Ты?..
Это было единственное слово, которое произнесла Ксю, когда открыла дверь и обнаружила за ней меня. Я смерил ее в ответ взглядом с головы до ног. Моя. Будет моей, хочет того или нет.
Я могу войти?
Спросил из условной вежливости, дав при этом по тону понять, что войду в любом случае.
Зачем? спросила она, и в ее незабываемых глазах мелькнул вызов.
Хочешь мне противостоять? Давай, детка, это даже забавно.
Решил познакомиться с твоим мужем, обнажил я зубы в хищной улыбке. Мы ведь с тобой все же не чужие друг другу люди!
Его нет дома!
С этими словами Ксю явно намеревалась захлопнуть дверь перед моим носом. Но черта с два!
Мягко ее отстранив, я прошел в квартиру и, прикрыв за собой дверь, с усмешкой ответил:
Я знаю.
Знаешь? нахмурилась она в ответ.
Я почувствовал, что больше просто не в состоянии ходить вокруг да около. Что меня просто разорвет, если не скажу все то, что рвется наружу. Поэтому заявил прямо:
Мне прекрасно известно, что никакого мужа у тебя нет. Это первое.
А что же второе? поинтересовалась Ксю, сложив руки на груди.
А второея подался к ней ближе, нависая над хрупкой фигуркой, заставляя ее беззащитно прижаться к двери. После чего выдохнул, жадно вглядываясь в красивое лицо, которое было невыносимо близко:
С этого дня я хочу знать обо всем, что происходит с моим ребенком.
С твоим ребенком? вскинула она издевательски бровь. Я не знаю, о чем ты.
Аккуратно, почти с благоговением, я положил руку на ее живот и пояснил:
Ты носишь моего ребенка. И я собираюсь участвовать в его судьбе.
Это была самая настоящая насмешка. Сколько бы я ни старалась убедить себя в том, что забыла бывшего мужастоило только ему появиться рядом, как все убеждения рассыпались, как карточный домик.
Мне было нужно не просто уходить в декрет. Я должна была бежать на край земли, чтобы, как уверяла меня Лиза, мои нервы не пошли прахом.
Но до того момента, как ко мне явился Фролов, я еще не понимала всю степень кошмара, в котором оказалась.
Он заявил что я ношу его ребенка. А я не выдержала и рассмеялась. Нервно, как заправская истеричка.
Ты сошел с ума, хмыкнула я, сбрасывая руку Макса со своего живота и отходя от бывшего мужа прочь. Нет никакого твоего ребенка. Он зачат совсем от другого мужчины.
Я сложила руки на груди, подсознательно желая откреститься этим жестом от любых поползновений Фролова в мою сторону. Что вообще такое он нес? Ну, предположим, взаправду узнал, что у меня никого нет (хотя, откуда? Этого я понять пока не могла). Но с какого перепуга называл моего малыша своим?
Он зачат от меня, Ксю, сказал Макс и подошел ближе.
Ксю как же давно я не слышала этого имени, звучащего из уст стоящего рядом со мной мужчины. И дая не собиралась слышать его и впредь!
Глупости.
Я рассмеялась, глядя прямо на Фролова. Что за дурацкие мысли? Моего сына (а я была уверена, что это именно сын), я никак не могла зачать от Макса.
Нет. Сегодня я был в клинике, где ты сделала эко, он выразительно посмотрел на меня, и мне захотелось только одногосхватить хоть что-то и бросить в самодовольную физиономию Фролова.
Ты был в клинике, и что?
Почему он вообще туда отправился? Как узнал, что мой малыш был зачат искусственно? Кажется, кое-какое медицинское учреждение было просто обязано ответить передо мной по закону!
И мне сказали, что в протоколе твоего оплодотворения была использована моя сперма.
Надо же, какие фразы знал Макс. Кажется, и взаправду был в этой самой клинике.
Стоп. Стоп-стоп
Я прикрыла глаза и огляделась в поисках стула. Мозг уже понял, что именно сказал мой бывший муж, но сознание отказывалось принимать этот факт как данность.
Меня оплодотворили спермой Максима Фролова? Того, кого я так безуспешно пыталась забыть все это время?
Какого черта? выдохнула я, все же опускаясь на стул. У меня должен быть безликий донор. Мне обещали, что я вообще никогда и ничего о нем не узнаю!
Случилась ошибка. Мою вторую жену зовут так же, как и тебя. Мы тоже
Макс закрыл глаза и вдруг, глубоко втянув кислород в легкие, рассмеялся. Я совсем не понимала, в чем он находит повод для веселья, но ждала, когда бывший муж продолжит свой рассказ.
Вы тоже что? напомнила я ему, когда пауза излишне затянулась.
Мы с ней тоже хотели завести ребенка. У нас не получалось. Тогда мы пошли на эко. Там я сдал сперму, но у нас и так ничего не вышло.
Он говорил, а меня все сильнее захлестывало горькое чувство. Я вспоминала, как хотела малыша от того мужчины, который сейчас стоял в полуметре от меня. Как я постоянно намекала ему на это. Как жаждала когда-нибудь взять на руки сына или дочь, рожденного от Максима Фролова. А он посчитал, что для него важнее карьера, развелся со мной, а когда женился снова, прибегнул к эко, лишь бы завести ребенка от другой.
И вот теперь я ношу малыша, зачатого от спермы Макса, он говорит, что хочет участвовать в судьбе своего ребенка но прошлое ведь не перепишешь.
Так. Я не хочу вообще больше знать ничего, процедила я, поднимаясь и кивая на выход.
Что? не понял Фролов, так и оставаясь недвижимой скалой, которая вдруг выросла посреди моей квартиры.
Я ничего не хочу знать. Ни о том, как вы там и кого хотели со своей женой. Ни о том, что ты отец, или не отец моего ребенка. Он только мой. И точка.
Я подошла к Максу и сделала то, чего так хотелапихнула его обеими руками в грудь, заставляя отступить на один крошечный шаг. Один! Как будто я не мужчину оттолкнула, а каменную глыбу.
Не получится, Ксю, покачал он головой. Как я уже сказал, я хочу участвовать в судьбе своего ребенка.
А я собираюсь я собираюсь выяснить все. Как минимум! воскликнула я и, подойдя ко входной двери, распахнула ее и указала Фролову на выход.
Ты мне не веришь? вскинул он бровь.
А с чего бы мне это делать? парировала я. Ты пришел, рассказал небылиц. Почему я должна вдруг тебе поверить?
Мы можем съездить в клинику вдвоем.
Нет уж. Я поеду туда сама. И потребую ответов на все свои вопросы. А сейчас хочу только одногочтобы ты ушел.
Я еще раз указала Максу на выход из квартиры, и Фролов, как ни странно, подошел ко мне и сказал:
Мы еще поговорим об этом. Когда ты поймешь, что я прав.
Когда я пойму, что он прав. Вот, что сейчас его волновало.
Уйди, пожалуйста, прошептала я едва слышно, и смогла вздохнуть спокойно только тогда, когда за Максом захлопнулась дверь.
Ксения Валерьевна, нам очень жальуслышала я, когда попыталась выяснить все об этой ужасной ситуации, в которой оказалась.
Эти слова прозвучали как приговор. Им было очень жаль, а мнебыло очень больно. Я мысленно смирилась с тем, что отцом моего ребенка взаправду был Максим Фролов. Но не смирилась с другимпренебрежением мною, как потенциальной матерью его детей в то время, когда я хотела этого больше всего на свете.
Вам очень жаль? усмехнулась я горько.
Что толку рассказывать, что моя жизнь рушилась прямо сейчас, когда сотрудники клиники будут действовать исключительно в своих интересах.
Мы выплатим вам компенсацию! Очень хорошую компенсацию!
Ну и что я говорила?
Мне не нужна компенсация. Мне нужно спокойствие, ответила я и, поднявшись, направилась к выходу из клиники.
Теперь все было яснее ясного. Отцом моего ребенка действительно был Макс Фролов, который в пору нашей семейной жизни совсем не хотел иметь детей.
И от которого я сейчас по ошибке забеременела.
Судьба умела посмеяться над людьми.
Жаль, что от этого людям порой было слишком горько.
Вернувшись в город, где давно не был, я не мог избежать похода в гости к своему брату. Родному брату, которого очень любил. Но в последнее время подсознательно стал немного от него отстраняться. Не то, чтобы не общался нет, поздравления и подарки на праздники были у нас всегда. Просто, уехав после второго развода из этого города, я стал больше времени проводить в головном офисе компании, за рубежом. И, наверно, отчасти это было даже к лучшему.
Потому что мне не приходилось часто видеть, как у Миши и его жены получилось все то, чего не вышло у нас с Ксю. Такой же ранний брак, раннее родительство и счастье, несмотря на все трудности.