Все отлично, Милли. Лютер взял палочки для еды. Мне просто нужно немного твоего удона, вот и все. Была длинная ночь.
Ты опять подавлен, объявила она. Тебе должно было уже стать лучше, нога-то почти зажила.
Вот-вот, согласилась Петра. Но становится ему не лучше, а хуже.
Рана зажила, но нога никогда не будет такой, как прежде. Чертова трость теперь станет частью его жизни. Лютер все еще привыкал к этому факту, но не из-за ноги чувствовал себя сегодня подавленным. Он не знал, как объяснить кому-то настоящую причину.
Я чувствую себя лучше, упорствовал он. Просто немного устал, вот и все. Как я уже сказал, сегодня была длинная ночь.
Принесу тебе еще пива, сказала Милли и исчезла за колышущейся занавеской из красной и белой ткани, которая отделяла кухню от обеденной зоны.
Милли с Петрой правы, ты снова подавлен. Уэйн набрал полный рот лапши с помощью палочек. Поработай на «Джонс и Джонс». Почувствуешь себя лучше.
Точно, сказала Петра. Это избавит тебя от хандры, в которой ты плаваешь в последние месяцы.
Лютер взглянул на них через маленький столик.
Работа, которую предложил мне Джонс, простая подачка. Пара дней в качестве няньки на Мауи.
Ну и что? Уэйн постучал палочками по краю чашки. Хоть какая-то работа. Значит, ты возвращаешься в игру.
Нет, сказал Лютер. Ничего подобного. Это значит, что Фэллону Джонсу меня просто-напросто жалко, может, он даже чувствует себя немного виноватым из-за того, что произошло на последнем задании. Вот и решил бросить мне косточку.
Петра фыркнула:
Спустись с небес на землю. Фэллон Джонс не способен испытывать жалость и не признает себя виноватым, даже если его петух в задницу клюнет.
Ладно, признаю, Фэллон не способен на тонкие чувства, согласился Лютер. Значит, остается лишь одна причина, почему он оставил то сообщение в моей голосовой почте.
Какая? требовательно спросила Петра.
Работа такая пустяковая, что ему не хочется тратить деньги, оплачивая агенту перелет с материка.
Петра пожала плечами:
Хм. Может быть. Но мой тебе совет: возьми косточку.
Зачем? спросил Лютер.
Потому что тебе нужно погрызть что-то еще, кроме своих мыслей. Поработай опять на «Джонс и Джонс», даже если придется два дня побыть телохранителем. Тебе это пойдет на пользу.
Думаешь?
Думаю, сказала Петра. И есть еще одна причина, почему ты должен взяться за эту работу.
Какая?
У меня предчувствие.
У тебя было предчувствие и перед моим последним заданием, напомнил ей Лютер.
Все посмотрели на трость, висевшую на спинке его стула.
На этот раз все немного по-другому, отозвалась Петра.
ГЛАВА 3
Уже в третьем часу ночи Лютер прохромал вверх по лестнице на второй этаж старого двухэтажного многоквартирного здания «Сансет Серф». Когда он прошел мимо квартиры владельца, чудо-псина Бруно бешено залаял. Это был маленький пушистый пес, который наверняка весил меньше пяти фунтов, но имел инстинкты охранника не хуже, чем у добермана. Никто не мог пройти на территорию здания не замеченным Бруно, о чем тот во всю глотку оповещал окрестности.
В квартире 2-B Лютер щелкнул выключателем, осветив потертый ковер, старую краску и мебель, купленную на распродаже два года назад, когда он переезжал на острова. В то время он оплачивал свой второй бракоразводный процесс. С деньгами было туго. Да и сейчас было не лучше.
Работу на «Джонс и Джонс» Лютер использовал для того, чтобы накопить средства на банковском счете. Все только начало налаживаться, и два месяца назад, соглашаясь на предложенную Фэллоном работу, он даже рассматривал возможность переезда в квартиру получше. То, что его подстрелили, не только причиняло адскую боль, но и сказалось на его финансах.
Уэйн с Петрой были правы. Нужно принять предложение Фэллона и поработать нянькой. Гордость, может, и пострадает, зато заведутся деньжата. Платили «Джонс и Джонс» очень неплохо.
Оказавшись в маленькой кухне, Лютер вытащил бутылку превосходного виски, которую Уэйн и Петра подарили ему на день рождения. Налив себе щедрую порцию, он открыл раздвижные стеклянные двери и вышел на крошечную террасу.
Лютер облокотился на перила и сделал глоток виски. Как невидимая любовница, шелковистая ночь обняла его, успокаивая все чувства. Здание «Сансет Серф» было одним из многих жилых домов, ютившихся в лабиринте подворотен и переулков Вайкики. Похвастать видами на закат или прибой оно не могло. А еще здесь не было ни кондиционера, ни бассейна. Был лишь огромный баньян с тяжелыми ветвями, который помогал сохранять прохладу в жаркие летние месяцы.
Соседями Лютера были владелец здания, пожилой мужчина, которого он знал под именем Би, пара пенсионеров с Аляски, стареющий серфингист без особых средств для существования и какой-то парень, который утверждал, что пишет роман. Общительными таких соседей назвать язык не повернется.
Виски делало свое дело: если и не расслабляло, то, по крайней мере, настраивало на философский лад.
Будто по команде, завибрировал и зазвенел сотовый. Лютер отцепил его с ремня и открыл, даже не потрудившись посмотреть, кто звонит. Только трое знали его номер, и Лютер был уверен, что Петра с Уэйном уже спят.
Ты хоть знаешь, который здесь сейчас час, Фэллон? спросил он.
В это время года Гавайи на два часа отстают от Калифорнии. По голосу Фэллон казался раздраженным, но для него это было обычное дело. А какая разница?
Фэллон Джонс руководил «Джонс и Джонс»агентством, известным лишь в узких кругах и занимающимся расследованиями в сфере паранормального. В его арсенале имелось несколько положительных качеств, включая мощный талант определять систематичность и связи там, где другие видят лишь удачу или случайное совпадение. Однако такие достоинства, как хорошие манеры, забота об окружающих и терпение, отсутствовали у него напрочь.
Я собирался позвонить тебе утром, сказал Лютер.
Здесь четыре часа. Уже утро. Я больше не могу рассиживаться и ждать, пока ты обдумаешь, соглашаться на работу или нет. Мне нужен ответ прямо сейчас. Нет времени щадить твою тонкую душевную организацию.
Перевожу: у тебя на подхвате нет других агентов.
И это тоже. Ты меня полностью устраиваешь, к тому же находишься недалеко от места задания. С моей точки зрения, взаимовыгодная комбинация. Так в чем проблема? На тебя это не похоже.
Лютер и сам удивился тому, что колеблется. Фэллон прав. На него это не похоже. Он работал на «Джонс и Джонс» с тех пор, как два года назад ушел из полиции Сиэтла. Ему нравилась эта работа. Кроме, разумеется, того случая, когда его подстрелили. Правда же состояла в том, что в таком состоянии, как сейчас, ему было по-настоящему необходимо задание от «Джонс и Джонс».
Основанное во времена викторианской эпохи агентство само по себе было уникальным, а его главным клиентом являлся Правящий совет «Тайного общества». Приоритетная задача агентства состояла в защите самых сокровенных тайн Общества.
Но в один прекрасный день Совет вдруг осознал, что в большинстве полицейских участков просто-напросто нет необходимого для того, чтобы иметь дело с теми или иными видами социопатов с парапсихологическими способностями. Кое-кто из представителей современных сил правопорядка даже был готов признать во всеуслышание, что некоторые убийцы наделены способностями. В целом Совет считал, что это неплохо. Тема паранормального часто и густо упоминалась в прессе в виде совершенно безвредных громких заголовков таблоидов, не реже ее поднимали и в глупых телевизионных ток-шоу. Никому не было нужно, чтобы полиция начала делать серьезные заявления в СМИ об убийцах с паранормальными способностями.
Еще во времена викторианской эпохи Совет неохотно взял на себя ответственность за выслеживание и поимку преступников, наделенных опасными талантами, полагая, что такие проблемы лучше решать в узком кругу, а не рисковать, позволяя психам со способностями продолжать совершать преступления.
Скорее всего на Мауи придется поработать самым обычным телохранителем, но это лучше, чем ничего, да и деньги не помешают. Плюс у Петры насчет этого было какое-то предчувствие.