Эдвард скроил измученную физиономию.
Мне не следовало затевать разговор. Не мое это дело.
Верно. Не ваше.
И все же я считаю вас своим другом. Эдвард замялся. И потому советую держаться от него подальше.
Подальше? спросила Алекса, вспомнив о ночном звонке.
Алекса, дорогая, вы очаровательная женщина. Это правда. Если бы у меня была соответствующая ориентация, я бы уже давно был у ваших ног.
Алекса улыбнулась:
Но насколько мне известно, у вас совершенно противоположная ориентация. К тому же Роджер безумно ревнив.
Вы правы. Эдвард собрался с духом. Возвратимся к нашему разговору. Я считаю, что интерес к вам Траска в высшей степени подозрителен. Это сухой и, как я слышал, жесткий человек, и вполне возможно, вынашивает относительно вас какие-то планы.
Вот как? А может быть, это я вынашиваю планы относительно него?
Эдвард вздрогнул.
Извините, не понял.
Вы опасаетесь, что Траск надеется каким-то образом использовать меня для мести своим врагам. А вам не приходило в голову, что у меня тоже могут быть свои тайные причины встречаться с ним?
Эдвард прищурился, переваривая услышанное.
Нет. Буду откровенен, такое мне в голову не приходило.
Я ценю вашу заботу, но Гарриет Макклелланд избавила меня от наивности.
Надо полагать, натянуто проговорил Эдвард.
И я прекрасно сознаю, что на ужин Траск мог пригласить меня по причинам, не связанным с моими личными достоинствами.
Эдвард умоляюще посмотрел на Алексу.
У меня и в мыслях не было, что ваших личных достоинств недостаточно. Я просто хотел сказать, что он мог проявить к вам интерес не только из-за этого.
Ладно, Эд, спасибо.
Извините, Алекса.
Все в порядке. Она приветливо улыбнулась. Я знаю, что делаю. И мысленно добавила: «Мне так кажется».
Да, конечно. Эдвард принялся озабоченно поправлять рукава своего льняного пиджака. Мне пора, Алекса. Мы договорились с Роджером поужинать в Скоттсдейле.
До свидания, Эдвард. Она пошла его проводить. Привет Роджеру. И еще раз спасибо за все. Конечно, кроме «Танцующего сатира».
До свидания, дорогая. Эдвард влез в белый пикап. Я всегда говорил, что лучше вас в искусстве начала века не разбирается никто. И очень скоро об этом будут знать все.
Он махнул рукой и завел машину.
Я не знаю, с чего начать. Джоанна глотнула кофе и поставила чашку на поднос. Затем встала и подошла к балконной двери. Вы вполне можете сказать, чтобы я не лезла не в свое дело.
Траск повернулся к ней лицом.
Это по поводу вчерашнего вечера?
Она медленно кивнула:
Да. Я слышала, вы привели в клуб Алексу Чемберс. Я также слышала, что потом на стоянке между вами и Гатри возникла словесная перепалка.
Я не знаю, зачем только у вас выходит «Авалон геральд». Новости здесь распространяются с такой быстротой, что их не нужно печатать в газете.
Джоанна подняла на него глаза, очень усталые и печальные.
Траск, это правда?
Что?
Вы приехали сюда, в Авалон, чтобы вскрыть старые раны, залеченные временем?
Это вас беспокоит?
Да.
Почему?
Во-первых, потому, что вы не найдете здесь никаких ответов на свои вопросыэто я могу сказать вполне определенно, а во-вторых, ваши действия могут принести вред не только лично вам, но и другим людям, которые ни в чем не виноваты.
Кто эти люди?
Джоанна сжала ладони.
Например, Алекса Чемберс.
Его встревожило, как быстро она это произнесла.
Откуда у вас такая уверенность, что мне здесь ничего не удастся узнать?
Потому что узнавать нечего. То, что вы ищете, в природе не существует. Пожалуйста, выслушайте меня, Траск. Трагедия, случившаяся двенадцать лет назад, меня потрясла. Ведь я любила вашего отца.
Я знаю.
Но это был несчастный случай. Не акт насилия. Мне казалось, что вы с братом уже давно примирились. Так же, как и я.
Что именно вас сейчас беспокоит?
Не знаю. Губы Джоанны дрогнули. Я боюсь повторения инцидентов, подобных вчерашнему с Гатри.
Не бойтесь. С Гатри я справлюсь.
Возможно. Но он пьет сейчас больше, чем двенадцать лет назад. И нрав его стал еще жестче. Он очень опасен. Я это знаю, потому что близко дружу с его женой. Теперь уже бывшей. Ее зовут Лиз. Почему, вы думаете, она с ним разошлась? Потому что он, когда выпьет, становится зверем. А Ллойд Кеньон? Как по-вашему, понравится ему или нет, что вы встречаетесь с Алексой?
Траск пожал плечами:
Откуда мне знать.
Зачем вы так? В ее глазах вспыхнуло отчаяние. Вам прекрасно известно, так же как и мне, что подумает Кеньон, узнав о ваших встречах с Алексой. Он решит, что вы намереваетесь ею манипулировать, и придет в ярость.
Алекса взрослая, и сама отвечает за свои действия.
Джоанна посмотрела ему в глаза.
Но у нее тоже могут быть свои резоны встречаться с вами. Возможно, она хочет манипулировать вами. Вы об этом подумали?
Пусть пробует.
Но зачем это вам? Чего вы надеетесь достигнуть?
Только одного. Выяснить, что же на самом деле произошло здесь двенадцать лет назад. Разве это так трудно понять?
Я живу в этом городе уже почти четырнадцать лет и знаю всех, кто был знаком с вашим отцом. Так вот, говорю вам: здесь нет никакой тайны. Онжертва несчастного случая. Возвращайтесь в Сиэтл и оставьте нас с миром.
Извините, Джоанна. Но этого я пока сделать не могу.
Очередь за автографами Уэбстера Белла на новой книге вытянулась до конца квартала.
А у Алексы торговли никакой не было. Так, забрели несколько поклонников Уэбстера, да и то просто посмотреть. Но Алексе и Керри все-таки удалось всучить им несколько подставок для книг в виде щитов крестоносцев, пресловутые горгульи.
Часов в пять, когда очередь за автографами наконец растаяла, Алекса оставила в магазине Керри, а сама решила сходить в кафе «Апогей» за чаем.
Когда она проходила мимо магазина «Книги сфер», из дверей высунулся Дилан Фенн и поманил ее пальцем.
Алекса, я оставил для тебя один экземпляр. Иди, пока Уэбстер здесь, он подпишет.
Хорошо, Дилан. Но ты же знаешь, что жить по законам других измеренийэто не для меня.
Знаю, но не теряю надежды. Когда-нибудь волны положительной энергии начнут оказывать на тебя влияние. Вечно ты противостоять этому не сможешь. Здесь же Авалон, а не какой-нибудь там, например, Нью-Йорк.
Ты хочешь сказать, что рано или поздно я непременно научусь мыслить положительно? Дилан широко улыбнулся:
Что-то вроде этого.
В дверях позади Дилана возник Уэбстер, окруженный бирюзово-серебряным сиянием. Он улыбнулся Алексе своей харизматической улыбкой. Его янтарные глаза были до краев наполнены патентованными проницательностью, пониманием и способностью проникать в суть вещей.
Не надо на нее давить. Уэбстер по-отечески обнял Дилана за плечи. Те, кому предназначено найти свой путь к «Измерениям», найдут его в свое время. Как дела, Алекса?
Прекрасно. Она почувствовала, что краснеет. Конечно, Уэбстер, мне бы хотелось получить автограф на вашей новой книге.
Он улыбнулся:
Пожалуйста, но не считайте, что наше знакомство обязывает вас покупать.
Нет-нет. Я действительно хочу.
Дилан посторонился:
Заходи. Сейчас Уэбстер тебе ее подпишет.
Алекса весело улыбнулась Уэбстеру:
У вас сегодня большой день.
Очень приятная публика, отозвался он. И как только удалось Дилану собрать столько народу?
Я простой продавец книг. Дилан подал ему томик «Жить по законам других измерений». А собрал их всех здесь ты, Уэбстер
Я думаю, их собрало вот это. Уэбстер ласково погладил обложку книги. Будем надеяться, что знание поможет кому-то изменить жизнь.
Уэбстер раскрыл книгу и извлек из кармана ручку. Дорогую, инкрустированную серебром и бирюзой. Быстро надписал короткое посвящение и расписался.
Вот. Он протянул книгу Алексе.
Спасибо. Я поставлю ее на полку в гостиной рядом с двумя предыдущими. В этом городе, наверное, она была одной из немногих, кто не прочитал ни одной книги Уэбстера Белла.
В магазин вошла пара. Женщина попросила Дилана порекомендовать ей что-нибудь по холотропному дыханию, и Дилан увлек ее и ее приятеля к полке в дальнем конце магазина.