Но вот мы и пришли. Трон в центре ослепительно белого зала был полностью черным, сделанным из самого редко минерала добываемого в шахтах у сварливых низкорослых и жадных до золота скупердяев гномовчерного алмаза. Щелчок пальцев (кого ты пытаешься напугать? все и так перед тобой лебезят в надежде дожить до завтра) и ты внимательно всматриваешься в лица прибывших, ища в них что-то, возможно, желание навредить тебе. Я стараюсь затеряться в толпе, среди безумно черных неподвижно стоящих фигур с ног до головы закутанных в плащи. Ты никогда не поощрял открытые лица, лишь изредка разрешая им снимать капюшоны с масками, как-то даже мог различать их по голосам или каким-то жестам. Манипулятор. А мы все марионетки за ниточки которых ты искусно едва заметно дергаешь, разыгрывая одному тебе понятные ситуации. Ненавижу.
Конца разговора не услышала, мне надоело стоять как истукан и внимать твоим скупым ехидным замечаниям в адрес принца. Зачем ты это делаешь? Хочешь, чтобы у тебя появился еще один личный враг? Сумасшедший, какой же ты сумасшедший. Тебе на все и всех наплевать, если начнется землетрясение, заглатывающее многочисленные города с их неповторимыми архитектурными шедеврами ты лишь философски пожмешь плечами и снова уйдешь куда-то в глубь себя. Ненависть во мне смешивается с раздражением, и еще каким-то непонятным чувством, которое раньше испытывать не приходилось. Восхищение? Да, восхищение, я бы так никогда не смогла.
Коридоры тянулись на много миль вперед, извивались, закручивались спиралями, многочисленные лестницы вели наверх в самые высокие башни в одной из которых находились мои покои, вниз, где находятся многочисленные ярусы подземного города, заполненного пылью, многих столетий не видевших живого существа. В покои мне пока не хотелось, а в ярусы ты не пустишь по одному тебе известным причинам, к тому же я любила гулять по Ледяному Замку. Этот замок состоит полностью изо льда, он прозрачен и прекрасен настолько, что временами дыхание сбивается от такой красоты. Сколько ему лет не знает никто, разве только Боги. В самом начале обустройства здесь, гуляя по замку и еще не зная всех проходов-переходов и тайных коридоров, имевшихся здесь в огромном количестве, случайно набрела на библиотеку. Эта комната, уставленная тысячами шкафами, подпиравших высокие потолки наподобие колонн, заполненных миллионами книг, вызывала трепет, столько поколений потомков Стихии собирали книги, дневники Великих, фолианты по магии и прочее. И сейчас я чувствовала себя так же, Хранилище Знаний было абсолютно пустым, пыль плотными слоями лежала на полу, свидетельствуя о том, что здесь никто не бывает. Это всего лишь мой второй визит сюда, а я уже чувствую, что приросла душою к этому полному темных непознанных загадок месту. Почему? Понятия не имею.
Легко ступая, прохожусь вдоль шкафов, внимательно всматриваясь в названия книг, которые еще можно прочесть, многие из них написаны на Языке Созидания. Язык Созиданиясамый древний язык нашего мира, язык Богов, Демиургов и Стихий. Мало кто способен его прочесть, не говоря уже о возможности произнести самое короткое предложение, некоторые любители Эпохи Великих знают от силы несколько десятков рун-букв, ты же, мой верный мучитель, с легкостью его читаешь, не задумываясь над толкованием. Я сама это видела, как сейчас помню, ты держишь в руках толстый фолиант, аккуратно просматриваешь страницы, с тихим шелестом перелистываешь их, а я тихо стою в темном углу. Видел ли ты меня? Конечно, в этом замке нет места, где можно скрыться от твоих ничего не упускающих глаз. Улыбнулась, заметив знакомую книгу. Она одна единственная написана здесь на моем родном актарском языке, «Книга Истины». Касаюсь ветхого, вот-вот готового развалиться, переплета, провожу пальцами по красивым не потерявшим золота буквам. «Книга Истины» может ответить на любой вопрос, стоит только правильно его задать. Но эта великая честь доступна не каждому. В тот первый раз я решила попытать удачу, задала вопрос. И ужаснулась, прочитав на пожелтевших страницах ответ. С тех пор стараюсь не искушать и так играющую мной как угодно Судьбу, не зачем настраивать ее против себя.
- Не ожидал, - рука дрогнула.Составишь мне компанию?
Зачем спрашивать, если ответ знаешь заранее. Твердая рука ложится мне на плечо. Когда ты успел преодолеть разделяющее нас расстояние? Игриво скользит по оголенному предплечью вниз, вызывая толпы мурашек.
- Молчишь, - ты огорчен, я слышу.
Вторая рука обхватывает талию, притягивает к сильному телу. Нет, только не здесь, ты не можешь! Нет, все-таки можешь Леденящий душу, и тело поцелуй в шею заставляет дернуться, да только куда? Такое чувство, будто у тебя не две руки, а восемь щупалец как у осьминога. Резкий порыв ветра задувает одинокую черную свечу на подоконнике, погружая книги в темный долгожданный сон, прерванный появлением нежданной посетительницы. Мы вдвоем в темноте. Мне страшно. Холодные руки дотрагиваются до губ, поднимаются вверх.
- Ты плачешь Почему?
Недоумеваешь. Я тоже. Слезы катятся по щекам не переставая, ты жадно их слизываешь, шепча что-то неразборчивое на Языке Созидания, я не понимаю ни слова. Когда же кончится эта пытка? Я готова вытерпеть все что угодно, но только не твои ласки.
Пол холодный. Темно. Ничего не видно кроме свечения твоей кожи и глаз. Что тебе нужно от меня на этот раз? Ведь ты не просто так появился в Хранилище Знаний в одно со мной время. Что?
Пытаюсь подняться, но твердая рука удерживает.
- Останься со мной.
Нет. Резко сажусь на корточки, слепа ища в темноте свою одежду. В порыве неиссякаемой животной страсти ты раскидал ее, и теперь я ползаю на коленях по полу. Нашла, оделась, чувствуя, как жжется место между лопатками. Теперь мне пора.
Я в своих покоях, как дошла сюда, не помню. В голове нет ни одной мысли, все в тумане. Из-за тебя. Ненавижу. Надо забыть, просто необходимо, иначе я сойду с ума. Где же, ну где!? Ага, вот оно. Знаю, что постепенно убиваю себя этим, но ничего не могу поделать. Ниролл помогает забыть. Лихорадочно высыпаю ярко-зеленый порошок в рот, рассыпав изрядную его долю, ничего и того, что сейчас попало в мой организм вполне достаточно, чтобы заснуть и проснуться без воспоминаний. Упала на кровать, едва голова коснулась подушки, проваливаюсь в темноту.
В тот год в деревне умерло много народу - их забрала чума. Девушка горько плакала перед могилой любимой младшей сестренки. Никогда еще ни что плохое не затрагивало эту семью, многие были свято уверенны, что их берегут сами Боги. Если это так то почему они позволили забрать маленькую трехлетнюю Вирону? В который раз девушка сидела вот так, поджав под себя ноги на пожухлой траве, роняя соленые слезы на бедный, купленный на последние медяки, памятник, с которого на нее счастливо смеясь, смотрела сестренка.
- Не надо, милая, - старая высохшая женщина с седыми волосами успокаивающе гладила плечо внучки.Чем больше мы плачем по умершим тем хуже им там Не тревожь ее душу, отпусти.
Но девушка не слышала мудрых слов женщины прожившей на свете более века или не хотела слышать. В ее сердце поселилась тягучая пустота, высасывающая счастливые воспоминания и оставляя вместо них черную одинокую боль. Она так любила играть с Вироной в прятки в лесу, расчесывать ее тонкие светлые волосы перед сном, петь колыбельные. А теперь этого ничего больше не будет, как и самой Вироны.
- Пошли детка, хватит тут сидеть, - теплые руки осторожно обняли за плечи, потянули вверх.Родители уже, небось, заждались
Дни шли, но горе не проходило. Ийра каждое воскресение ходила на могилку, сидела, подолгу рассказывая сестренке все, что происходит в их родной деревеньке. Родители стали беспокоиться, одна бабушка сохраняла более-менее спокойный вид, качая головой на все предложения сына увезти Ийру к родственникам в столицу.
- Девочка должна остаться здесь, я так чувствую, - говорила она, провожая глазами тоненькую фигурку в легком летнем платьице.Если она уедет отсюда - что-то случится страшное и неизбежное в будущем
Нападения никто не ждал. За столько столетий спокойствия все уверовали, что на тебя никто не осмелится напасть. Как глупо, словно маленькие дети, честное слово. Эльфы народ обидчивый, а ты оскорбил не раз их принца, я же говорилаты сумасшедший, но меня никто не спрашивал, да я б и не ответила. Вот только бы не стала сбрасывать со счетов уже старшего принца Светлых Рун, убившего родного брата за место под ленивым солнцем нашего мира. А ты посмеялся ему в лицо и отвернулся, подставив незащищенную спину для удара, рассчитывая, что твой титул Ледяного Владыки не позволит наглому эльфу причинить твоим людям урон.
Я стояла рядом с принцем светлоэльфийского дома Светлых Рун и смотрела, как рушится Ледяной Замок, как падают глыбы льда, с каким-то непонятным криком-воплем разбиваясь о землю. Сердце отчего-то металось в груди, неужели я сожалею о содеянном? Прислушиваюсь к себе и отрицательно качаю головой. Нет, не сожалею, но почему-то мне хочется плакать, размазывая слезы по щекам. Глупости какие. Земля вокруг трясется, готовится принять, поглотить великое произведение Богов и Стихий, созданное неизвестно когда, чьим хозяином ты являлся до этого времени.
Я бегу, перепрыгиваю осколки глыб, спотыкаюсь, падаю, разбивая колени в кровь, но продвигаюсь в направлении тронного зала. Ты должен быть там, я уверена. Неожиданно прямо перед моим носом падает огромный кусман, закрывающий проход. Еле успеваю отпрыгнуть в сторону, но все-таки тонкий, похожий на искусный кинжал, осколок проникает под кожу. Не замечаю этого, моя голова забита другим. Что же делать, я должна увидеть, как ты умрешь, я столько лет этого ждала и теперь все планы разрушатся из-за какого-то куска льда!? В воздухе, пахнущем смертью и страхом, свистнули парные клинки, со звоном опустились на лед. Через несколько минут от преграды ничего не осталось. Ускоряю темп, перешагивая бесконечные груды трупов, брезгливо убирая их с дороги кончиком сапога. При жизни они были никем, издевались надо мной и поэтому не заслужили лучшей участи.
Тронный зал, к удивлению, пока не тронут разрушениями. Здесь темно и холодно, злорадный ветер гуляет от стены к стене, безжалостно раздавая оплеухи. Но вот глаза привыкают к мраку, и я вижу тебя. Ты стоишь на коленях спиной к трону, черная из твоего любимого шелка рубашка испачкана кровью, грудь тяжело поднимается, хрипы вырываются из горла. Волосы рассыпались, достигая пола и это заворожило меня: синие волосы переливаются в темноте фиолетовыми искорками. Медленно, с трудом поднимаешь голову, впиваясь в меня взглядом. Ты все понимаешь, знаешь, кому обязан предстоящей смертью, но не злишься. Почему? Твой взгляд, его не выносимо видеть, в нем столько печали. Кажется в этот миг твои глаза намного светлее обычного.
- Прости, - хрипишь ты.Прости
Я ничего не понимаю, я шла убивать того, у которого вместо сердца в груди льдинка. Иду к тебе, не опуская рук с клинками, боюсь умереть раньше тебя. Ты смотришь на меня как-то странно, этот взгляд мне знаком, он появлялся в моменты нашей близости.
- Почему?мне казалось, что голос после многих лет молчания должен быть не лучше чем у охрипшей вороны, но нет, он такой же каким был раньше.
Ты понял, о чем я спрашиваю, и попытался ухмыльнуться уголком губ. Болезненная гримаса исказила красивые черты, ты умираешь постепенно вместе со своим замком, с которым с рождения соединен крепкой нерушимой Нитью Судьбы.
- Я все понимаю ты не виновата это я
Не веря своим глазам, смотрю, как ты дрожащей рукой достаешь из кармана штанов длинный кинжал, даже не думаю защищаться, если захочешьубьешь одним ударом.
- Уходи
Подносишь оружие к телу, там, где расположено сердце. Делаешь замах
- Нет!! Не надо, Макс!!одним рывком оказываюсь около тебя, вцепляюсь мертвой хваткой в кинжал готовый убить сердце. И только тут понимаю, что наши лица находятся на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Я назвала тебя по имени, и мне это понравилось. Внутри все запело от одного звука имени врага.
- Ты назвала меня по имени, - шепчут губы, обдавая щеку теплым дыханием.
Слезы покатились из глаз, нежные губы коснулись моих губ в поцелуе, кинжал выпал из рук. Впервые мне не было холодно, огонь, поднимавшийся из глубины души сжигал заживо наши сплетенные тела.
Время замерло, довольно щурясь и чуть-чуть злорадно улыбаясь: наконец-то эти двое перестали сопротивляться Судьбе, соединившей их еще до рождения. Теперь все будет в порядке.
Где-то в Хранилище Знаний с громким стуком с полки упала книга на актарском языке. Страницы зашуршали. «Как долго я буду связана с Ледяным Владыкой?» написано красивым ровным подчерком с завитушками. «Навсегда».
Зачастую мы любим тех, кто заставляет нас страдать, тех из-за которых сердце обливается кровавыми слезами. Человек такая скотина что, чем сильнее нас оскорбляют и унижают действиями любимые, тем больше места мы готовы им предоставить в своих сердцах. Ненависть похожа на любовь, она заставляет забыть обо всем, смотреть на мир по другому, не как раньше. Не зря говорят от любви до ненависти один шаг, но и от ненависти до любви не больше и не меньше.
Айрин Эльба.Два любящих сердца
Для него, одного, её сердце цвело,
Источало любовь и доверие...
Для неё, лишь одной, все на свете жило,
Он дарил целый мир за мгновение...
Лишь она занимала и мысли, и сны,
Только ей посвящал все признания...
Лишь ему обещала всю "прелесть" весны,
Только он был её мирозданием...
И любовь их, как вечность, не зная преград,
Открывала все тайные дверцы...
Если вместе они, то хоть в рай, то хоть - в ад,
Лишь бы вместе, два любящих сердца...
Алиса ЭльфманЯ жду
Ожидание, сводящее с ума. Воспоминания, не дающие покоя.
Было ли это? И с тобой ли было?..
Но даже не зная, даже не веря, можно шептать два коротких слова
призыв для того, кто услышит.
"Я жду"
Этот город Знакомый незнакомец, любимый чужак, ненавистный друг. Пойти на поводу у своей ностальгии и после стольких лет вновь вернуться, вновь блуждать в лабиринтах проспектов и улочек, вновь ждать. Глупо, я знаю. Но это лишь два дня, моя маленькая ничего незначащая слабость, так я уверяла себя.
Однако, что бы мы не решали, какие бы планы не строилижизнь все расставит по своим позициям.
Только вернувшись, я окончательно осознала, что такое тоска. Осознание это пришло не сразу, оно росло и формировалось внутри, обвивало нутро своими колючими стеблями