Волгарский, покачав головой, направился к бару.
Будешь пятьдесят грамм?
Если ты даешь добро.
В рабочее время между мужчинами существовала строгая субординация, нарушать которую чревато последствиями.
Захар коротко кивнул. Открыл бар, достал плоскую бутылку, две рюмки и плеснул янтарной жидкости. Не ставя рюмки на поднос, одну опрокинул, вторую протянул Макару. Тот повторил его движения. Пить при девушке нехорошо, но ситуация многое прощала, сглаживая острые углы.
Тем временем девушке удалось совладать с ребенком, и она успела даже спрятать грудь. Малыш сопел, барахтая ручками и играя с пуговицами на платье.
Ты всё? Освободилась? Или нам ещё подождать? задавая подобные вопросы, Захар вел себя, как последний ублюдок. Взгляд Макара подтвердил его домыслы.
Девушка поспешно кивнула.
Да, извините
Зачем ты принесла ребенка сюда? как можно жестче спросил Захар. Он ненавидел, когда люди манипулировали детьми.
Сталкивался.
Знает.
Я оставила его в машине, Руслана немного тушевалась. Когда она пыталась остановить его, чтобы она выслушала заранее подготовленную речь, была куда как смелее.
Что же случилось за тот короткий отрывок времени, что его не было?
Или её смутило, что она была вынуждена кормить ребенка грудью? Черт побери, они живут в цивилизованном обществе, и бутылочки со смесью ещё никто не отменял?
Нет, зрелище на него произвело неизгладимое впечатление, но не до такой степени, чтобы растечься лужицей к её ногам.
Надо полагать с той девушкой, что сидит в приемной. Сообщница.
Послушайте
Захар, взгляни на ребенка.
Макар опередил его на доли секунды. Он так же хотел оборвать её речь, вставив что-то своё.
Реплика друга изрядно насторожила его. Макар никогда не разбрасывается словами и просьбами. Если просит, значит, в этом есть смысл.
Волгарский насторожился, нахмурился. Руслана тоже вся подобралась и инстинктивно прижала ребенка к себе плотнее, поставив его вертикально. Тот довольно обхватил её шею пухлыми ручками и положил головку на плечо. Доверительно и наивно, искренне веря, что мама в состоянии защитить его от всего мира. Лицом малыш смотрел в стену, не давая возможность рассмотреть его более близко.
Захар сам не понял, как выдвинулся в их сторону.
Девушка, удерживая ребёнка, не спеша поднялась.
Её глаза по мере его приближения распахивались. На щеках продолжал играть очаровательный румянец.
Богдан, так, кажется, звали ребенка, услышав звук приближающихся шагов, повернул головку, чтобы посмотреть, кто к нему шел.
Если пятью минутами ранее Захар был уверен, что ничего не способно выбить почву из-под ног, он глубоко заблуждался.
Глава 4
Не подходите.
Руслана выставила вперед руку, давая понять, что дистанцию лучше не нарушать.
Захар остановился. Не мог не остановиться.
Да и с ногами какая-то херь произошла Бывало всякое в его жизни, и ноги после лоу-киков отбивали так, что ходить не мог по несколько дней. А тут Ватными стали, чужими.
И грудь сдавило так, что ни вздохнуть-ни выдохнуть.
Мама
Тихий голос. Едва различимый.
И после смех. И пухленькие ручки, пытающиеся добраться до сережки-гвоздика.
Богдан, перестань, голос девушки изменился. В нем появилась настороженность, суровость. Не хулигань. Скоро мы поедем домой. И тетя Света ждет тебя в коридоре.
В том, что они скоро поедут домой, Захар сильно усомнился.
Очень сильно.
Руслана, разговаривая с сыном, смотрела на него. Маленькая, она сейчас больше всего напоминала ему нахохлившегося воробья, готового кинуться на противника. Он, уезжая из офиса, запомнил её другой. Она изменилась за прошедшие полчаса. Или ребенок на руках менял её? Если, придя к нему в офис, она улыбалась, старалась наладить с ним диалог, то сейчас смотрела ежиком.
Захар мысленно усмехнулся. А что ты хотел, мужик? Оставил её с Макаром, с тем не забалуешь. Хотя Судя по тому, как его безопасник ринулся её защищать от его нападок, это наводило на кое-какие размышление. Да и очень не кстати вспомнилось, что маленькие Венеры нравились не только ему одному.
И грудь она оголяла при Макаре.
Горло садануло, и пришлось напомнить, что думает он не о том! От слова совсем.
О мальце надо думать, а не о его матери, в которую он вцепился, и в шею которой довольно сопел, поглядывая на него с интересом.
Захар тоже смотрел на парнишку и понимал ЕГО
Вот ЕГО и всё тут.
Тот же взгляд карих глаз из-под сдвинутых бровок. Тот же широкий подбородок. Да и греческая кровь давала о себе знать. Губы тоже от него, как и разрез глаз.
Волгарского нешуточно накрыло.
Сколько, ты говоришь, ему? он мельком бросил взгляд на девушку и снова на ребенка. Тому, видимо, уже надоело сидеть на ручках у мамы, разобрало любопытство, и теперь он вертелся, пытаясь всё рассмотреть, а заодно и смызгнуть с рук матери.
Год и два, ему показалось, что Руслана ответила машинально, пытаясь удержать на руках крепкого карапуза.
Мля Волгарский запустил пальцы в короткие волосы. Я не спал с тобой, я бы тебя запомнил.
Серьезно? у девушки прямо на глазах отрастали когти. А с чего вы решили, что я согласилась бы с вами провести ночь? Богдан, да прекрати ты что ли!
Она повысила голос, и сын мгновенно отреагировал. Его довольное личико, секундой назад освещенное живым, непосредственным любопытством, исказилось обидой. Он хмыкнул и открыл рот, чтобы известить взрослых о своем недовольстве, но опять же мама отреагировала вовремя. Крепче прижала его к себе, развернув таким образом, чтобы они смотрели друг на друга.
Прости прости, мой хороший Мама не хотела на тебя кричать шептала и целовала в розовый лобик, а Захар даже не мог правильно описать, что испытывал в данный момент.
Мама и ребенок.
Самая, что ни на есть естественная картина на свете.
А у него внутренности жгутом стягивало, и с каждой проходящей секундой всё сильнее. Да так, что сил держать лицо становилось тяжелее от вздоха к вздоху. Захара не покидало ощущение, что происходит нечто, меняющее кардинально его жизнь. И дело не в девочке Дело в мальце у неё на руках. Что самое паскудное, он никак не мог войти в колею, собраться что ли, связно выразить мысли. Начать, наконец, действовать! Мир словно замедлился в своем движении.
Мама
Да, мама. Я тут, рядом
Создавалось впечатление, что девушка отчаянно пытается найти баланс между двумя крепкими взрослыми мужиками, в которых заслуженно видела недругов, и маленьким требовательным карапузом, внезапно раскапризничавшимся.
Может, его стоит на пол опустить? Он у тебя ползает?
Макар вмешался из-за спины Захара, и того как-то неприятно полоснуло. Проводя максимальное количество свободного времени с сыном, он не догадался такое предложить.
Руслана посмотрела на Макара, потом на него. Медленно кивнула.
Богдан, походишь? Смотри тут какой большой диван. Только не пытайся бегать, договорились?
Кажется, нет.
Потому что как только карапуза поставили на ножки, он улыбнулся во все своим несозревшие тридцать два, и пустился наутек, куда глаза глядят. Пустился резво, рассчитывая на то, что его не догонят. По крайней мере, сразу.
Богдан! окликнула его Руслана и хотела уже побежать за ним, но Макар снова опередил:
Я послежу.
Встал между ними, бросив взгляд на всё ещё не пришедшего в себя Захара.
Очнись, прорычал сквозь зубы, так, чтобы было слышно только ему.
Захар, и правда, вел себя неестественно. Если при первой встрече, он точно знал, что явившаяся девица авантюристка и искательница лучшей жизни, и что, как вариант, он с ней чуть позже позабавится, и они смогу договориться, то теперь не узнавал себя.
По его кабинету расхаживала маленькая копия его самого.
Важно так расхаживала, присматриваясь.
Чтобы через секунду пуститься в косолапый бег, огласив помещение заливистым смехом.
Захару снова захотелось выпить. Посмотрев на Руслану, застывшую с нахмуренными бровями и не сводящую пристального взгляда с Макара и сына, Волгарский развернулся и снова направился к бару.
Вот тебе и обычный рабочий день.