Ударная волна тряхнула здание, от близкого взрыва задрожал пол под ногами. На одну секунду яркая вспышка атомного кошмара затмила свет трех светил.
— Близко ударило, — отметил Томми.
Они уже привыкли к взрывам.
Гэри поднял голову и увидел высоко над собой серебристые точки кораблей.
— Инженеры недолго смогут продержаться, — пробасил Кингзли. — Если мы собираемся что-то сделать, надо торопиться.
— А вот и пространственно-временной туннель, — произнес Херб. Он ткнул пальцем вверх — все посмотрели туда.
Вот оно… Далекое колесо света, медленно вращающееся в пространстве… они уже видели его на Плутоне. Дверь в другой мир.
— Мне кажется, это значит, что нам пора, — сказала Кэролайн. Голос ее слегка задрожал. Она повернулась к Кингзли: — Если мы и не вернемся, все равно займитесь гиперсферами. Попробуйте абсорбировать в них энергию. Ее не придется долго сдерживать, только пока не взорвется вселенная. Тогда мы будем спасены.
Она шагнула в люк, Гэри — за ней. На пороге он оглянулся и посмотрел на остающихся… огромный, шумный Кингзли, вытягивающий вперед свою массивную голову и как всегда не знающий, куда деть свои железные кулачищи; щеголеватый добродушный Томми Эванс, так мечтавший о полете к Альфа Центавра, а вместо этого отправившийся на край вселенной; Херб, унылый маленький фотограф, сердце которого разрывается от того, что его не взяли. Внезапно на глаза у Гэри навернулись слезы, он помахал своим товарищам, в ответ они помахали ему. Он торопливо шагнул в корабль, повернул рукоятку, и крышка люка плотно встала на свое место.
В рубке управления Гэри снял шлем, положил его на кресло пилота и обернулся к Кэролайн:
— Как хорошо снять шлем.
Она согласно кивнула, снимая свой.
Гэри включил режим взлета. Он на миг замер, нацелив большой палец на стартовую кнопку:
— Слушай, Кэролайн, какие у нас шансы?
— Мы попадем туда.
— Не надо, — перебил он. — Мне это не нужно. Я хочу знать правду. У нас есть хоть крошечная надежда?
Ее глаза встретились с его глазами, а губы стянулись в узкую, ровную линию.
— Да, есть, — сказала она. — Чуть меньше, чем один к одному. Слишком много факторов случайности. Расчеты их не учитывают, а кроме расчетов у нас ничего нет.
Она с горечью рассмеялась.
— Видишь ли, мы хотим попасть в цель, удаленную от нас, с одной стороны, на миллионы световых лет в пространстве, а с другой — на миллионы обычных лет во времени, — сказала она. — Мы должны наложить друг на друга две независимые системы координат: время и пространство. Это очень сложно.
Гэри спокойно посмотрел на нее. Она сказала, что это сложно. Насколько это сложно, он, Гэри, может представить очень приблизительно. Только тот, кто в совершенстве знает уравнения времени и пространства, может более или менее приблизиться к пониманию этой задачи — например, тот, кто бился над этой задачей сорок человеческих жизней.
— Даже если мы туда попадем — планеты может там и не оказаться, — сказал он и решительно опустил большой палец на клавишу. Взревели реактивные двигатели, и корабль взмыл вверх, оставив за собой огненный столб. Они поднимались выше и выше, но вокруг них еще долго оставался разрушенный город, чьи циклопические башни были обращены в пыль взрывами атомных бомб.
Матовое колесо света, указывающее вход в пространственно— временной туннель, виднелось между развалинами двух башен. Гэри слегка скорректировал курс и нацелил свой корабль точно между ними. Он поддал горючее в ракетные двигатели. Корабль пронесся между башнями и устремился прямо в круг света, точно в черное отверстие огненного колеса.
— Еще немного и мы будем там, — сквозь зубы процедил Гэри. — Через минуту все будет известно.
Ледяной ветер космоса снова дохнул ему в лицо, волосы на затылке зашевелились.