Отключившись, он спрятал телефон и глянул на меня:
Слушай, хозяйка, а обеда не будет?
Правило 3. Советуйся только со знающими людьми
Я прикусила губу, не зная, что сказать, как ещё просить не заявлять в полицию на мать, но Николай махнул рукой:
Да не смотри ты так! Мы с Мишкой со школы дружим, он мне всё неофициально вернёт.
А как же
Сам виноват, ты мне говорила дверь запирать, а я забыл.
Значит Ты остаёшься? Договор не расторгаем?
Я не могла поверить собственным ушам. Прошлый жилец кинул меня только из-за того, что мать, напившись, громко орала в своей комнате, причём даже не ночью и не рано утром. А этот даже из-за кражи не станет заявлять Он что, святой, что ли?
Яичницу будешь? спросила я в ответ на его пожатие плечами. На этот раз Николай кивнул. И я пошла на кухню зажигать газ под сковородкой. Яичница была моим фамильным блюдом: мать рано перестала заниматься нашим с Катериной воспитанием, а моя сестра никогда не любила готовить. Она любила подметать, выносить мусор и, пользуясь случаем, курила у подъезда с пацанами. Готовила я. Яичницу, горячие бутерброды (ибо начиталась о вреде сухомятничества) и, конечно, пельмени. Когда было на что их купить.
Пообедав в молчании, я отказалась от услуг такси, так мило предложенных Николаем, и потопала на метро. Перетерпев полчаса толкотни в час пик, пробежалась по Владимирскому до Литейного и влетела в любимое кафе как раз в пересменку. И закружилась, и понеслась: то соль, то вилку, то пива, а то «повторите нам, а давайте за наш столик, вы такая симпатичная!»
В общем, когда я услышала вибрацию телефона в кармане форменной юбки, было уже полшестого вечера. Глянула на экранКатя. Начиналось вечернее караоке. Крикнув напарнице, чтобы присмотрела за моими столиками, я бросилась в туалет и закрылась в кабинке.
Кать, я слушаю!
Сестра рыдала. Я даже не поняла сначала, что она пыталась мне сказать сквозь всхлипы, а сердце остановилось, пропустив пару ударов. Не дай бог, с Аришкой Не дай бог, Аришка совсем плоха!
Спаси и сохрани!
Катерина! Выдохни, вдохни и начни сначала!
Операция
И снова рыдания.
Что операция?
Операция! Срочно! Надо! Не дождёмся!
Я опустилась на корточки, опираясь на перегородку туалета. Как срочно? Ведь врачи обещали, что у нас есть ещё полгода! И в Германии нас в план поставили на декабрь
Кать, врач что конкретно сказал? Внятно!
Две недели максимум, внезапно успокоившись, вполне внятно ответила Катерина. Правда, голос был как чужой, убитый. Я будто увидела сеструбледную, потерянную, с телефоном в коридорчике. Одну-одинёшеньку. Катька Две неделиэто так мало!
Как Ариша? В сознании?
Стабилизировали. В сознании. Она не плачет. Сделали эхо, сказаливсё плохо, очень плохо Любаш, что делать? Что делать-то?
Растерянная, моя Катька Что делать, что делать Деньги искать! Я всё распланировала на полгода, нам должно было хватить времени, а теперь
Любаш, они хотят звонить в Асклепиос, договариваться о переносе операции, о срочности, а денег-то не хватает!
Пусть звонят! Слышишь, Кать! Скажи, чтобы звонили и договорились обо всём!
А деньги?
Я найду.
Найду. Зажмурившись, я потёрла лоб ладонью, ощутив жар изнутри. Не знаю, как именно, но найду. Аришка, моё маленькое солнышко, моя «косицка» мелкая, будет жить!
Кое-как отработав смену и неизвестно каким макаром умудрившись не накосячить с заказами, потому что голова работала в другом направлении, я отпросилась у арт-директора на завтра, а потом побежала на метро, чтобы успеть до закрытия. Заскочила в последний вагон, в уже закрывающиеся двери, и плюхнулась на сиденье, закрыв глаза и выдохнув от облегчения. А ведь это знак судьбы! Успелазначит, завтра найду выход. Обязательно.
Поскольку научить дурудело гиблое, я попёрлась от метро через дворы и парк, совершенно не думая ни о чём, кроме завтрашнего плана действий. И, разумеется, заслужила свист в спину и «девушка, у вас сигаретки не найдётся?» Если бы не мысли о деньгах, я бы обязательно испугалась и прибавила шагу. Но молодые люди гопнической наружности удостоились лишь короткого «Не курю!» даже без взгляда в их сторону. Вероятно, это их обескуражило, потому что до дома я добралась спокойно.
Открыв дверь ключом, сбросила кроссовки и поплелась на кухню. Машинально ухватила кусок пирога с блюда и сунула в рот, доставая телефон. Вкусный пирог, яблочный Где моя почта? Открыла приложение и начала искать адрес фонда помощи тяжело больным детям, который помогал нам собирать деньги на Аришкину операцию.
Стоп машина! Откуда у меня в доме яблочный пирог?
Я отложила телефон, осмотрела явление природы со всех сторон. Форма была наша, я в ней иногда пекла шарлотку, а в помойке не обнаружилось никаких картонок из магазина. Кто, интересно мне знать, испёк пирог, пока я была на работе?
Из коридора послышался скрип двери, шарканье тапочек по полу. Обернувшись, я ожидаемо увидела в проёме Николая.
Чего не спишь? вместо приветствия пробормотала, нажимая на кнопку чайника.
Ненормированный рабочий день, хмыкнул он. Да, чай буду. Пирог вкусный?
Вкусный. А откуда?
Я сделал.
Николай даже как будто обиделся, когда я засмеялась, не в силах сдержаться. Он? Пирог? Сам сделал? Мужик?
А что тут такого? буркнул он, устраиваясь на табуретку. Я и суп сварить могу Только у тебя лука нет.
А без лука супникак?
Я приготовила две чашки, тарелку под кусок пирога, села напротив, на диванчик:
И что ж ты, такой хозяйственный, да ещё и женатый, живёшь на съёмной квартире?
Я не хотела язвить. Но так получилось. Наверное, просто настроение такое. Я люблю, когда всё идёт по плану, когда каждый месяц повторяется одно и то же, когда банк снимает нужную сумму с моего счёта, а я так же кладу на него определённую сумму. А сейчас траблы, траблы, сплошные траблы
Прости, я не хотела тебя обидеть.
Николай молчал. Я поставила перед ним тарелку с пирогом, налила закипевшую воду в чашку и села на диванчик:
Правда, прости.
Хорош извиняться, тихо сказал Николай. Я женат, но пока. Моя жена подала на развод и выставила меня с вещами.
Суп плохой варил?
Денег мало зарабатывал. Ешь пирог. Слушай, у тебя новости есть про Аришку?
Есть.
Со вздохом я куснула ещё пирога и прикрыла глаза. Только отвлеклась Надо завтра сходить в банк, спросить про новый кредит. Мне надо всего пять тысяч евро. Должны дать, ведь я всегда плачу исправно!
Аришке нужна срочная операция. Надо дособрать денег. Завтра пойду по банкам.
А много надо?
Много. Возьму кредит, ничего. Ну, и надо готовиться ехать в Германию.
Сколько?
Я не хотела говорить, но Николай смотрел на меня, не отрывая взгляд. Передёрнув плечами, ответила:
Пять тысяч евро.
Много, покачал головой он. Я столько не зарабатываю Прости. Я бы дал.
Ничего. Я понимаю.
Стало грустно. Конечно, я надеялась, что Николай скажетда без проблем, завтра сниму деньги и дам тебе под расписку, под залог, под проценты А у него нет.
Ладно, спасибо за чай. После неловкой паузы Николай поднялся и убрал посуду в раковину. Пойду спать. Завтра будет новый день, всё образуется.
Спокойной ночи.
Я постаралась ответить вежливо, хотя хотелось рявкнуть. Но рявкать-то не за что, надо быть вежливой с жильцом. А то опять сбежит, даром что такой добренький. Да и прав он, завтра будет новый день, новые возможности, всё будет хорошо.
Похоже, ночью я плакала во сне. Утром лицо оказалось опухшим и местами красным. Пришлось умываться ледяной водой и пудриться, хотя обычно не крашусь. Но не идти же в банк в гриме зомби! Выпив чашку чифирька по своему старому рецепту, я выскользнула из квартиры, как индейский следопыт Чингачгук. Даже ключами не брякнула. Николай небось спит, а с матерью лучше не встречаться. Для неё лучше.
До обеда я успела побывать в трёх банках. В моём родном Сбере документы и заявку приняли, но молодой сотрудник кредитного отдела скептически сказал, качая головой: «Не ждите положительного ответа». В двух остальных на меня посмотрели как на пациентку Кащенко, только что пальцем у виска не крутили. В принципе, они правы. С моими доходами К тому же уже один кредит висит, рабочий стаж у меня невелик и поручителя нет. Но я хотя бы попыталась.