На рассвете фашисты по всему фронту окружений пошли в наступление. Их поддерживала авиация и танки. Немецкие огнеметы подожгли лес. Но атака эсэсовских головорезов захлебнулась под убийственным огнем партизан. Фашисты откатились, оставив массу убитых.
Лейтенант Петров со своей ротой был поставлен на наиболее ответственный участок обороны. Убедившись, что прорваться невозможно, немцы подтянули орудия и стали прямой наводкой бить по расположению роты Петрова. Михаил понимал, что если так будет дальше, им долго не продержаться. Он передал по цепи команду: «Приготовиться к атаке!» И сам первый поднялся в атаку, увлекая бойцов за собой.. Стремительный бег. Впереди - ощерившиеся смертью жерла орудий, у которых хлопочут эсэсовские молодчики, от жары раздетые по пояс. Еще несколько секунд, и они ударят по атакующим. Но автоматчики Петрова опережают врага. Скошенные меткими очередями, падают вражеские артиллеристы. А Миша уже у 75-миллиметровки.
- Разворачивай их! - кричит он.
Партизаны с ходу разворачивают захваченные пушки и бьют в упор по вражеским танкам, снова заряжают и снова бьют.
Из-за дерева поднимается эсэсовец, он что-то отчаянно вопит, дает длинную очередь из автомата. Его тут же добивают партизаны: А Миша Петров стоит у орудия, и на гимнастерке, где приколот маленький комсомольский значок, вдруг появляется темное пятно, которое все растет и растет. Миша делает шаг вперед и падает на опаленную черную траву.
Атака роты лейтенанта Петрова решила исход боя, партизаны вырвались из вражеского кольца.
5 ноября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Ивановичу Петрову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
КОМСОМОЛЬСКОЕ СЕРДЦЕ
Когда ярославцы-радисты прибыли в Москву, в распоряжение ОМСБОНа, первым командование вызвало самого младшего из нас, Колю Мартынова. Он попрощался, со своими друзьями, и они его больше не видели. Мно-гие думали: «Не отправили бы его домой, ведь ему едва исполнилось 16 лет».
Но Колю отправили не домой, чего он больше всего боялся. Большая легковая машина доставила его куда-то далеко за Москву, где в лесу стояла воинская часть. Здесь для него начались дни напряженной подготовки: стрельба из разных видов трофейного оружия, прыжки с парашютом, знакомство с формой и знаками различия немецко-фашистской армии и с условиями жизни на оккупированной территории. Все это Николай усвоил на отлично.
И вот аэродром. Он и его шеф, совсем по виду старый мужчина, с пышной бородой, настоящий дед, сидят в ангаре, ожидая команды на вылет. Коля волнуется, но он умеет скрывать свое волнение.- «Дед» совершенно спокоен и, кажется, дремлет. Раздается: «На посадку!» И они идут к «Дугласу», очертания которого неясно вырисовываются в спускающихся весенних сумерках. Оглушительный рев мотора разрывает вечернюю тишину. «Дуглас» плавно катится по взлетной дорожке и отрывается от земли.
Фронт они перелетели благополучно, в заданном квадрате прыгнули, спрятали парашюты, приняли соответствующий легенде внешний вид и пошли к месту назначения. Два бедно одетых странника, «дед» и «внук». Дед с посохом, внук с котомкой, где спрятана радия. До Брянска добрались благополучно и обосновались в самом городе, где у Николая жила «родная тетка». В общем, легализовались они основательно, благодаря хорошо изготовленным документам и продуманной до мелочей легенде, и развернули свою работу. «Дед» установил связь с Брянским подпольем и вскоре стал получать информацию, которую Коля сразу же передавал командованию. А информация была очень ценной: Брянск в то время представлял собой важный, крупный железнодорожный узел, где часто сосредоточивалось большое количество немецких эшелонов, были расположены многочисленные воинские части, аэродромы и склады боеприпасов и оружия. Город буквально кишел немцами. Естественно, что работа в таком городе представляла собой огромный риск и требовала большой отваги и смелости. Вскоре появились и результаты работы «деда» и Николая: все чаще и чаще авиация обрушивала бомбовые удары на указанные объекты и цели, а из Центра запрашивали подтверждение результатов воздушных атак на тот или иной объект.
Работая в оккупированном городе, молодой комсомолец увидел своими глазами так называемый «новый порядок», который фашисты хотели навязать советскому народу. Помещения, где раньше располагались советские учреждения, они заняли под гестапо, комендатуру, полицию, школы - под казармы, пооткрывались увеселительные заведения - «только для немцев», на улицах всюду маячили военные патрули, в тяжелых касках, с автоматами на груди. На стенах зданий, на заборах виднелись зловещие приказы фашистских оккупационных властей, особо выделялись жирным шрифтом всем ставшие понятными с приходом фашистов слова: «расстрелян», «повешен»
Однажды Коля получил повестку, где ему, согласно приказу оккупантов, предписывалось явиться на биржу труда для регистрации.
Посоветовавшись с «дедом», он пошел в это заведение, через которое шла отправка советских людей на фашистскую каторгу.
Трудно было сдерживать свои подлинные чувства комсомольцу Мартынову. Там, на бирже, мордастые фашистские чиновники грубо, словно лошадей, осматривали советских людей. Плакали женщины и девушки, которым предстояла отправка в фашистскую неволю. Никто не верил ярко намалеванным фашистским плакатам, изображавшим райское житье восточных рабочих в нацистском рейхе. На этот раз все обошлось благополучно. Колю зарегистрировали и выдали соответствующий документ, снабженный его фотографией. Но вскоре пришла вторая повестка: теперь речь шла об его отправке в «великую Германию». Ночью Николай ушел из Брянска. Свои люди доставили его к партизанам, в Брянские леса.
После тяжелых кровопролитных боев отряд, в котором воевал отважный ярославский комсомолец, вышел на Большую землю для отдыха и пополнения сил. Недолгим был отдых для Николая. В один из действовавших в тылу врага отрядов срочно был нужен радист. Командование приняло решение перебросить Мартынова через линию фронта на самолете «У-2».
Начальник отдела разведки, пожилой полковник, задумчиво оглядел стоящего перед ним высокого, худощавого юношу:
- Мартынов, мы вас представляем к ордену, молодец! - Он подошел к Николаю вплотную, положил руку на его плечо, глаза его потеплели. - Отдохнуть бы тебе, парень.
- После войны отдохнем, товарищ полковник,- ответил Николай.
На аэродроме Николай встретил Петра Кравченко, летчика, который не раз летал к партизанам. Петр, всегда жизнерадостный, крепкого телосложения украинец, узнал Николая.
- Миколка, друг, значит, с тобой летим. Вот здорово!
Перелетая через линию фронта, самолет попал под обстрел вражеских зениток. Несколько осколков разорвали обшивку фюзеляжа, а один угодил в мотор, откуда сразу же вырвалось пламя и повалил черный дым. Кравченко резко бросил машину к видневшемуся далеко внизу лесу. А когда машина, охваченная пламенем, шла над лесом, он крикнул в шлемофон:
- Микола, прыгай!
Едва Николай вывалился из горящего самолета, раздался оглушительный взрыв: рванули бензобаки. Николая обдало огненной струей и больно ударило по спине. Теряя сознание, он успел раскрыть парашют.
Очнулся в густом лесу. Было холодно, и страшно хотелось пить, одежда на спине прилипла к телу. Николай спрятал парашют и, превозмогая боль, встал, осмотрелся. Вечерело. Было очень тихо, лишь ветер шелестел в осенней опадавшей листве. Николай снял снаряжение и стал раздеваться. Вся спина была в крови. «Видно, осколком»,- подумал он. Кое-как, используя индивидуальный пакет, перебинтовал раны. Затем, выбрав удобное место, Николай установил «Белку» и начал вызывать своего корреспондента. Когда связь была установлена, он сообщил о случившемся. Несколько дней провел он в лесу, пока его не обнаружили партизаны.
Еще долго не пришлось Николаю Мартынову отдыхать. Снова и снова он уходил на задания. Уже несколько орденов украшали его грудь, а ему еще не было и 18 лет.
В октябре 1944 года он в составе группы из 12 человек был выброшен под Кенигсберг - цитадель фашистской Германии в Восточной Пруссии. Группа имела задание развернуть разведывательно-диверсионную работу в этом важном стратегическом районе и обеспечить корректировку бомбовых ударов нашей авиации по магистралям Кенигсберг - Тильзит, Кенигсберг - Каунас, а также по военным объектам Кенигсбергской крепости и порта.