Порви меня, Хааан! Дааа мне нравится твое имя! Затрахай меня до смерти!
Иди ко мне и затрахаю!
Воодушевленная она поднялась по ступеням, встроенным по бокам от столба, перекинула ноги через перекладины и с надрывным стоном насадилась на его член, обхватывая мощные плечи мужчины. Застонала, изгибаясь надсадным криком.
О даааа, какой же ты огромный, огромный. охренеееть.
И склонилась к его лицу.
Страшный дикий зверь с дубинкой между ног давно у меня не было такого самца.
И больше никогда не будет. Ты просила отодрать тебя, как последний раз в жизни до смерти я никогда не отказываю женщинам.
На камерах было видно только, как женщина дергается и извивается в конвульсиях, прыгая вниз-вверх, выкручиваясь, цепляясь за плечи заключенного скрюченными пальцами, ломая ногти о деревянный столб.
Один из охранников грыз яблоко и ухмыляясь смотрел на мониторы.
Ты смотри, наша ненасытная сегодня в ударе.
Второй затянулся сигаретой и присвистнул.
У Тигра, я слыхал, там такое орудие
Ты гляди, как дергается как будто.
Бл*дь! Твою ж маааать! Это кровь?
Где?
Там!
По светлому полу растекалась темно-бордовая лужица, а женщина обмякла и рухнула вниз. Из колонки донесся адский хохот. Заключенный смеялся окровавленным ртом и смотрел в глазок камеры.
***
Чуть позже избитый до полусмерти Хан валялся в карцере, уткнувшись отекшим лицом в пол, с трудом выдыхая от адской боли в ребрах, и вспоминал, как орала и вопила Красногубая Сука, когда поняла, что он убил ее лучшую клиентку-извращенку и денежный мешок. Интересно, как она теперь выкрутится из того дерьма, в которое он ее окунул? Это стоило каждого удара плетью по спине, на которой не осталось живого места.