А что, если это было послание для кого-то? Например, Витя сбросил вниз кошелек, а кто-то должен был его подобрать и найти листок. Конечно, притянуто за уши, найти кошелек могли и дворники, и кто-то еще, как это и случилось. Но опять же, если ему приходилось действовать в экстренной ситуации, он мог пойти и на такую меру.
Возможно, боялся, и было от чего, раз вскоре погиб. Могли ли его убить из-за данных на этом листке? Я снова уставилась на клочок. Выглядело все это более, чем сомнительно, однако я чувствовала, что нащупала нить, которую можно потянуть. Что-то за этим всем стояло. Пока я не знала что, но вознамерилась узнать.
И для начала в три часа я решила быть в гостинице «Космос», чтобы посмотреть на этого Марата Асадова. Витю он явно интересовал, раз уж парень записал данные на бумажке, вот и мы поинтересуемся, что к чему. Раскрываться я не планировала, только посмотреть обстановку. Даже смешно, что это я всерьёз думала, потому что в итоге вышло у меня все опять через одно место.
Допив кофе, я слезла с подоконника и уселась за ноутбук, но написать ничего не успела, потому что раздался звонок в дверь. Ужасно разволновавшись, я немного пометалась в просторах кухни, но потом рванула в прихожую, сунув записку в карман джинсов. За дверью стоял Марик, я явственно выдохнула, потому что успела испугаться.
Открыв, хотела посмотреть строго, но он, увидев меня, тоже выдохнул и выдал:
Слава Богу, ты жива.
С чего это мне умирать? насторожилась я, придерживая дверь. Марик вырвал ее из моих рук и прошел в прихожую, задвигая меня в квартиру.
Я тебе звонил несколько раз, а ты недоступна.
Вот оно что, я, наконец, догадалась, почему сегодня у меня тихий спокойный день, телефон же разрядился, а я забыла об этом. Я работала. И вообще, откуда такая паника?
Марик тем временем уже прошел в кухню и поставил чайник. Мне стало даже немного обидно: вот я ни к кому так нагло домой не заявляюсь и не распоряжаюсь хозяйством. Если уж так хочется, то лучше бы полы подмел.
Я думал, может, это из-за Антиквара.
Я только глаза закатила.
Тебя послушать, так Сева маньяк-убийца.
Он опасный человек.
Если тебе станет легче, высказалась я, я решила не связываться с ним.
Правда? обрадовался Марик и добавил подозрительно. Он тебя бросил?
Я позволила себе обидеться.
Почему это он меня должен бросить?
Марик смущенно кашлянул.
Ну знаешь, как это бывает, поматросил и бросил.
Это у тебя так бывает, и у таких дур, которые не могут приличного мужика отличить от обычного дамского угодника.
Да чего ты разошлась? пошел он на попятный. Я просто спросил.
В этом все дело, Боб, трагично сказала я, не должно быть никаких просто. Нужно думать, что говоришь, а не говорить все, что думаешь.
Да ты сама так делаешь, обиделся он.
Я другое дело, я же женщина, молю что-то себе языком в сторонке, пока мужики с делами разбираются. Кто меня вообще слушает? То ли дело ты, сильный здоровый мужик. Ты Маркеса читаешь?
Уже, порадовал он меня.
И что скажешь?
Марик задумчиво почесал затылок.
Любят они потра Совокупляться. И все, главное, друг с другом, как будто больше не с кем.
Я немного поморгала.
Ну а концовка тебе как? Пергаменты с предсказанием, цикличность мира их семьи, соотношение начала рода и его конца, трагичность и одиночество каждого из них?
Марик хлопал глазами, глядя на меня.
Ты точно про ту книгу говоришь? спросил в итоге, я только глаза закатила.
Вот что, друг мой, так ты далеко не уедешь. То, что ты «Сто лет одиночества» прочитал, это хорошо, почитай еще критику на Маркеса в целом и на эту книгу частности.
Пока Марик пил чай, задумчиво закусывая его сушками и пялясь перед собой, я выписала ему список того, что можно почитать. Зачем я вообще всем этим занимаюсь, я старалась не задумываться. Хотя сделать из кого-то приличного человека достойное занятие, разве нет? Правда, непонятно, достойного чего и почему.
Пока что мы упорно пытались сдвинуться с ним с точки бандитизма в сторону образованной интеллигенции, наверное, той самой, которую в детстве Марик шугал во дворах.
Отдав ему список, я поинтересовалась:
А ты мне историю какую-нибудь расскажешь?
Марик печально задумался, видимо, слишком много напрягает мозг в последние дни. Но почти сразу обрадованно щелкнул пальцами в мою сторону.
Не история, находка, заявил мне, ты знаешь, что у нас в городе есть свой собственный Шерлок Холмс?
Я уставилась на него, вздернув бровь.
В каком плане?
Есть такой парень, честно говоря, в глаза его мало кто видел. Вот его и называют Шерлоком Холмсом. У него есть свой доктор Ватсон, который ведет его дела, к нему обращаются обычно богатые люди нашего города, потому что услуги его стоят недешево. Хотя, говорят, он может и бесплатно за дело взяться, если оно его заинтересует.
И что же он прямо такой крутой, как Холмс?
Этого я не знаю, я же его не видел. Но говорят, очень крут, и дела раскрывает быстро и качественно.
Это интересно, пробормотала я, хорошая может выйти история.
Зачем тебе вообще все эти истории? додумался спросить Марик.
Для души. Требует, знаешь ли, чего-то эдакого.
Лучше не лезь во все эти дела, а то хлебнешь эдакого так, что потом еще долго не захочется.
Не учи ученого, важно сказала я, и вообще, тебе пора, мне еще поработать надо.
Кем ты работаешь?
Я на мгновенье застопорилась, а потом выдала первое, что пришло на ум:
Я работаю с языковым контентом.
Последнее слово выбило Марика из колеи привычного мировосприятия, что позволило мне быстренько выставить его за дверь и вернуться к книге. Сроки поджимали, и я отлично это осознавала, потому, пересилив себя, принялась писать.
Не знаю, насколько хороша выйдет эта книга, зато вот для следующих появляются интересные задумки. Современный Шерлок это очень даже интересная мысль. Помимо воли в голове нарисовался образ, хмыкнув, я посоветовала держаться повествования, которое пишу сейчас.
Работала я до полуночи, выгуляв Джека, снова устроилась за ноутбуком, вспомнив, однако про телефон и поставив его на зарядку. Оказалось, Марик звонил мне семь раз, такая забота умиляла. Один раз звонил Дереда, два раза Всеволод, что в какой-то степени было приятно. Несмотря на то, что он бабник, внимание красивого мужчины не оставляет равнодушным. Все-таки бабы дуры, что тут скажешь.
Я вспомнила свое идиотское поведение в день нашего знакомства и даже поморщилась. Странно, что он вообще куда-то меня позвал. Впрочем, такую простушку, какой я ему тогда виделась, раскрутить значительно проще, так что почему и нет? Еще один звонок был от Ирины, моей квартиросъемщицы. Это было странно, потому что вносить плату за квартиру надо было только через неделю.
«Не случилось ли чего»? подумала я, но решила отложить этот вопрос до завтра.
С Ириной и ее мужем у меня хорошие отношения, возникающие проблемы в быту они решают сами, а потом я списываю им часть суммы в счет оплаты. Решив, что никто из звонивших не требует срочного ответа, тем более, в полночь, я вернулась к книге и писала до четырех утра, в итоге заставив себя лечь спать.
Я бы и больше писала, но на завтра у меня предстояла важная встреча, а я не хотела чувствовать себя разбитой из-за недосыпа. Тем не менее, книга продвигалась очень хорошо, я прикинула, что при таком темпе, допишу черновик через несколько дней.
Встала я в полдень, быстро выгуляла Джека, который остался недоволен коротким выходом и тем, что на него в последнее время мало обращают внимания. Пока я собиралась, он сидел на полу с таким трагическим видом, что сердце кровью обливалось.
В его взгляде сквозило все: отчаянье, преданность, любовь, безмерная самоотдача, тоска, одиночество и так далее по списку. Немного удавалось развеселить его чем-нибудь вкусным, но потом он расстраивался еще больше и, тяжко вздыхая, удалялся на подоконник в свою лежанку, где сидел с выражением мировой скорби на морде.
Поскорей бы Кэт вернулась, вздохнула я, Джек положил голову на лапы и тоже вздохнул.
Провожал он меня так жалостливо-укоризненно, что я чуть было не взяла его с собой, но представив, какой фурор пес произведет в гостинице, проявила твердость.