- Какими судьбами, Полина Алексеевна?
- Я могу войти?она держала руки в карманах наглухо застегнутого серого плаща и вид имела при этом какой-то совершенно гангстерский. Не доставало только широкополой шляпы и сигары.
Слава вдруг остро почувствовал, что ему не нравится все это. Ее приход, ее внешний вид. Черт, жаль, что выпил. Два бокала все-таки слегка туманили голову, и он не мог сообразить, что именно ему не нравится. Но смешно ему, такому большому, бояться эту кареглазую кроху.
- Прошу, - он раскрыл дверь и сделал широкий жест рукой.
Не такая уж и кроха - каблуки у нее на пределе возможного.
- Чем обязан?Славе хотелось потрясти головой, чтобы изгнать хмельное. Светлая голова в присутствии Чешконе роскошь, а жизненная необходимость. Зачем же все-таки пришла госпожа адвокат?
- Исключительно собственной харизме, - она смотрела прямо в глаза. Это нервировало.
- А точнее? Не улавливаю связи.
- Ты мне нравишься, Слава. Ты мне понравился. Сразу. Но между нами стояли Коровкины. Теперь дело закрыто.
Такое ощущение, что выпил не пару бокалов пива, а бутылку водки. На голодный желудок. Никакого внятного ответа не рождалось. Никаких умных слов не приходило. Кроме идиотского:
- Да ладно?
- У тебя глаза необыкновенные, - ее взгляд был по-прежнему прямой, а голос негромкий.И губы такие красивые.
Возникшую паузу он заполнил следующим пришедшим в голову и не менее интеллектуальным:
- Продолжай.
- Я мне так трудно было общаться с тобой, потому что в голову лезли совсем другие мыслидалекие от юридических аспектов. И фигура у тебя просто - она развела руки, словно признавая поражение.Ты ходячее искушение, Ростислав. Я пришла сдаваться.
Второй раз «Да ладно?» выглядело бы совсем идиотски. «Продолжай» - тоже. А других слов все еще не было. Что-то было во всем этом неправильное, но он никак не мог понятьчто. Единственное, чем мог помочь себеэто попробовать получить дополнительную информацию. Путем визуального осмотра.
Полина усмехнулась, заметив его пристальный взгляд, которым он прошелся по нейот макушки до носков лаковых шпилек и обратно.
- Ищешь, где подвох?
- Нет, я просто
Она резко дернула пояс плаща.
- Его нет.
Не зря она показалась Ростиславу гангстером. Потому что под плащом было оружие. Огромной поражающей мощности.
Кружево. Тонкое. Черное.
А как же «черно-бело не носить», адвокат Чешко?
В черном кружеве - идеальные полусферы. Пока он пялился, открыв рот, серый плащ отправился на пол, а женщина повернулась спиной.
И тут внизу тоже все сферически-идеально и в черном прозрачном кружеве.
И чулки. Нет, ну все. Это уже вне закона.
Снова ее лицо. Глаза у нее огромные. Манящие, зовущие. Палец поддевает лямку с плеча и замирает.
- Продолжай.
Подошла, прижалась и поцеловала. В рот. Потом в шею. В грудь. Живот. Чем ниже спускались ее поцелуи, тем больше круглели его глаза.
Чертово пиво. И какая, в конце концов, разница, что во всем этом не так.
Когда женские губы замерли над резинкой спортивных штанов, а все, что оказалось доступно его взгляду сверху темноволосая макушка и острые темные каблуки, сказать получилось только одно слово.
- Продолжай.
* * *
Полина с наслаждением скинула туфли и сунула босые ноги в «сникерсы». Они выстыли, конечно, за два часа в машине, зато приятно холодили гудящие ступни. Пятнадцать сантиметровэто пытка. Поля прибавила печку, но вентилятор гнал пока только прохладный воздух. Она плотнее закуталась в плащ. Толку от него никакого, особенно если надет на голое тело.
Где-то трусы оставила в квартире Ракитянского.
Полина со вздохом уткнулась в руль. Горячего хочется просто смертельно. Оставленный в бардачке телефон глухо и обиженно подал голос.
- Поля, через пять минут ты должна быть на коврике и разминаться, ты помнишь?
Полина мысленно застонала.
- Зося, я неважно себя чувствую и
- Полина, - металлическим голосом отчеканила фитнес-гуру.Я тебя предупреждала. Мои принципы ты знаешь. Никаких поблажек. Никакого соплежуйства. Или мы вдвоем работаем над идеальным телом, или ты ищешь другого тренера. С ленивыми задницами я дела не имею.
Теловсе, включая ленивую задницу - еще помнило прикосновения мужских рук. Дико хотелось горячего. И как у нее вылетело из головы, что сегодня тренировка?
- Три минуты, Поля, - пропела Зося.
- Значит, я иду к черту, - обреченно вздохнула Полина. И неожиданно всхлипнула.
- Что случилось? - сменила гнев на милость тренер.Правда, что ли, заболела?
Чудо. Маленькая стальная леди проявила милосердие.
- Температура, - соврала, не моргнув глазом Полина.Еду домой едва живая.
- Аккуратнее за рулем, - жесткий тон смягчился.Завтра отчитаешься о самочувствии. Занятия возобновим, когда поправишься.
Полина в последний момент удержала почти сорвавшееся с губ: «Спасибо!». От Зоси отбились, теперь на очереди следующая задача.
* * *
- Капучино. Большой. Да, сахар и ванильный сироп, - грешитьтак сразу со всем. Подумав, добавила в окошко уличной кофейни: - Давайте сразу два.
Холодный ветер продувал насквозь. В обуви на плоской подошве и в плаще на голое тело она чувствовала себя совершенно беззащитной. Скорее бы кофе сделали.
А потом Полина сидела в прогревшейся машине, пила жадным глотками горячий капучино и пыталась унять мелкую дрожь.
И что бы ему не оказаться плохим любовником? Эгоистичным, неумелым, ленивым, скоропалительным. Так нет же.
Чертов пятый всадник. А ведь ее предупреждали. Надо было отказываться от дела Коровкиных, а теперь уже что? Приплыли? Утонули? Или еще есть шанс?
Первая попытка соскочить с всадника не удалась. Зато будет теперь, что вспомнить.
Нет, мы вспоминать не будем!
Нет, будем.
Не бывает же так. Не должно так быть. Чтобы как с картинки, с разворота глянцевого журналано живой, теплый, настоящий, а потомусто очков вперед всем разворотам. Плечи у него шикарныедаже лучше, чем думалось. Когда они под ладонями - теплые, гладкие. Да все там под стать плечами грудные мышцы, и пресс, и
Так, лучше про лицо. Глаза у него в конце стали совсем серые, без малейшего проблеска зелени, только темный серый бархат. А на подбородке, оказывается, есть ямочкано только на ощупь чувствуется. И губыкрасивые, и это только половина дела. Он же ими еще и пользоваться умеет. И не только чтобы лапшу судье на уши развешивать.
Все умеет. И целовать, и гладить, и знает, где и как. И языком умеет работать не только в зале суда, магистр оральных искусств просто. Это мастерство в полной мере Полина не дала продемонстрироватьв конце концов, это она его пришла трахать, а не он ее! Правда, Ростислав Игоревич был не в курсе, кто кого, и вышла у них в итоге ничья. Один-один. Оргазм настиг Полину, хотя дала ведь себе слово голову не терять. Угу, черно с белым не носить, «да» и «нет» не говорить. Кто же знал, что он хорош в постели? Нет, не то. Об этом знали и говорили многие. Кто бы мог предположить, что он НАСТОЛЬКО хорош? Нет, снова не то. Кому бы в голову пришло, что он ТАК подействует на нее, Полину? Риторические вопросы, ответы на которые нашлись на дне смятого с хрустом стаканчика из-под капучино.
Дура вы, Полина Алексеевна. Еще и трусы оставила у него. Черт его знает, куда он их швырнул, стаскивая зубами. Вот же затейник! Полина усмехнулась. Потом всхлипнула. И на этом панихида по собственной глупости и трусам была признана официально завершенной.
Пора ехать домой. Будем считать, что не утонула. Но нахлебаласьпреизрядно.
Заседание третье. Сторонам предлагается обменяться документами.
Качественно отлюбленный организм через три дня сообщил, что готов повторить. Именно с той девочкой со сладким ртом и всем остальным. Своему организму Ростислав Игоревич Ракитянский отказывать не привык, а потому засобирался в офис к Полине Алексеевне Чешко. Обнаруженные и переданные приходящей уборщицей черные кружевные трусики кокетливо выглядывали самым кончиком из нагрудного кармана пиджака. Рыцарский кодекс поклонения Прекрасной Даме Ростислав хоть и трактовал весьма вольно в деталях, но по сути исполнял безукоризненно. Даже стихи девушкам писал в юности, был грешок. Сейчас же ограничился мелодичным насвистыванием, в котором без труда узнавался супер-хит позднего Тома Джонса.