А что с Новым годом?
Как что, приедешь к нам, увидишь его
И припаду к его ногам? усмехнулась я.
Желательно чтобы он к твоим припал, тебе уже хватит припадать, сказала подруга поучительно.
Мы еще немного поговорили о моей работе, Нина рассказала о планах на ипотеку, и после этого я наконец собралась ложиться спать.
В дверь тихо постучали.
Да, я села на диванчике.
Не спишь? раздался голосок старушки.
Нет, входите, что-то случилось? спросила я ее.
Ты так громко вскрикнула, когда говорилане ухажер какой звонил? спросила бабулька потряхивая седыми кудряшками в дверном проеме. Вот любопытная
Нет, это была Нина, ответила я.
О Нине Виолетте Рингольдовне я рассказал еще в первый день приезда, такой попробуй не расскажи. Это поколение старушек, пережившее большую часть бед прошлого века, самое закаленное, живучее и боевое. Если им что-то нужно, будьте уверены, они это получат.
Чай случилось у нее что-то? брови нитки сошлись на переносице.
Да ничего не случилось, ответила я, простопознакомить меня хочет с каким-то парнем
А ты что же? Не хочешь? любопытная старушка сделала шажок в комнату, и я тяжело вздохнула. Все. Фиг отцепится.
А она тем временем мелким семенящим шагом двигалась в полутьме к моему дивану и говорила:
Вот у моей подруги одной, померла уже зараза такая, случай был, познакомили ее с учителем истории
Я зевнула, чуть не свихнув челюсть, благо в темноте видно не было.
а он был некрасивый, ушастый, худой, не приглянулся он ей значит. Вот она бегала то от него, нос воротила, говорила сама познакомлюсь, какие моги годы то.
И что потом? спросила я, обречённо подперев щеку и поневоле вникая в историю, достойную показа на канале «Россия».
А что, распределили к нам химичку значит, ну он и женился на ней. А подруга то моя, как потеряла его, так и поняла, что полюбила, и плакала, и просила вернуться, да что уж. У него с химичкой и дети вскоре появились
А я то здесь при чем? И Нина? непонимающе уставилась я.
При чем, при чем При том! строго сказала она, Прежде чем нос воротить, поглядеть надо, что за парень то такой! А то может судьба твоя, а ты тут корчишь из себя
Ничего я не корчу, я насупилась, хотела уже нагрубить бабке, что это она тут раскомандовалась?
Вот мой оболдуй, сорок лет человеку. Сорок лет! тут старушка так отборно заматерилась, что у меня глаза удивленно раскрылись до режима максимум.
К-какой оболдуй? не поняла я.
Какойсынок мой. Как развелся еще лет десять назад, так и шаландается по бабам. А у меня то сердце болит! То с одной его женщиной познакомлю, то с другой
А он?
А он говорит тупые они, представляешь? Ты говорит, мамО, мне тупеньких все подбираешь
Я расхохоталась. Хотя старушку было жаль. Думаю, внуков ей хотелось давно и сильно.
Виолетта Рингольдовна, а лет вам сколько? Эмпростите что спрашиваю
Он махнула рукой.
В моем возрасте не стесняются, а гордятся. Мне семьдесят. Первого то я родила в двадцать. А второго, она тяжко вздохнула, в тридцатьна свою голову, теперь вот жизни спокойной нету мне
А может вам он так жизнь продлевает, так и будете жить и невесту ему искать, а потом внук наконец появится.
Она косо посмотрела на меня:
Какой там внукТут хоть бы до ЗАГСа дошел, уж внуки без меня пусть родятся.
Я снова захихикала. Старушка была прикольная, хоть и любопытная.
Ну а первый сын, женат?
Женат. Двое детей, живут далеко, на юге, приезжают редко, но все у них чин чином, все как положено. А этот
Она слабо махнула рукой, показывая всю безнадежность ситуации.
Ну а дети от первого брака в молодости остались у него? спросила я, чтобы хоть что-то спросить, показать интерес, так сказать, к этой теме.
Нету никого, снова она насупилась. Да и прожил с женой от силы пару лет. А кто его терпеть то будет? Ходит по бабам беспрестанно, всех медсестер перебрал в больнице своей!
Врач что ли? я снова зевнула.
Врач. Хирург, это она сказала с гордостью. Ну понятно, хирург в больнице, это как ВДВ в армии, никто кроме нас.
Она еще немного повздыхала, вспоминая нерадивого сына, сказала, как скучает по внукам и неожиданно закончила:
Ну и ладно, что я тут все про свои дела. Главное ты помни, надо рассматривать все варианты, ишь, не хочет она. А мужиков щасхде они? Выводятся вон, в Красную книгу вносить пора уже
Да и ладно, мне они не нужны, разозлилась я.
Ага, как же, бабуля поднялась с дивана и пошла в сторону коридора, откуда проникал слабый свет, это сейчас тебе так кажется. Они всем нужны. По-разному просто
С этими словами меня наконец оставили в покое. Сон куда-то делся. Я лежала и просчитывала сколько еще остается денег. До зарплаты было ой как далеко. Надвигалась осень, и на мою машинку, старенькую, но верную, нужна зимняя резина. Это половина моего заработка. Но проблема в том, что его еще нужно получить. Я вздохнула и повернулась на бок. Ладно. Все будет хорошо.
Но утро решило мне продемонстрировать обратное. Я проспала, может потому что одна девушка, позвонившая на ночь разбередила любопытство старушки и они обе прогнали нафиг весь сон? Уснула я поздно, будильник не слышала, в итоге на работу опаздывала так, что капец. Просто умылась, свои несвежие волосы собрала в пучок на голове, натянула те же джинсы, что и вчера, только рубашку сменила. Благо нынешние направления в одежде, джинсы с большими кроссовками, считались нормой жизни. В коридоре накинула куртку.
А завтрак? спросила Виолетта Рингольдовна.
На работе поем, крикнула я, дернув ключи от машины с крючка.
Хорошо хоть не поленилась и вчера машину заправила, а то б сейчас еще и в очереди на заправку постоять пришлось.
Я выскочила из старенького исписанного всеми маркерами города лифта и толкнула деревянную скрипучую дверь со всей дури, думая только о том, как бы не опоздать. Дверь открылась в кого-то, вернее в чей-то лоб.
Твою ж, послышался отборный русский мат. Я испуганно взглянула на пострадавшего. Им оказался вчерашний франт в кедах-штиблетах, похоже я ему чуть не разбила очки, висевшие на его лице наперекосяк.
Ой, только и вылетело из меня, а потом когда его гневная физиономия всплыла в воспоминаниях вчерашнего дня я добавила, а вы тут откуда?
Чего? не поняла он.
Ничего, буркнула я и резко обошла его, набирая скорость по пути к машине.
Видимо живет здесь, встретила сначала в магазине у дома, теперь вот у подъезда. Я даже хотела оглянуться в поисках дамочки с банкой кофе. Но не стала, итак жутко опаздывала.
Кажется, пронесло. Когда я лохматая и запыхавшаяся вбежала в офис, скроенный из квартиры трешки, директор Магамед Абдулаевич как раз колдовал над кофе машиной, а мой главный бухгалтер Узлипат красила губы яркой красной помадой.
Доброе утро, пискнула я стала судорожно стягивать куртку. Все доброжелательно поздоровались, не отрываясь от своих дел. После меня пришел программист, он же системщик, Антон, лохматый нескладный дядька. Почему-то было ощущение будто он старое пальто, криво повешенное в шкафу. Весь какой-то перекособоченный. От него и пахло даже нафталином. Про себя так его и называла Нафталин.
Я нашла какое-то полусухое печенье на обеденном столе в кухне, судя по всему оно тут медленно умирало и есть его никто не собирался. Налив себе ударную кружку кофе и я с удовольствием грызла прогорклое печенье и включала компьютер.
В дальней комнате, которая считалась у нас чем-то вроде отдела кадров, заседал бородатый юрист по имени Нажмутдин. Отчество я запомнить не смогла, поэтому про себя назвала его Дядюшка Нажми.
Сам отдел кадров олицетворяло одно юное лицо. Красивое и молодое, по имени Аминат. Она была всеобщей любимицей. Правда моя бухгалтер любила на нее и голос повысить, но то было по делу. Заза иногда что-то забывала или путала, видимо в силу своей неопытности.
К нам вошла Заза, серьезная женщина в сером костюме. Почему-то глядя на ее одежду, все время хотелось сказать в твидовом костюме. Не знаю, что это за костюм такой, но мне казалось, что вот именно такой как носила секретарь директора. Она протянула Узлипат какие-то бумаги, я не стала вникать, не мне же принесли, значит плевать.