Губу закатай, пигалица. Она посмотрела на меня с превосходством богини, узревшей простого смертного. Не завидуй.
И мне бы промолчать, но Я училась актёрскому мастерству, закончила ВУЗ с отличием, и всё это для того, чтобы быть на побегушках у женщины, раздвигавшей ноги перед камерой?
Чему? неожиданно даже для себя спросила я, и положила букет на край туалетного столика. Тому, что в тебя пихают члены все кому не лень? Ты для них не актриса, а сточная канава, куда они спускают
И вот тут злосчастный букет полетел мне в голову. Она ругалась, кричала, что меня уволят ещё до обеда. Но я уже выскочила в коридор, захлопнула дверь, вполголоса пожелав Лоле провалиться в преисподнюю вместе с её длинными ногами и силиконовыми сиськами.
Я ругала себя за несдержанность и ждала расчётного листка. Мира смотрела с жалостью, но через час прима появилась на съёмочной площадке как ни в чём не бывало. День пошёл своим чередом.
А сегодня Лола взяла и не приехала на студию.
Я поняла, что всё ещё молчу, а Алла, перестав писать, пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, за прошедшие годы не утратившими ни пронзительности, ни красоты. Женщина вздохнула и постучала ручкой по столу.
Сегодня Илья обойдётся без неё, но завтра Лола должна быть в студии. Она протянула мне листок, на котором чётким уверенным почерком был написан адрес. Съезди к ней прямо сейчас и извинись.
Давайте, я лучше позвоню?
Думаешь, не догадались? Её аппарат выключен. Так что, хочешь, не хочешь, а придётся ехать. Ты ведь понимаешь, почему я посылаю тебя, а не еду сама?
Чтобы она вытерла об меня ноги и с чувством выполненного долга вернулась в студию?
Именно, согласилась продюсер. Если поеду я, то придётся сказать Лоле, что ты уволена. И пусть твою работу может делать любая, найти толкового помощника не так просто. Ты умная девочка, ты нравишься Илье, знаешь, что такое съёмки, знаешь, когда нужно молчать, а когда говорить. Я отвела взгляд. Ну, за исключением вчерашнего инцидента. Я совсем не горю желанием тебя увольнять. Но если вопрос встанет: ты или она Алла Сергеевна многозначительно замолчала, но продолжения мне и не требовалось.
Но она
Не надо мне рассказывать, что там «она». В ссоре всегда участвуют двое. Съезди, извинись. Это не так трудно, как кажется. Продюсер улыбнулась. Скажи, что мы её очень ждём. Я пла́чу, а Илья рвёт волосы.
Алла Сергеевна, он лысый, вспомнила я режиссёра.
Неважно, просто верни её, поняла? Или ты готова её заменить? Продюсер критически оглядела меня с головы до ног, от кончика растрёпанного хвоста до мысков ботинок. До примы тебе пока далеко, но если покрасить волосы, сделать вакуумный массаж губ, нормальную грудь, то вполне впишешься в групповые сцены.
Должно быть, что-то отразилось на моём лице, потому что Алла Сергеевна не выдержала и рассмеялась:
Иди уже, актриса. У парней на тебя не встанет.
У них встаёт на всё, непонятно почему обиделась я. Даже на фикус в пластиковом горшке.
Конечно, улыбнулась продюсер, они же профессионалы. Она откинулась на кресле. Ты должно быть уже слышала, что у нас новое начальство. Контрольный пакет акций сменил владельца, и скоро прибудет генеральный директор. Ходят упорные слухи, что он предпочитает блондинок.
Это аргумент.
Не язви, тебе не идёт. Она нахмурилась и, став серьёзной, попросила: Верни Лолу.
Верну, опрометчиво пообещала я.
Лолка жила в одном из кажущихся одинаковыми спальных районов, которыми не по дням, а по часам обрастал город. Хотя её дом претендовал на оригинальность. Всего лишь двухэтажный, он по форме напоминал букву «П», повёрнутую ножками к небольшому скверу, а фасадом к довольно оживлённому проспекту. Внутренний двор и опоясывающая каждый этаж терраса придавали дому сходство со средней руки мотелем, где лестница размещалась не внутри, а снаружи дома, соединяя между собой опоясывающую каждый этаж террасу. Каждая квартира имела отдельный выход на эту самую террасу.
Я сверилась с адресом на листке и стала подниматься по загудевшим под ногами металлическим ступеням на второй этаж, представляя, как наша прима бегает по этой лестнице вверх-вниз на своих каблучищах.
Чёрт, что я ей скажу? «Завязывай дуться и бегом на студию ноги раздвигать?» Тогда мне в голову полетит что-то потяжелее роз. Или может сразу падать ниц? От такой перспективы у меня свело все зубы разом.
И чего я привязалась к Лоле? Если человек хочет сниматься в порно, пусть снимается, пусть получает цветы, деньги, славу.
Я вспомнила о своих мытарствах в поисках работы. После того театра было кафе и униформа официантки. Денег это особых не принесло, зато играть приходилось намного больше. А вы попробуйте изобразить радость, когда за пять минут до закрытия в зал вваливается компания подвыпивших мажоров. Уверяю, к вечеру лицо сведёт. После кафе я оказалась в супермаркете, потом в отделе товаров для животных. Работа была несложной, но вот финансы пели романсы.
Когда у тебя на руках неработающая по состоянию здоровья мать и дом, содержание которого обходится в кругленькую сумму, к деньгам начинаешь относиться с трепетом. Именно так я и докатилась до киностудии «ЭроДрим». Можно долго и нудно рассуждать о нравственном аспекте их продукции, но одного у них не отнять, платили там щедро. Видимо добавляли за моральное разложение и расшатанную психику. Взять хотя бы Лолуплюнула на съёмку, наверняка валяется в кровати и ест вредный для кожи шоколад.
Я остановилась напротив двери с цифрой «двадцать один», в последний раз сверилась с бумагой и надавила кнопку звонка.
«Динг-донг» раздалось за дверью.
Значит, падаю ниц, пусть смеётся, главное состроить подходящую случаю гримасу. Смесь сожаления и страха. Лоле должно понравиться. Актриса я или не актриса?
Я надавила на кнопку снова. Мелодичный звук повторился. Постояв перед дверью без всякого толку ещё минуту, я нахмурилась и отступила от входа. Мой вариант сценария не предусматривал того, что нашей примы не окажется дома. Ей полагалось лежать в ванной и лелеять обиду.
Но окна справа от двери оставались тёмными. А может, Лола стоит по ту сторону и, хихикая, притворяется, что никого нет дома? Что ж, если так, пусть хорошенько рассмотрит мою унылую физиономию. Можно даже прислониться к стеклу и попробовать что-то рассмотреть. Я приблизилась к окну, но услышала торопливые шаги и, отпрянув, оглянулась. На террасе по-прежнему никого не было. Ни одна дверь на втором этаже не открылась. Квартира Лолы была последней с этой стороны, дальше терраса плавно закруглялась, скрываясь за углом здания. Где-то там, в сквере, шевелил кронами деревьев ветер. Я сделала несколько шагов и оказалась с торца здания. Здесь точно так же двери чередовались с окнами, с веранды вниз вела точно такая же лестница, по которой я поднялась. По ней сейчас спускался мужчина. Я разглядела только затылок и спортивный пиджак. Он миновал последний пролёт, торопливо подошёл к чёрному «Мерседесу» и сел за руль.
Я пожала плечами и вернулась к двери под номером 21. Заурчал двигатель, заставив меня едва заметно вздрогнуть. Я даже немного разозлилась на себяшарахаюсь от каждого шороха. Окружающая тишина отчего-то заставляла нервничать, а ещё хриплые крики ворон в сквере Идеальные декорации для съёмок фильма ужасов. Я снова нажала на кнопку звонка, хотя бы для того, чтобы мелодичный звук вернул меня в реальность. На этот раз никакой вины на лице. И если бы Лола открыла Думаю, я бы на самом деле оттащила её в павильон за волосы. И меня бы уволили.
Я увидела, как чёрный автомобиль обогнул дом и влился в хаотичный поток уличного движения. Мужчина точно был в машине один, стёкла не тонированные, и я хорошо разглядела его коротко стриженый затылок. Если только Лола не лежала на заднем сиденье. Или в багажнике. В пластиковом пакете
Чёрт, мне не в актрисы надо было идти, а в сценаристы. Дался мне этот мужчина и его машина. Он вышел точно не из двадцать первой квартиры, так чего я психую?
Всё, хватит. На прощанье я со злостью пнула дверь и стала спускаться по лестнице. Если Лолка хочет прятаться, пусть прячется. Хочет гулять, пусть гуляет. Я девочка на побегушках, а не нянька.