ ощутила два таких же рывка. Веруня готова, very well.
Стала подтягивать. Тяжело. Может, потому что пользуюсь пожарным рукавом? Я таким способом еще никого не транспортировала - в альпинизме для подъема и спуска применяется статическая веревка.
Половина шланга уже лежала у моих ног, словно сброшенная кожа анаконды. На воображаемом плане я уже намечала путь к выходу из особняка, когда за спиной послышался какой-то звук.
Продолжая забирать на себя рукав, оглянулась на приоткрытую дверь. Всю лестницу не видно, но вроде она пуста. Да, пуста. Никого... Надо закругляться. А то ведь галлюцинации замучают.
Я повернулась к скату крыши и обомлела.
Вот это галлюцинация! Целая шизофрения!
На конце пожарного рукава вместо Веры оказался мой старый, но далеко не добрый знакомый.