Она заснула у него на груди, прильнув. Нежная и светлая. Он еще долго любовался
ею, вдыхая легкий аромат волос. И утром, перед тем как уйти, слегка поцеловала в
губы, шепнув загадочное: 'Spee'.
Почему он не пошел за ней? Что он скажет сейчас, когда найдет? Кто она для него?
-- Может мы зря паникуем? Может я не так понял? - Тим раздраженно отшвырнул
телефон после очередной попытки дозвониться до Ларессы.
- Тим, не делай меня идиотом, я еще не забыл русский письменный, - Лукерман
напряженно следил за дорогой, - найди лучше в моем телефоне номер Вилле и набери.
Мне надо отменить интервью с газетой. Дейв, мы найдем ее, не паникуй.
- О чем вы говорили утром, Роберт?
- Ни о чем, я просто отвез Ларису на фестиваль. Дейв, девушки весьма
эмоциональны, я уверен, что мы догоним ее в Хельсинки. Поезд в Москву
отправляется в полдень. Шанс есть.
Дейв кивнул, делая вид, что поверил. Догонят, и что дальше? Обстоятельства выше
их. Они из разных миров, разных стран, даже не понимают язык друг друга. Дейв
даже застонал. Чтобы понимать друг друга, им не нужна была речь. Они слышали без
слов, говорили взглядами.
На вокзал они ворвались без десяти минут двенадцать. Рассматривая табло, Роберт
скомандовал:
-- Третий путь.
Увы, судьба словно издевалась над ними. Найдя необходимую платформу, трем
мужчинам оставалось лишь смотреть вслед уходящему поезду. Тим набрал номер
подруги. Телефон ответил безжизненным голосом:
-- Тим, я уехала. Так будет лучше.
- Лара, где ты?! Мы в Хельсинки на вокзале. Где ты?!
- В поезде, еду в сторону Москвы. Хорошо, что вы опоздали. Это правильно. Сказок
не бывает. Ты потом вещи мои пришлешь? По старому адресу, там родители живут.
- Лара, да что случилось?!
- Жизнь с нами приключилась, а больше ничего. Я ушла первой, чтобы не быть
брошенной. Пока.
Дейв не понимал ни слова, но судя по взгляду товарища, ничего хорошего ему
Ларесса ни сказала. Он перевел взгляд на мрачного Роберта.
Тим растерянно посмотрел на замолчавший телефон:
-- Она едет в Москву. Сказала выслать потом вещи. Дейв, что произошло?
- Ничего.
- Действительно ничего, - мрачно сказал Роберт, - девушка решила разорвать
отношения сама. Я предупреждал тебя, Дейв. Все, возвращаемся, у нас плотный
график.
Дейв усмехнулся:
-- Бизнес превыше всего, Роберт? Ты прав, она сделала выбор, и я его принимаю.
Скрипач развернулся и отправился на выход с вокзала.
Третья встреча. Двенадцать лет спустя. Подмосковье.
Лариса.
-- Да, Леонид Аркадьевич, я отправила все на корректуру. Таисия Филипповна
обещала к четвергу все сделать. Так что за тот год мне осталось лишь три работы
набрать.
- Спасибо, Лариса. Я Дениса заберу из школы. Тебе надо что-то в городе?
- Зефир, если вам не сложно.
- Конечно, обязательно привезем.
Лариса положила телефон на стол, задумчиво смотря на экран. Она разобрала почти
все рукописи Коростылева. Часть отправилась в печать в специализированные
издания, что-то она сама размещала в интернете. По сути осталась лишь работа над
главной монографией, а это не такой уж большой объем.
Она выглянула в окно. Весна. Молодая листва радостно заигрывала с теплым
ветерком. Солнечные блики отражались на буйстве цветов в саду, переливаясь
яркими оттенками. Лариса подошла поближе, наблюдая белый дым яблонь. Мысли
улетели далеко далеко. Это было двенадцать лет назад...
Звонок Тима. Уже не догонят. Она ответила. Горькие слова, горькие слезы. Она
тогда не сразу заметила мужчину средних лет, сидевшего напротив. Он внимательно
следил за разговором, затем встал.
-- Ой, извините, - Лариса испуганно посмотрела на него.
- Ничего страшного. С вашего позволения, - мужчина встал и вышел из купе.
Лариса лишь прижала рюкзак к груди и провалилась в сладкие и болезненные
воспоминания. Все ее поведение было глупым, но меньше всего хотелось тогда
увидеть презрительные взгляды. Что ей не поверят, она не сомневалась. Нет, Тим
может быть и понял, но... Прочь сомнения, она приняла правильное решение.
Родители поймут.
Из невеселых дум вырвал легкий стук. На столе перед ней появился стакан чая и
сахар в пакетике. Она недоуменно перевела взгляд на спутника. Он блеснул очками
и без тени улыбки сказал:
-- Это не способ познакомиться. Я врач, и мне ваше болезненное состояние не
нравится. Сейчас принесут что-нибудь посущественней.
- Простите, я не могу.
- Можете. Я не хочу потом оказывать вам первую помощь, если могу предупредить.
В этот же момент появилась проводница с тарелкой овсяной каши. Лариса посмотрела
и опрометью бросилась из купе.
Когда она вернулась, каши на столике не было, а невозмутимый мужчина намазывал
масло на хлеб. При виде девушки, он лишь кивнул:
-- Присаживайтесь. Извините, не хотел я такой реакции. Но вам тем более надо
поесть. Меня зовут Леонид Аркадьевич Коростылев, я хирург, но в силу специфики
службы кем только не успел поработать. Я могу узнать ваше имя?
- Лариса.
- Лариса, поскольку при входе в купе вы меня не заметили, то я стал невольным
свидетелем вашего разговора. Учить жизни не буду. Судя по всему, сбежали вы в
спешке, поэтому о еде не позаботились. Документы хоть взяли?
Девушка молча кивнула, сдерживая слезы.
-- Это хорошо, хоть проблем на границе не возникнет. Однако сейчас вы должны
думать не только о себе. Поэтому хотя бы на время дороги, раз мы соседи, давайте
вы отложите ложную скромность и гордость и не будете питаться непонятно чем. С
меня не убудет, да и не могу я иначе, клятву Гиппократа давал, - под конец он
позволил себе легкую усмешку.
Лариса шмыгнула носом и полезла в рюкзак, доставая шоколадки.
-- Это что? - удивился Леонид Аркадьевич.
- Мой скромный вклад в общий стол. Я тоже не умею иначе.
- Хорошо, тогда меняемся?
Он пододвинул ей бутерброды, а сам забрал шоколад.
В их купе никого не подселили больше. Вагонные разговоры и чай согрели девушку,
и уже ближе к границе с Выборгом она рассказал свою невеселую историю. Почему?
Да потому что в Москве они разойдутся, а выговориться надо было. Так по крайней
мере думала Лариса, но у Коростылева было иное мнение:
-- А теперь куда вы?
- К родителям.
- Малыша оставите?
- Да. Он же не виноват. Надеюсь, справлюсь.
- Лариса, я понимаю, что лезу не в свое дело, однако выслушайте меня. Как я
говорил, я хирург высшей категории. У меня своя клиника, плюс достаточно
активная общественная жизнь. Я преподаю, читаю лекции, печатаюсь. Сейчас ищу
помощника. Смотрите, как удачно складывается. Вы хорошо владеете русским языком,
журналистика других не терпит. А у меня много записей, требующих оцифровки. Там
и рукописные тексты, и диктофонные. В вашем положении вам нужна работа в штате,
чтобы получить все выплаты от государства. Но к беременным у нас отношение сами
знаете какое. Я же лишен этих предрассудков. Может поговорим более детально о
такой перспективе?
- А вам зачем это?
Он задумался, затем просто сказал:
-- Наверно неудачи с предыдущими помощниками подтолкнули к столь неординарному
решению. Общая безграмотность молодого поколения плюс нежелание работать. Девицы
витают в розовых облаках, пытаясь решить свои матримониальные проблемы, парни
несобранны.
- А почему вы решили, что я не из тех девиц? - Лариса силилась разгадать
человека напротив.
- Слишком честны. Мы оба знаем наши исходные данные, и мне кажется, мы
сработаемся.
- Я не готова дать ответ.
Он протянул ей визитку.
На Ленинградском вокзале они расстались. Лариса поспешила в отчий дом, чтобы
найти защиту и поддержку.
Увы родители не поняли дочь. Они настаивали на аборте. Не выдержав давления,
Лариса сбежала в свою квартиру, доставшуюся от бабушки, прекратив общение с