Первый пустой перец Пашка вручил мне, а себе сделал еще один. Митя и Аля справились с заданием самостоятельно. Пашка разлил по перцам «самогон», мы чокнулись и выпили за то, «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». И надкусили перец.
Оригинально, согласилась Аля, прожевав. Но на первой же нормальной остановке надо купить пластиковые стаканчики.
Зачем? удивился Пашка. Мы эту бутылку раньше прикончим.
Чтобы воду пить, вздохнула она.
И точно, у нас с собой еще сок и пятилитровая бутыль с простой водой.
Меня развезло быстро. Я заметила, что Пашка наливает мне меньше, чем остальным, но не возражала. Он же настойчиво совал в руки то пирожок, то бутерброд, то огурец. Я послушно жевала, слушала, как Митя травит анекдоты, смотрела в окно, за которым проплывали березки и испытывала какие-то странные чувства.
Предвкушение? Пожалуй, да. Оно вытеснило и страх перед неизвестностью, и ощущение, что я поступила неправильно, поддавшись на провокацию Абрамовой.
А еще сердце ныло от необъяснимой тоски.
Тук-тук Тук-тук
При закрытом окне в купе почти не слышно стука колес, и вагон покачивает мягко, плавно. Сколько времени я была одна? Общение с коллегами на работе не в счет. Посиделки в компании друзей, неспешный разговор обо всем, смех, полное взаимопонимание. Я сознательно лишила себя этого, порвав с одноклассниками. И позже, в институте, держалась особняком. Только Пашка сумел добиться доверия, расположил к себе, вытащил из раковины, где я пряталась годами.
Ирония судьбы? Он же гей, и никогда не влюбится в девушку. Или проблема во мне? Я сознательно отталкиваю всех парней, не позволяя ни себе, ни им даже намека на сближение.
Точно, напилась. Иначе меня не потянуло бы на философские размышления.
Ты куда? спросил Пашка, когда я пихнула его, чтобы встать.
Догадайся
Куда можно пойти в поезде? Уж точно не в вагон-ресторан. Правда, в туалет я тоже не хотела. Надо умыться и побороть сентиментальность, прущую наружу в виде слез. Пашка прав, мне нельзя пить.
Над ближайшим туалетом горела табличка «Свободно», и я юркнула туда, прежде чем Пашка успел выйти из купе. Так и знала, что увяжется следом.
Плеснула в лицо водой и пожалела, что не взяла с собой полотенце. Постояла пару минут, заставляя себя глубоко дышать. Вот идиотка! Зачем вспомнила о прошлом? Сейчас я не одна, рядом люди, которым я не безразлична. Названный братец, небось, под дверью торчит, волнуется. А я наматываю на кулак пьяные сопли.
Нажала на слив, и чуть не подпрыгнула от испуга. Вот это звук! Воду всосало с оглушительным шумом. Прыснув, я вышлаи тут же наткнулась на Пашку. Он подал мне полотенце, молча смерил взглядом.
«С соплями не ко мне», вспомнила я, вытирая лицо.
А хотелось к нему. Хотелось, чтобы обнял и пожалел. Больше никогда не буду пить!
Пойдем, покажу что-то, позвал Пашка и открыл дверь в тамбур.
Последний вагон, перейти никуда нельзя. Зато за стеклом видно, как убегают вдаль рельсы. Красиво.
Я обеими руками вцепилась в перекладину, Пашка встал позади меня. Не обнял, нет. Как будто накрыл меня своим телом, загородил, лишая возможности сбежать.
Янка, ты чего? шепнул он на ухо.
Так вспомнилось, призналась я. Я в норме. Прости.
Расскажешь?
Ну не сейчас же!
А что мешает? Сюда никто не придет. Давай уже, колись, чего ты такая колючая.
Да ничего особенного
Тем более.
А как же Я подумала о Мите и Але.
Ты хочешь и им рассказать? поинтересовался Пашка. Тогда давай вернемся в купе.
Нет. Я тихонько вздохнула. Только тебе.
11. Хороший другкрепость
Мне не стыдно признаваться в том, что произошло много лет назад. Пашка не испугался откровенного разговора, Митя тоже доверил мне свой самый важный секрет. Но исповедоваться перед Алей не хотелось. Так и слышу ее голос: «Ерунда какая, все давно забыли. Не все же такие отморозки, как твои одноклассники. Что за глупые страдания?»
Пашка не сочтет это глупостью, он поймет. И жалеть не будет, и не посмеется.
Я вспомнила, почему давно одна, вздохнула я. Напиласьи вспомнила. И пошутила:Это ты виноват, клубничкой споил.
Подробнее, Яна выдохнул на ухо Пашка, потому что я замолчала. Расскажи, кто тебя обидел, и я набью ему морду.
О-о-о Меня разобрал смех. Обойдемся без драки.
Не об Пашка снова завел свою любимую пластинку.
Нет! резко перебила я. Иначе ничего не скажу.
Воздух с шипением прошел сквозь стиснутые зубы.
Хорошо. Обещаю, что просто выслушаю.
Так-то лучше.
В школе я не была заучкой, но и душой компании тоже не стала. Я смотрела на убегающие рельсы, на мелькающие шпалы и представляла, что говорю о ком-то другом, не о себе. Училась хорошо, не выпендривалась, но не выдерживала конкуренции по уровню состоятельности родителей. Мама старалась, как могла, она растила меня одна. В общем, в классе я была кем-то вроде нищенки.
Пашка положил ладони мне на плечи.
Это для того, чтобы ты понимал, какая пропасть была между мной и одноклассниками.
Всеми? спросил Пашка.
Нет, конечно. Была компашка, которую я раздражала своей независимостью. Тупые детки богатеньких родителей.
Его пальцы сжались, и я подумала, что последняя фраза прозвучала обидно.
Паш, я знаю, что не все одинаковые
Эй, прекрати. Я не принял это на свой счет. Я же детдомовский, помнишь?
Он прижал меня к себе одной рукой и беззлобно щелкнул по носу.
В выпускном классе надо мной решили подшутить, продолжила я. Мне нравился один мальчик Я была уверена, что никто ничего не замечает! Но увы
Притворился, что ухаживает за тобой? догадался Пашка. А потом ты узнала?
А потом он пригласил меня на вписку, а я, дура, пошла. Из-за него пошла, так бы ни за что не согласилась. Там мне подмешали в сок какую-то гадость, меня вырубило Нет, сначала развезло, и они все сняли на мобильный. А когда уснулараздели и устроили фотосессию, как будто я сплю с тем парнем.
Пашкины объятия превратились в железную хватку, но я стояла смирно.
Жестоко пробормотал он.
О том, что случилось после, можно не рассказывать? Хотя, нет. Дальше класса фотографии не ушли, придурки не хотели, чтобы о них узнали учителя или родители. Берегли «компромат» до того времени, как я стану студенткой. Мне удалось утопить телефон, на котором хранились снимки, и хакнуть комп, где были копии. Так что позже ничего не всплыло, но веру в людей я потеряла.
Немудрено.
Пашка развернул меня лицом к себе, и я утонула в его небесно-голубых глазах. Сердце защемило от теплого взгляда, впервые мелькнула предательская мысль: не влюбилась ли я? Представила, как Пашка целует мои губы и почувствовала во рту горечь. Нет, только не это. Даже если он би, портить нашу дружбу сексомпреступление.
Жаль, сказал он. Жаль, что я не могу отомстить твоим обидчикам.
Столько лет прошло!
Не в этом дело. Он качнул головой. Ты сама с ними расправилась.
Да. Именно это помогло мне пережить предательство. Я не позволила им довести задуманное до конца.
Пашка не сказал ничего: ни о том, что теперь я под его защитой, ни о том, что пока он рядом, никто не посмеет меня обидеть. Это лишнее, я и так все понимала, иначе не доверилась бы ему.
Темнеет, заметил Пашка. Вернемся в купе?
Можешь рассказать Мите, если он спросит. Не думаю, что он будет расспрашивать но вдруг
Спасибо.
Аля и Митя разгадывали кроссворд. Аля вслух читала определения, после чего они хором называли ответ.
Присоединяйтесь, предложила Аля.
Митя обеспокоенно посмотрел на Пашку, тот едва заметно качнул головой, мол, все в порядке. Я устроилась на своем месте и набросилась на пирожки.
Скоро остановка будет, сказал Пашка. Я выйду покурить.
Митя поджал губы.
Надо тут убрать. Аля начала собирать грязные салфетки и пустые пакеты.
Я сам! Митя отодвинул сестру в сторону.
Аль, а ты рассказывала Яне о своей работе? поинтересовался Пашка.
Нет, улыбнулась она. А надо?
Скорее, можно ли?
Можно, разрешила она.