Я покраснела, покосившись на своё бельё. Угораздило же меня именно сегодня надеть эти трусики с рисунком из жёлтых треугольников.
Это никакой не сыр! Это абстракция! возмутилась я, поняв, что теперь нужно переодеться полностью, или я буду чувствовать себя неудобно.
Отличная мышеловка, я оценил! отозвался Смоляков.
Ар-р-р-р Как же сильно он меня бесит!
Я разозлилась и переоделась очень быстро, уложившись минут за пять. Потом распустила дульку и причесала белокурые локоны, которые, конечно, стали волнистыми из-за скрученного состояния. Пальцы сами схватили тушь и гель для бровей. Это всё делала не я, честное слово. Просто моё тело перехватило управление над разумом и захватило власть над мозгом. Дойдя до двери, я поняла, что нога, о чудо, почти не болит!
«Надо бы забрать у Смолякова тюбик с чудодейственным гелем!» коварно подумала я.
Уже собралась? хмыкнул Даниил и, не стесняясь, оглядел меня с ног до головы.
Понравилось? не удержалась я от вопроса, стараясь выглядеть уверено, но чувствуя внутри страшную болтанку, как во время шторма.
Мирон нас уже заждался, ответил Смоляков, идя за мной следом.
Я закрыла дверь на ключ и развернулась, уткнувшись в Смолякова. И вот зачем, спрашивается, так сильно прижиматься? Мои глаза оказались в районе мужского кадыка, и для того, чтобы посмотреть в лицо хоккеисту, пришлось поднять лицо.
Очень.
Не поняла?
Ты спросила, понравилось мне или нет. Отвечаю. Пон-ра-ви-лось, по слогам ответил Смоляков и опять подхватил меня.
Отпусти сейчас же! возмутилась я. Я и сама могу спуститься! Теперь могу, поправила я себя.
Не стоит так сильно полагаться на действие лекарства, улыбнулся Даниил. Будешь хорошей и послушной мышкой, помажу твою ножку на ночь, чтобы не болела.
Ночь. Смоляков Чёрт! Это неправильный логический ряд, нужно срочно переключиться на что-нибудь другое.
Не называй меня мышкой, Смоляков. У меня есть имя, попросила я, игнорируя сильное сердцебиение.
Конечно. Как скажешь, мышка. Ой, прости, На-а-а-астенька!
Прекрати! Или я с тобой никуда не поеду.
Или я скажу Мирону сразу, что я его отец.
Думаешь, я боюсь этого? спросила я с вызовом.
Думаю, что ты не очень рада внезапно появившемуся папаше Мирона, только и всего.
И опять Смоляков оказался прав. Чёрт бы его побрал!
Во дворе дома нас ждал сюрприз. Я увидела подругу Ингу, спешащую домой после работы. Она округлила глаза и улыбнулась:
Привет, Настя!
Привет, промямлила я в ответ, понимая, что потом подруга из меня всю душу вытрясет, желая узнать правду.
Глава 7. Настя
Я ожидала, что Смоляков отвезёт нас с сыном в пиццерию. Недалеко от нашего дома, буквально на соседней улице как раз была такая: небольшая и недорогая. Но Смоляков привёз меня и сына в итальянский ресторанчик.
Мы сидели на уютной верандочке на открытом воздухе. Мирон уплетал пиццу за обе щеки, я ковыряла вилкой салат, настороженно глядя на Смолякова. Настороженно и чуточку заворожённо. Всё-таки он красавчик даже несмотря на сломанный нос. Широкое, мужественное лицо с аккуратной щетиной и бородкой располагает к себе. Смолякова не портит даже заживающий синяк желтоватого цвета у края левого глаза. Когда он улыбается, становится не по себе! Как будто создатель выкручивает жар лучей солнца на полную мощность, и становится одновременно тепло и жутко волнительно.
Поневоле я сравнивала Мирона и Даниила: чертовски сильно похожи. Надеюсь, сынишка не станет спрашивать, почему он так похож на своего нового лучшего друга. А Смоляков всего за каких-то три часа успел занять место «нового лучшего друга» Мирона. Чересчур активный! Хотя он же нападающий! Кажется, нападающий? Но теперь я уверена, что после того, как Смоляков исчезнет за горизонтом, я обязательно посмотрю сведения о нём в интернете.
После того, как Мирон съел пиццу, побегал вокруг фонтана в парке напротив, распугал всех голубей и, наконец, попросился домой, я мысленно вздохнула. Всё, можно возвращаться!
Но не тут-то было.
Мирону захотелось ещё и мороженого. Причём он успел получить заветный рожок, но не успел его съесть. Так и уснул, сидя на скамейке, уткнувшись лицом в мощное плечо Смолякова.
Уснул, тихо сказал Смоляков.
Я хотела забрать мороженое из кулачка сына, но не успела. Оно размазалось по белой футболке Смолякова.
Извини, поморщилась я.
Ерунда, милостиво махнул Смоляков, подняв сына.
Мне ничего не оставалось, кроме как идти за ним, думая о том, что сегодня Смоляков чересчур долго носит на руках нашу небольшую семью. Сначала меня, теперь сына. Кстати, слова Даниила о мази оказались пророческими. Действие чудо-препарата заканчивалось, и я чувствовала подступающую боль. Я облизывалась, глядя на бардачок в машине Смолякова, ощущая себя едва ли не воровкой. Просто мне очень сильно хотелось опять порхать, как бабочка, жужжать, как пчела, и не надеяться на помощь мускулистых красавцев.
Даже не вздумай! пригрозил мне Даниил.
О чём ты? прикинулась я невинной овечкой.
Ты прекрасно знаешь, о чём я, усмехнулся хоккеист. Сейчас я заеду в аптеку, будешь пользоваться тем средством, что доктор прописал.
Я ни о чём таком не думала! гордо ответила я, усаживаясь поудобнее в роскошном салоне автомобиля.
Ага, верю.
Молчи, Смоляков, я тебе тоже не слишком сильно верю! съязвила в ответ я. Потому что
Потому что не знаю почему. Но внезапно Даниил наклонился и легко коснулся своими губами моих. Нежно и очень чувственно. Я бы даже сказала, очень поверхностно.
Но его руки довольно крепко сцепились на моей талии, он дёрнул меня к себе, давая понять, что ему хочется большего, чем этот невинно-нежный поцелуй. Не знаю, что было бы со мной, реши он проявить чуть большую активность. Потому что он застиг меня врасплох. Я бы даже не сумела отреагировать как приличная девушка, которая не хочет, чтобы её целовали.
Но правда в том, что последний раз приличную девушку целовали очень и очень давно. Мои губы сейчас начали гореть даже от такого нежного поцелуя, а в голову ударило пьяным возбуждением и игривым желанием. Хотя я не пила даже газировку! Я очнулась, только когда Даниил сам отстранился, буднично спросив:
К тебе или ко мне?
Ко мне, конечно же, машинально ответила я и сразу же пояснила, чтобы звёздный хоккеист не возомнил о себе слишком много: Мне нужно уложить спать своего сына.
Нашего сына, напомнил Смоляков, заводя мотор.
И об этом тоже, кстати, хочется поговорить. С чего вдруг тебе приспичило узнать, кого удалось осчастливить ребёнком? спросила я, мысленно отсчитывая от десяти до нуля и обратно, чтобы унять бешено колотящееся сердце и ток разгорячённой крови.
Если я тебе назову причину, ты будешь надо мной смеяться!
Автомобиль послушно заскользил по улицам вечернего города.
Нет, мне очень несмешно, Даниил. Ты материал сдал? Сдал. То есть этим самым ты признал, что никак не претендуешь на отцовство и прочее. Мне абсолютно всё равно, по каким причинам ты решил сцедить в стаканчик излишки ценного добра из собственных яичек, но Миронмой сын. Ты не можешь заявляться и предъявлять права. С твоей стороны вообще было некрасиво пользоваться положением и деньгами, вторгаясь в мою жизнь.
Даниил побарабанил пальцами по рулю, решая, что сказать.
Скажем так, у меня были некоторые причины поступить так. Оплодотворения не должно было произойти!
Да что ты говоришь? удивилась я.
Да, кивнул головой Смоляков. Это было сделано для рекламы клиники. Мне хорошо заплатили, пустили в массы рекламную информацию о том, что среди доноров есть известные спортсмены. Ну и материал пришлось сдать, для базы данных. Я не хотел никого оплодотворять. Мы договорились, что мой материал законсервируют. Я хотел убить двух зайцев: и обезопасить себя в будущем, мало ли
И денег заработать? спросила я.
Не без этого, да, усмехнулся Даниил. Меня заверили, что материал не пустят в ход, мол, будет неприкосновенен. Детскую фотографию для анкеты я выбрал самую неприглядную, никто по ней бы не опознал, что это я. Короче, всё должно было пройти не так. Но потом выяснилось, что по вине невнимательного персонала материал пустили в ход. Оказывается, донор RBD-00142 кому-то приглянулся.