Хоть зелепуки, да из своего сада. А у вас краденые, отпарировал главарь горневцев Валек Дыня.
Усач насторожился:
Так вин правду кажеворованные?
Петька запетушился:
Врешь ты, дыня прелая! Не верьте ему, дяденька!
Усач поверил и благосклонно принял Петькины дары.
А танка-то, гляди, как замазалась, закинул удочку Петька.
Тай, не к кумови на вареники издылы.
Мыть, небось, думаете?
А як же.
Мы тоже умеем мыть танки, подъезжал исподволь Петька.
Оце и гарно, пидсобляты мени будете.
А мы? просяще смотря танкисту в глаза, заикнулся было Валек.
Но у Петьки ухо востро.
Не подмазывайтесьне на вашей стороне танки, обдал он холодным взглядом Валька и добавил:
Хошь, давай поборемся? Одолеешьвам мыть.
Танкист с интересом следил за развертывающимися событиями. То ли представил себе в ту минуту оставленных на далекой Полтавщине таких же огольцов, а может, вспомнил и свое далекое детство. Часто ли на войне выпадают минуты такого вот безмятежного отдыха!
Валек Дыня смело принял вызов. Сложив яблоки в картуз и отдав его друзьям, он отошел подальше от танка, на мягкий ковер подорожника.
И вот противники сошлись. С сердитыми лицами, шумно сопя и отчаянно работая руками, они минут пять взрывали землю босыми пятками. Каждый думал только о победе.
Вдруг Петька сделал выпад ногой и с силой толкнул Валька кулаком в грудь. Тот хватнул руками воздух и спикировал носом в муравьиную кочку.
С подножками не договаривались! загалдели горневцы.
И не успел Петька рта раскрыть, как получил с тыла здоровенную плюху по шее. Валек, оказывается, тоже жил не в ладу с рыцарскими правилами.
Семка, не раздумывая, вступился за своего командира. И вот уже на глазах у танкиста безобидная ребячья возня переросла в драку.
Усач только руками всплеснул, не зная, как прекратить баталию.
Брек! прогремел вдруг над дерущимися чей-то строгий голос.
Ребята расцепились. Перед ними стоял высокий командир, со шпалой на петлице.
Ай-яй-яй! Как некрасиво! Дудник! обратился он к танкисту. А ну-ка, воспитай их!
Слухаюсь, товарищ капитан! отозвался боец и споро затрусил к канаве, густо заросшей крапивой-жгучкой.
Ребятишки, не имея никакого желания воспитываться, прыснули во все стороны
Мишка шел с достоинством, тихо, боясь расплескать суп. Время от времени он украдкой заглядывал в котелок и тоскливо сглатывал слюнки.
Мишка! послышалось вдруг позади.
Тот обернулся. Это был Петька.
Ты что несешь? спросил он, хотя явно видел содержимое котелка.
Обед солдату, нашему постояльцу, с кухни.
Вкусный, небось?
У-у, еще какой!
А ты пробовал?
Нет.
Вот бы попробовать! и Петька вожделенно посмотрел на котелок. Мишка, давай чуть-чуть отхлебнем.
Не-е, дядя Леня узнает!
Какой дядя Леня?
Ну так постоялец же наш.
Не узнает, мы немножечко.
Ну уж если немножко, тогда Только я первый.
Ладно.
Они свернули с пыльной дороги к зеленому валу у чьего-то сада и сели на траву. Петька ткнул пальцем в суп.
Горячий, зараза!
Подождем немного, предложил Мишка.
Пока суп остывал, Мишка рассказал о своей поездке с шофером. Петька не без зависти слушал: надо же, на военной машине ездил. А ему, Петьке, только на драки и везет.
Наконец суп остыл.
Мишка взял котелок обеими руками и несмело отхлебнул. На губах осталась желтая каемка.
Затем котелок перекочевал в нетерпеливые Петькины руки. После первого глотка уровень супа заметно снизился.
Хорош!
Искоса посмотрев на приятеля, Петька еще раз основательно приложился к котелку. Судя по его виду, он не торопился расставаться с ним.
Хватит! заволновался Мишка.
Вдруг из-за вала вынырнула рыжая Семкина голова.
А я, Петька, тебя ищу, начал Семка, но, увидев, чем тот занят, умолк и недвусмысленно подсел ближе.
Дадим ему? обратился к Мишке Петька.
А с чем же я домой?..
Я немножечко, заверил Семка.
Мишка недовольно засопел, а Петька щедро протянул посудину Семке.
Уровень супа настолько стал низок, что при наклоне котелка зловеще показывалось дно.
Хватит! решительно сказал Мишка и потянул котелок к себе.
А ты сбреши, посоветовал Петька. Скажи, бежал от собаки и расплескал. Вот еще, не знает, что сказать. Послушал бы, как я заливаю папашке. Пошлет за водкой, а я сдачу в карман, глаза луком натру и хнычу: ребята по дороге деньги отняли!
Мишке Петькина выдумка не то чтобы пришлась по нраву, но на худой конец он решил ею воспользоваться.
Подняв с травы почти пустой котелок, он поплелся к дому
В сенях Мишку обступила разморенная жарой тишина. Даже мухи и те еле жужжали от лени. Мишке захотелось подольше постоять вот так, не прикасаясь к дверной ручке. На душе его было тоскливо и плохо.
Кто там? послышалось из хаты.
Это я, баушк, робко открывая дверь, отозвался Мишка.
А кто, голубчик, тебя отпускал? не отрывая глаз от кружева, спросила бабушка.
Над Мишкой явно сгущались тучи.
Но не успел он собраться с ответом, как в растворенное окно донесся густой, с неприятным завыванием гул самолета. Вслед за тем раздалась резкая очередь зенитного пулемета. Немец!
Бабушка с удивительной проворностью вскочила с табуретки, схватила Мишку за руку и бросилась во двор.
«В погреб», мелькнуло в Мишкином сознании.
Под открытым небом пулеметные очереди были еще резче. Они стегали, раскалывали знойный полуденный воздух.
Ду-ду-ду-ду!..
Бабушка мигом распахнула дверь в погреб и увлекла за собой Мишку. Дверь захлопнулась, и темнота обступила со всех сторон, повязкой прилипла к глазам. Стало страшно.
Теперь зенитный пулемет неистовствовал где-то над самой головой.
Ду-ду-ду!
Бабах! ухнуло где-то невдалеке. И еще раз:
Бабах!
Рвались сброшенные самолетом бомбы. Мишка уже слышал такие разрывы, когда бомбили станцию.
Жуткая темень. За шею холодными струйками течет песок. Он сыплется и в котелок с остатками супа. Мишке кажется, что еще немного и каменные своды обвалятся на них. От этой мысли на лбу выступила липкая испарина.
Успокаивала близость бабушки. По торопливому движению ее руки Мишка догадалсяона молилась,
Глава вторая
ОТРЯД БЕЗ НАЗВАНИЯ
Фронт все ближе придвигался к селу. По утрам, когда люди в домах досматривали последние сны, из-за Хомутовского леса особенно отчетливо доносилась орудийная канонада. Она катилась волнами, то утихая, то вновь нарастая. Где-то под Орлом шли кровопролитные бои.
С приближением фронта над Казачьим чаще стали появляться чужие самолеты со зловещими крестами на крыльях. Одни летели дальше, на город, другие отваливали от черной стаи, круто разворачивались и пикировали на железнодорожную станцию. От них отделялись бомбы, а немного погодя в домах лопались стекла и мелко-мелко дребезжала посуда.
Село фашисты больше не бомбили. Танковый полк, прибывший после горячих боев на отдых, перебрался в лес. Но часть бойцов по-прежнему оставалась в селе. Начинкин также жил в Мишкином доме. Капонирвырытое в овраге углубление для стоянки машинбыл надежно укрыт ветлами.
В березовой роще было несколько пустых блиндажей. В одном из них собрались Петька и его друзья. У всех топырились карманыно не от яблок и груш.
Выкладывай, кто что принес! скомандовал Петька и первым положил на дощатый топчан две немецкие ручные гранаты. При этом он с победным видом оглядел ребят, словно бы говоря: а ну, кто имеет что поважнее?! Гранаты он нашел в лесу. Месяц назад немцы сбросили туда парашютистов. Десант был обнаружен и после непродолжительной, но жестокой схватки уничтожен нашими бойцами. На месте боя Петька-то и подобрал гранаты.
Подошел Семка, высыпал из карманов десяток охотничьих патронов.
А на что они нам без ружья? заметил Петька.
Если из них порох высыпать, может, на что пригодятся, пояснил Семка и затараторил, обращаясь к Мишке:Мишк, а помнишь, мы им чуть глаза себе не выжгли. К-а-ак фукнет! Ну, помнишь?